спутника. Он нашел это миролюбивое создание, предмет вожделений Горанфло,
дремлющим между быком и лошадью в конюшне у одной крестьянской семьи в Со.
Облюбованный Шико ослик был четырехлетком серо-бурого цвета, его довольно
упитанное тело покоилось на четырех ногах, имеющих форму веретен. В те
времена такой осел стоил двадцать ливров, щедрый Шико дал двадцать два и
увел животное, провожаемый благословениями хозяев.
Горанфло, уже ополовинивший паштет из угрей и опорожнивший три бутылки вина.
Монах, восхищенный видом своего будущего скакуна и размягченный к тому же
винными парами, предрасполагающими к нежным чувствам, расцеловал животное в
обе щеки и торжественно всунул ему в рот длинную корку хлеба - лакомство,
заставившее ослика зареветь от удовольствия.
как-нибудь споем дуэтом. Спасибо, дружок Шико, спасибо.
тиранством, если он предложит монаху оторваться от трапезы.
противостоять:
приказ щепоткой надежды, поэтому Горанфло повторил без всяких возражений;
осла, у которого вместо седла была простая кожаная подушка с двумя ременными
петлями, заменявшими стремена. В эти петли монах просунул свои сандалии,
затем взял в правую руку поводья, левой - гордо подбоченился и выехал из
ворот постоялого двора, величественный, как господь бог, сходство с которым
Шико не без оснований в нем улавливал.
опытного наездника, и оба всадника, не медля ни минуты, рысью поскакали по
дороге в Мелон.
тут же растянулся па земле под жаркими солнечными лучами и заснул. Шико же
занялся подсчетом времени, которое уйдет на дорогу, и определил, что если
они будут делать по десять лье за день, то расстояние в сто двадцать лье они
покроют за двенадцать дней.
усилий осла и монаха.
спал на придорожном откосе, как на мягчайшем пуховике, - нет, это
невозможно; если этот долгополый хочет ехать со мной, он должен делать не
менее пятнадцати лье в день.
всяческие напасти.
сообщить свое решение.
разбудил. Нам необходимо поскорее туда добраться. Мы двигаемся слишком
медленно, клянусь святым чревом, мы двигаемся слишком медленно!
вас, любезный господин Шико? Дорога жизни нашей идет в гору, ибо она
заканчивается па небе, подниматься по ней нелегко. К тому же что нас гонит?
Чем дольше мы будем в пути, тем больше времени проведем вместе. Разве я
странствую не ради распростри пения веры Христовой, а вы, разве вы
путешествуете не для собственного удовольствия? Ну вот, чем медленнее мы
поедем, тем надежнее будет внедряться в сердца святая вера, чем медленнее мы
поедем, тем больше развлечений достанется на вашу долю. К примеру, я
посоветовал бы подзадержаться в Мелоне на недельку; уверяют, что там готовят
превосходные паштеты из угрей, а мне хотелось бы сделать беспристрастное и
аргументированное сравнение мелонского паштета с паштетами других
французских провинций. Что вы на это скажете, господин Шико?
надо двигаться как можно быстрее и, чтобы наверстать упущенное время, не
полдничать в Мелоне, а прямо поужинать в Монтеро.
вытянувшись во всю длину, положив руки под голову, ограничился тем, что
приподнялся и, утвердившись в своем седалище, жалобно застонал.
путешествовать на свой собственный лад, дело ваше, хозяйское.
от которого он только что чудом ускользнул, - я поеду с вами, господин Шико,
я вас люблю и никогда не оставлю.
спине, но на этот раз сел не верхом, а боком - на женский манер. Он заявил,
что в такой позиции ему будет удобнее вести беседу. На самом же деле монах,
предвидя, что его ослу придется бежать с удвоенной скоростью, разумно решил
иметь под рукой две дополнительные точки опоры: гриву и хвост.
которая служила ему основной опорой, имела столь обширную площадь, что
монаху легче было сохранять равновесие, чем любому другому наезд-пику.
обнаружив на горизонте того, что ему было нужно, он давал шпоры коню.
поэтому оставлял без внимания эти свидетельства нетерпения, показывавшие,
что Шико кого-то разыскивает. Но когда он мало-помалу освоился и "выработал
дыхание", как говорят пловцы, странное поведение гасконца бросилось ему в
глаза.
мне даже обещали...
Шико, пришпоривая коня.
злостью, не предвещавшей его всаднику ничего доброго.
снова обрел дар речи. - Вы зовете это путешествием для развлечения, но я
совсем не развлекаюсь, лично я.
коня, погнал его еще с большей скоростью.
словами, но вспомнил, что лошадь, которую он проклинал в глубине сердца,
унесет на своей спине не только его неумолимого спутника, но вместе с ним и
кошелек, спрятанный у того в кармане. Поэтому он подчинился судьбе и, бешено
колотя сандалиями в бока разъяренного осла, заставил его возобновить галоп.
Шико, раз уж ему, по-видимому, не удалось повлиять на чувство сострадания
гасконца, - я его убью, определенно убью.
ни на секунду не замедляя скачки. - Мы купим мула.
большой дороги и вихрем помчался по высохшей боковой тропинке, идущей над
самым обрывом. По этой тропинке Горанфло и пешим не осмелился бы пройти.
даже если и свалитесь.
это случилось потому, что я стал сомнамбулой.
какое преступление я совершил, что ты наслал на меня такую казнь?" Вдруг
Шико, выехав на вершину холма, так резко осадил коня, что захваченное
врасплох животное присело на задние ноги, крупом едва не коснувшись земли.
располагавший только поводком, Горанфло, говорим мы, продолжал скакать
вперед.
скакать галопом, а ослы весьма неохотно расстаются со своими желаниями.
вдогонку.
Акунин Борис
Корнев Павел
Березин Федор
Громыко Ольга
Орловский Гай Юлий