read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



полки, Мишук так и предрек сотоварищам, что поведут их прямехонько на
Тверь.
Полки, однако, вместе с татарской конницей двинулись на Кострому, где
их уже ждали дружины князя Михайлы. С ним были суздальские князья со своей
ратью, и у Михаила оказалось угрожающе много войск. Юрий скликал подручных
князей, слал гонцов в Новгород, но шли к нему туго, предпочитали
пережидать. Гадали, верно, чем еще кончится? Да и не верилось как-то
никому, что это всерьез. Николи такого не бывало! При Андрей Саныче - так
тогда в Орде был Ногай, пото и ратились, а теперь? Ни за что ни про што?!
Мало ли кто женится в Орде, всем и велико княженье подавай? Словом, не
шли. Юрий злился, войска проедались. Проходил март. Новгородцы были
далеко, приходилось вести переговоры с Михаилом, что-то обещать, о чем-то
уряживать... Добро, переговоры взял на себя Кавгадый! Юрий про себя чуял:
он бы сорвался, натворил чего неподобного. Ратные, выступившие налегке,
теперь приголадывали и зорили потихоньку округу, что тоже не прибавляло
популярности Юрию. Татары, так те волокли добро и полон безо всякого.
Весна шла ранняя, уже рушились пути, и новгородцы не могли выступить.
Михаил сам соступился великокняжеского стола, требуя лишь обещаний, что
Юрий больше его не тронет. И это приходилось обещать, хоть поначалу совсем
не о том мечтал Юрий, вживе представлявший себе Михайлу с веревкой на шее
у своих ног.
Мишук изводился стоючи, как и все в полку, и одно только было
развлечение - выглядывать ордынских князей. Переняв несколько татарских
слов от тетки, он заговаривал с ордынскими ратными, те отвечали охотно,
съезжаясь, хлопали по плечу, звали к себе на службу. Мишук улыбался,
отшучивался. Сам, робея, поглядывал - близко ли свои? Енти и силом увести
могут, им што!
Ему показали и Кавгадыя и Астрабыла. Кавгадый и к ним в стан приезжал
не пораз. Он был, сказывали, старшой. В пушистой лисьей шапке, в дорогой
русской шубе - верно, даренной Юрием, - весь увешанный драгоценным
оружием, изузоренным так, что было уму непостижимо, на узорном, в голубых
камнях и серебре, высоком седле. Конь под шелковой попоной, и конь-то не
простой, идет, как плывет! Сам Кавгадый был не столь высок, но плотен и,
видимо, силен, с широким, мясистым, немножко бабьим лицом. Припухлые мешки
над раскосыми глазами придавали ему вид лукавой старухи сводни, усы были
тонкие, длинные, а бородка жиденькая и лицо плоское, как у большинства
татар. Кавгадый прошал что-то у воинов, улыбался, кивал - точно по-бабьи!
Но как-то раз, осердясь, вдруг глянул зло, обнажив зубы, почти не разжимая
их, резко выкрикнул, и тогда на щеках у него звериным оскалом сложились
две тугие страшные складки, и сошедшие в щели глаза глянули столь
пронзительно-беспощадно, что Мишук шатнулся от него, едва не кинувшись в
бег, хотя не к нему и не о нем был окрик Кавгадыя, верно, даже не
заметившего одинокого русского ратника среди своих воинов.
Этот Кавгадый и устроил все. Михаил без бою уступил Юрию по царевой
грамоте Владимир и великое княжение. Суздальским князьям Юрий обещал
оставить Нижний за ними (уже начал понимать, что без союзников Михайлу и
нынче не одолеть). А потом соступивший великокняжеского стола Михаил
двинулся в Тверь. Астрабыл с половиною татар поворотил в степь, а
Кавгадыя, после пиров и многой толковни с глазу на глаз, Юрий сумел
оставить у себя, с одним туменом татар, которых на время весенней распуты
частью расположили во Владимире, а частью в Переяславле - стеречь
княж-Михайловых воевод, не сунулись бы невзначай! Сам же Юрий с Кавгадыем
поскакал в Москву, где его ждала истосковавшаяся по нем татарская жена и
где воеводы уже начинали, по его наказу, совокуплять ратную силу для войны
с Михаилом.
От суздальских князей Юрий вскоре получил обещание выступить вместе с
ним против Михаила, да и иные князья, помельче, поняв, что ярлык нешуточно
перешел к московскому князю, присылали своих гонцов к Юрию, обещая помочь
кормами и ратною силой тотчас, как свалят страду.
В Новгород на сей раз Юрий послал вместо себя Ивана - подымать
новгородцев на войну. И Иван отправился без спора, готовно исполняя волю
брата, теперь великого князя владимирского. Да, впрочем, Ивану спорить уже
и не приходилось. Почти нарушив волю брата, он женился в его отсутствие на
дочери московского великого боярина. И хоть Олена (так звали молодую) была
и хороша собой, и кротка нравом, и хоть в приданое Иван получил несколько
богатых сел под Москвой, много серебра, драгоценных портов, рухляди,
коней, - брак этот возмутил Юрия и самоуправством Ивана, и тем, что Иван
выбрал себе невесту не из княжон. Он даже хотел было развести брата с
женой, но накатили дела ордынские, не до того стало. А в прошлом году у
богомольного братца родился сын, Семен, - видать, не только молились они с
женой по ночам! Так ли, иначе, брат вел хозяйство хорошо и в Новгороде
урядил толково. Борису Юрий жениться не дозволял, да он, кажись, и сам уже
не хотел того. Пока у Юрия была одна дочь и не было супруги, приходилось
думать о наследнике московскому дому хотя бы и от Ивана. Теперь же Агафья,
гляди, нарожает ему сыновей, и братьям уже плодить своих потомков неча! А
то наследники и все княжество по кускам разволокут!
Юрий хотел напасть на Михаила летом, но все союзные князья жались и
тянули. А Иван, воротясь из Новгорода, доносил, что и новгородцы хотят
сперва управить с жатвою. Поход откладывался на осень, и Юрий злился, но
поделать ничего не мог.
На увещания митрополита Петра не затевать братней которы, Юрий, бегая
глазами, врал, что ничего такого не мыслит и лишь держит татар спасу ради,
от возможных Михайловых угроз. Да и верно: Афанасий еще сидел в плену, и с
новгородцами по-годнему уряжено не было.
Петр, разговаривая с Юрием, чувствовал то же бессилие, что некогда
покойный митрополит Максим, и то же горькое сомнение приходило ему на ум:
да верует ли Богу этот московский князь, получивший ныне ярлык на великое
княжсние владимирское? Одно было видно: упорства и жажды достичь своего
ему не занимать стать. Этого упорства в хотеньях здесь, во Владимирской
земле, хватало с избытком у многих. В земле этой, в этом славянском
племени нарождалась великая сила, и сколь надобно было силу эту поворотить
на добро? А - не получалось. Пока не получалось. Медленно прозябают семена
добра и мудрости - годы и годы, целые жизни проходят, прежде чем они
процветут и дадут плоды. И сколь быстр и гибелен путь гнева, вражды и
корысти! Что же одолеет в этой тысячелетней борьбе здесь, на Русской
земле?

Михаил Ярославич не обманывал себя ни дня, ни часу. Он знал, что Юрии
не успокоится и что с Москвою будет война. Но теперь, когда великое
княжение в руках Юрия, от него и от Твери отступятся все. Даже суздальские
князья, как он уже узнал, перекинулись на сторону Юрия... Будь жив Тохта,
он бы не разрешил усобицы в своем русском улусе: настоял бы на съезде, на
бескровном разрешении всех споров... Как возмущало их всех некогда это
спокойное давление, строгая мунгальская воля, не дозволявшая <вонзить меч
в ны> - затеять братоубийственную резню! И как не хватало ее, этой
благостной воли, теперь, когда все вновь распадается и лишь иная,
сторонняя сила могла бы уберечь страну от грабежа! Он знал, что будут
сгоревшие деревни, трупы по дорогам, полон, бредущий в дикую степь, резня
и осады городов, и сожженные хлеба, и голодные глаза детей... И он должен
был противустать этому сраму, ибо Юрий не давал ему покончить миром, не
зоря земли и не наводя татар на Русь... Не давал, или он сам не хотел
уступить московскому мерзавцу? Было и это? Не хотел уступить. После всех
трудов, после жизни, положенной им за эту землю, так просто уступить,
уничтожиться, исчезнуть - он не мог. Мог бы, быть может, уступить дорогу
достойному - тому, кто пусть иначе, чем он, Михаил, но столь же глубоко и
ответно понимает нужду земли, кто мыслит и прошлым и грядущим, а не только
единым сегодняшним днем, как Юрий. Но этому татарскому прихвостню, что, не
задумаясь, примет любую веру, пойдет на любую пакость, лишь бы досягнуть
вышней власти, - зачем?! Потешить самолюбие, боле незачем! Этому подлецу
он даром уступить не может. Не способен. Права не имеет. Пусть, до часу,
сидит на владимирском столе, но уже Твери он ему не отдаст!
Сразу после сева Михаил приказал скликать мужиков на городовое дело в
Тверь. Кремник раздвигали почти вдвое в сторону владимирской дороги. Вели
новый ров двадцатисаженной глубины, по насыпу ставили новые городни,
засыпанные утолоченной рыжей глиной, подымали валы по Тьмаке и волжскую
стену рубили и возвышали наново. Тысячи мужиков рыли землю, тысячи
муравьиными бесконечными вереницами вывозили на телегах нарытое наверх,
тысячи рубили городовые прясла и ставили костры. Работа не прекращалась
даже на ночь. Михаил, не доверяя городовым боярам, сам объезжал жуткие
развалы и осыпи липкой, глинистой, вставшей дыбом, изъезженной колесами,
на себя не похожей, вывороченной до самого нутра почвы, потерявшей вид и
форму тверди земной. Люди, выпачканные в земле, при всем своем муравьином
множестве, казались малы перед страшною крутизною гигантских валов,
которые уже никакие прим°ты не смогли бы засыпать, никакие вороги
взобраться до верхних стрельниц и никакая татарская конница не сумела бы
одолеть. Конь, напруживая жилы, неуверенно пробовал угрязающими копытами
дорогу, вздрагивал и прядал ушами от гулких ударов дубовых баб по сваям,
косился на тьмочисленное мелькание заступов. Рослый старик в посконине
разогнул спину, сбрасывая пот со лба, оперся на заступ, передыхая. Михаил
подъехал к нему, поздоровался, спросил об имени. Старика звали Степаном.
Скоро вызнал Михаил, что он из дальней заволжской деревни, что один сын у
него убит в сече под Торжком - осталась баба с внуком, - а другой сейчас с
ним, возит глину на лошади.
- Близняки были робяты, дак вот и жалкует теперя!
Михаил смотрел на крепкого старика с распахнутым воротом, на его
потную, с кожаным гайтаном креста, измазанную землею грудь, на твердые
ключицы и могутные предплечья коричневых рук, на длани в мозолях, трещинах
и грязи, плотно охватившие верхушку рукояти заступа, на твердые - даже на
взгляд - руки пахаря, приученные к обжам сохи, топору, заступу и рогатине,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 [ 69 ] 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.