наверное, уже не одну поменял. А может, и тревогу поднял... Хотя это вряд
ли - нет причин.
он, а не Довгошей. Вот только кому нужен?
тут нечего, нужно идти. Вот только куда? Вчера, помнится, файндер показал,
что сигнал идет откуда-то из тех зеленых куп на горизонте. Помнится, там я
гулял когда-то с рыжей девчонкой, и были у той девчонки звонкий голосок и
зеленые глазищи. И стала, в конце концов, та девчонка носить известную
миру фамилию...
над лесом, в голубой дали, горел неяркий, но заметный огонек. Как в
детские годы, когда в созвездии Северной Короны вспыхнула Новая.
лес, по ветерку, без долгих пешеходных трудов. И понял: черта с два без
пешеходных!
абсолютно неподвижна: как будто кто-то бросил среди зеленых трав осколок
гигантского зеркала. Калинов напился с ладошки, снова достал из кармана
носовой платок, намочил его и пристроил на голове в качестве некоего
подобия панамки. Надолго, конечно, такой панамки не хватит, но ничего не
поделаешь. Не сидеть же здесь весь день!
поджарившись на чернильном солнышке. Импровизированная панамка давно
высохла, под мышками комбинезон, пропитавшись солью, начал хрустеть. В
общем, не прогулка, а десять казней египетских. И наверное, как награда за
труды, его ждало в лесу родничок.
комбинезон и, повизгивая да покрякивая, сполоснулся по пояс ледяной водой.
Пожалел, что нет с собой фляжки. И тут же успокоил себя: слишком уж
вовремя подвернулся родничок, чтобы это было случайным. Во всяком случае,
помереть от жажды ему здесь не позволят.
дьявольским образом светила сквозь сплошную листву. Он двинулся за ней и
вскоре, продравшись сквозь заросли кустов, наткнулся на грунтовую дорогу.
Теперь звезда висела над дорогой, и он прибавил шагу. А потом что-то
заставило его оглянуться, и он обмер: сзади был глухой лес, дорога
начиналась всего в пяти шагах за спиной, словно возникала из небытия.
игры. Зачем это все?.. Неужели Зяблик сумел воссоздать в одиночку
Дримленд? И зачем? Чтобы спрятать свою юношескую любовь? Или не только за
этим?.. Или это вообще не Зяблика рук дело?
вновь выругался и зашагал дальше. И тут же обнаружил в дорожной пыли
четкий отпечаток ботинка. А дальше еще один, и еще... Ноги здесь прошагали
крупные, мужские, такие же, как у него. Он внимательно оглядел дорогу, но
тщетно: Витины ножки почему-то следов не оставили.
были очень похожи и отличались лишь рисунком на подошве. Впрочем, чужой
отпечаток был все-таки поменьше - чуть-чуть, на пару номеров. Как раз
Зябликов размер.
и умчался обратно в лес, мгновенно, со свистом, как по заказу. Словно
кто-то включил за деревьями гигантский пылесос. Пылесос этот очистил
дорогу от пыли - преступник, заметающий следы...
Калинов, кажется, даже начал слышать ее зов.
создавало ощущение полной беззащитности, левая рука казалась голой и
чужой, на миг возникло дикое желание отрубить ее и выбросить. Желание было
таким отчетливым, что даже мурашки пробежали по спине. И тут же рука снова
стала своей. Калинов расстегнул пуговицу на рукаве и обнаружил часы. Они
показывали половину второго дня. Или ночи: циферблат был
двенадцатичасовым. Непривычно легкие и плоские, без компаса, без механизма
постановки силовой защиты. Те, которые он носил четверть века назад, в
конце своей первой жизни. Тем не менее это были часы, и Калинов благодарно
кивнул неизвестно кому. А потом пожелал, чтобы они исчезли. Это пожелание
не исполнилось.
желания. Волшебная палочка была в руках кого-то другого, и оставалось лишь
надеяться, что этот другой добр и не злопамятен. Но верилось в доброту и
незлопамятность с трудом.
половиной часов и пора было бы давать сигнал на обед. Однако кормить его
пока что не собирались. Во всяком случае, скатертью-самобранкой не пахло.
"скатерть-самобранка"... Давным-давно забытые. Словно выкинутые за
ненадобностью и внезапно обретенные детские вещи. Вот только зачем?
Впрочем, по общему стажу жизни самое время впадать в детство! "Вышел месяц
из тумана, вынул ножик из кармана..."
леса кто-то пел. Человек. Хотя, может быть, и дракон, зеленый, покрытый
странной стеклообразной чешуей, с ярко-красной пастью... Поющий унылые
незнакомые песни на незнакомом языке.
конец, хотя бы парализатор ПР-2. Но не тут-то было.
придорожные кусты.
перехваченные на лбу красной ленточкой, короткая борода, бледное лицо,
глаза карие, лет тридцати-тридцати пяти, особых примет нет, одет в полевой
комбинезон, такой же, как у начальника отдела аномалий Социологической
комиссии.
приятная, добрая и открытая.
хорошо поставленным голосом. - Сотрапезника и попутчика.
направляюсь в противоположную сторону.
звезде". Через несколько шагов он понял, что незнакомец прав: дорога
аккуратно укладывалась ему под ноги, но придорожные кусты и деревья за
ними относительно Калинова своего положения не меняли.
рассмеялся. - Но иногда можно и просто поверить на слово.
Калинов.
ногами попираешь.
похлопал ладонью по траве. Калинов оставил пешеходные эксперименты и
угнездился рядом. Незнакомец запустил руку в нагрудный карман комбинезона
и принялся там шарить. Карман был явно пуст. Однако не прошло и пяти
секунд, как незнакомец вытащил из него стандартную коробку с сухим пайком.
А потом и еще одну. Калинов почесал затылок: похоже, перед ним был здешний
обладатель волшебной палочки. Впрочем, в Дримленде ведь удивляться нечему.
Удивительно лишь то, что сам он на этот раз волшебной палочки лишен.
с пайком.
все-таки имелись. Запястье его правой руки было украшено солидным шрамом,
не иначе как вену себе вскрыл когда-то.
показалось знакомым, но что именно, он так и не понял.
продекламировал Калинов и с удовольствием принялся за бутерброды.
словно выполнял некий обязательный обряд. Калинов ел с жадностью, сожалея,
что коробка с пайком так невелика. Когда все было съедено, Джос взял
пустые коробки и запихал их обратно в карман. Карман не оттопырился.
платком губы.
Калинов спросил: