ной опушки.
не жалуются? Почему они не призывают на этих пиратов мщения французско-
го, или сардинского, или тосканского правительства?
барку; потом экипажу связывают руки и ноги, на шею каждому привязывают
двадцатичетырехфунтовое ядро, в киле захваченного судна пробивают дыру
величиной с бочонок, возвращаются на палубу, закрывают все люки и пере-
ходят на барку. Через десять минут судно начинает всхлипывать, стонать и
мало-помалу погружается в воду, сначала одним боком, потом другим. Оно
поднимается, потом снова опускается и все глубже и глубже погружается в
воду. Вдруг раздается как бы пушечный выстрел, - это воздух разбивает
палубу. Судно бьется, как утопающий, слабея с каждым движением. Вскорос-
ти вода, не находящая себе выхода в переборках судна, вырывается из от-
верстий, словно какой-нибудь гигантский кашалот пускает ил ноздрей водя-
ной фонтан. Наконец, судно испускает предсмертный хрип, еще раз перево-
рачивается и окончательно погружается в пучину, образуя огромную ворон-
ку; сперва еще видны круги, потом поверхность выравнивается, и все исче-
зает; минут пять спустя только божие око может найти на дне моря исчез-
нувшее судно.
возвращается в порт и почему экипаж не подает жалобы.
на Монте-Кристо, Франц, вероятно, еще подумал бы, стоит ли пускаться на
такую прогулку; но они уже были в пути, и он решил, что идти на попятный
значило бы проявить трусость. Это был один из тех людей, которые сами не
ищут опасности, но если столкнутся с нею, то смотрят ей в глаза с невоз-
мутимым хладнокровием; это был один из тех людей с твердой волей, для
которых опасность но что иное, как противник на дуэли: они предугадывают
его движения, измеряют его силы, медлят ровно столько, сколько нужно,
чтобы отдышаться и вместе с тем не показаться трусом, и, умея одним
взглядом оцепить все свои преимущества, убивают с одного удара.
архипелагу и ни разу не встречал даже тени разбойника или пирата.
чтобы вас отговорить, вы изволили спросить меня, и я ответил, только и
всего.
хочется еще послушать вас, а потому едем на Монте-Кристо.
свежий, и лодка шла со скоростью шести или семи миль в час. По мере того
как она приближалась к острову, он, казалось, вырастал из моря; в сиянии
заката четко вырисовывались, словно ядра в арсенале, нагроможденные друг
на друга камни, а в расщелинах утесов краснел вереск и зеленели деревья.
Матросы, хотя и не выказывали тревоги, явно были настороже и зорко прис-
матривались к зеркальной глади, по которой они скользили, и озирали го-
ризонт, где мелькали лишь белые паруса рыбачьих лодок, похожие на чаек,
качающихся на гребнях волн.
начало спускаться за Корсику, горы которой высились справа, вздымая к
небу свои мрачные зубцы; эта каменная громада, подобная гиганту Адамас-
тору, угрожающе вырастала перед лодкой, постепенно заслоняя солнце; ма-
ло-помалу сумерки подымались над морем, гоня перед собой прозрачный свет
угасающего дня; последние лучи, достигнув вершины скалистого конуса, за-
держались на мгновенье и вспыхнули, как огненный плюмаж вулкана. Нако-
нец, тьма, подымаясь все выше, поглотила вершину, как прежде поглотила
подножие, и остров обратился в быстро чернеющую серую глыбу. Полчаса
спустя наступила непроглядная тьма.
тосканский архипелага иначе Франц не без тревоги взирал бы на глубокий
мрак, обволакивающий лодку. Корсика исчезла; даже остров Монте-Кристо
стал незрим, но матросы видели в темноте, как рыси, и кормчий, сидевший
у руля, вел лодку уверенно и твердо.
во, в расстоянии четверти мили, какую-то темную груду; но очертания ее
были так неясны, что он побоялся насмешить матросов, приняв облако за
твердую землю, и предпочел хранить молчание. Вдруг на берегу показался
яркий свет; земля могла походить на облако, но огонь несомненно не был
метеором.
он служит убежищем для контрабандистов.
мо: как видите, костер позади пас.
ить нас, чем вселить тревогу; если бы люди боялись, что их увидят, то
они не развели бы костер.
разглядеть положение острова, а то бы вы заметили, что костер нельзя
увидеть ни с берега, ни с Пианозы, а только с открытого моря.
светила.
совещания лодка бесшумно легла на другой галс и снова пошла в обратном
направлении; спустя несколько секунд огонь исчез, скрытый какой-то воз-
вышенностью.
лось к острову; вскоре оно очутилось от него в каких-нибудь пятидесяти
шагах.
лодка повернула, никто не проронил ни слова.
Четверо матросов не сводили с него глаз, держа наготове весла, чтобы в
случае чего приналечь и скрыться, воспользовавшись темнотой.
вал свое оружие; у него было два двуствольных ружья и карабин; он заря-
дил их, проверил курки и стаи ждать.
а так как он был босиком, то разуваться ему не пришлось. В таком наряде,
или, вернее, без оного, он бросился в воду, предварительно приложив па-
лец к губам, и поплыл к берегу так осторожно, что не было слышно ни ма-
лейшего всплеска. Только по светящейся полосе, остававшейся за ним на
воде, можно было следить за ним. Скоро и полоса исчезла. Очевидно, Гаэ-
тано доплыл до берега.
лась та же светящаяся полоса и стала приближаться. Через минуту, плывя
саженками, Гаэтано достиг лодки.
канских разбойников.
дистами?
лосердия, - надо же помогать друг другу! Разбойникам иногда плохо прихо-
дится на суше от жандармов и карабинеров; ну, они и находят на берегу
лодку, а в лодке - добрых людей вроде нас. Они просят приюта в наших
плавучих домах. Можно ли отказать в помощи бедняге, которого преследуют?
Мы его принимаем и для пущей верности выходим в море. Это нам ничего не
стоит, а ближнему сохраняет жизнь, или во всяком случае свободу; ког-
да-нибудь он отплатит нам за услугу, укажет укромное местечко, где можно
выгрузить товары в сторонке от любопытных глаз.
рабандой?
санию улыбкой. - Занимаешься всем понемножку; надо же чем-нибудь жить.
знакам.
все возможные опасности.
виноваты власти.
как будто корсиканец может не мстить.
рабандистов и разбойников. А примут они нас?
Акунин Борис
Курылев Олег
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Корнев Павел
Жюль Верн