полную ответственность за все, что может случиться. Отец Маккей, будьте
добры пройти теперь к моему отцу.-- И, не взглянув на меня, пошла впереди
него к двери.
утром, только глаза у него были теперь закрыты; руки его вверх ладонями
покоились на одеяле, на одной из них сиделка как раз щупала пульс.
потревожите.
лицу кислородную трубку, и шипение выходящего газа было единственным звуком
у постели умирающего.
Кара опустились на колени в изножье кровати. Доктор, сиделка и я стояли
позади.
правда? Сделайте знак, если можете. Ведь вы жалеете? -- Но знака не было.--
Попытайтесь припомнить свои грехи и попросите у бога прощения. Я отпущу вам
грехи. А вы тем временем попросите у бога прощения за все, в чем ослушались
его.-- Он заговорил по-латыни. Я узнал слова:
осеняет себя знаком креста. И тогда я тоже опустился на колени и стал
молиться: "О бог, если бог есть, прости ему его грехи, если такая вещь, как
грех, существует". И лежащий на кровати открыл глаза и испустил вздох,
какой, по моим представлениям, испускают люди, умирая, но глаза его были
подвижны, так что мы знали, что жизнь еще не покинула его.
только из учтивости, пусть даже только ради жен-
меня на коленях, молилась о знаке. Казалось, то была совсем пустячная
просьба -- всего лишь кивок в благодарность, взгляд узнавания в толпе. Я
стал молиться еще проще: "Бог, прости его грехи. И пожалуйста, сделай так,
чтобы он принял твое прощение".
по-латыни и прикоснулся к умирающему масляным тампоном; покончив со всем,
что полагалось сделать, он убрал баночку и благословил умирающего последний
раз. Внезапно лорд Марчмейн зашевелился и медленно поднес руку ко лбу; у
меня мелькнула мысль, что он почувствовал влагу елея и хочет его стереть. "О
бог,-- молился я,-- не дай ему это сделать!" Но мой страх был напрасен: так
же медленно рука опустилась на грудь, потом передвинулась к плечу, и лорд
Марчмейн осенил себя знаком креста. И тогда я понял, что просьба моя была
совсем не о пустяке, не о попутном кивке узнавания, и мне припомнились слова
из далеких времен моего детства о завесе, которая разодралась в храме надвое
сверху донизу.
склонился над больным. Джулия шепнула мне:
которого я знал.
несчетное количество раз. Диавол сопротивляется до последней минуты, но в
конце милость божия над ним торжествует. Вы, мистер Райдер, не католик,
насколько мне известно, но по крайней мере вас должно это радовать ради дам,
получивших теперь утешение.
заплатить за его услуги. Я, смущаясь, спросил его об этом.
ответил он.-- Но все, что бы вы ни уделили, будет кстати в таком приходе,
как мой.-- У меня в бумажнике оказались три фунтовые ассигнации, и я отдал
их ему.-- Право, вы более чем щедры. Благослови вас бог, мистер Райдер. Я
заеду опять, хотя едва ли ему еще долго пребывать в этом мире.
отец умер, доказав тем самым правоту обеих споривших сторон -- и доктора, и
священника.
сказанными между мною и Джулией, к последним воспоминаниям.
сиделка вышла в другую комнату с печальным сообщением, и в открывшуюся дверь
я мельком видел ее стоящей на коленях в изножье кровати; рядом в кресле
сидела Кара. Вскоре они обе вышли, и Джулия сказала мне:
оставалась наверху, приехали из Лондона Брайдсхед и Корделия; и, когда мы
наконец встретились наедине, это произошло украдкой, как у молодых
влюбленных. Джулия сказала:
"прощай".
перенесла разлуку, легче бы перенесла. Я бы должна сказать, что сердце мое
разбито, только я не верю в разбитые сердца. Я не могу быть твоей женой,
Чарльз, я больше никогда не смогу быть с тобой.
Ты знаешь про меня все. Знаешь, что я не создана для траура. Я всегда была
плохой, Может быть, опять буду жить плохо и опять понесу наказание. Но чем я
хуже, тем больше моя нужда в боге. Яне могу отказаться от надежды на его
милость. А было бы именно, это -- новая жизнь с тобой, без него. Нам не дано
видеть дальше чем на шаг вперед. Но сегодня я увидела, что есть одна вещь,
по-настоящему непростительная -- как в школе были такие проступки, за
которые даже не наказывали и требовалось только вмешательство мамы,-- и эту
непростительную вещь я едва не совершила, но оказалась недостаточно плохой,
чтобы ее совершить, это -- сотворение иного добра, против божьего. Почему,
почему мне было дано это понять, а тебе -- нет, Чарльз? Может быть, потому
что мама, няня, Корделия, Себастьян и даже Брайди и миссис Маспрэтт поминают
меня в своих молитвах? А может быть, это мой личный уговор с богом, что,
если я откажусь вот от этого, чего так хочу, потом, как бы плоха я ни была,
он под конец все же не отвернется от меня... Ну вот, теперь мы оба останемся
одиноки, и мне никогда не добиться, чтобы ты понял.
сердце разобьется, но я все понимаю.
замерли среди белых вершин; новый завал безмолвно искрился глубоко в долине.
удобств, ни сообщения, и бригадное командование прямо на шее. Один кабак и
тот во Флайт-Сент-Мэри, человек на двадцать вместимостью -- туда, понятно,
офицерам вход запрещен; есть военная лавка на территории лагеря. Раз в
неделю, надеюсь, будет ходить грузовик в Мелстед-Карбери. Марчмейн в десяти
милях и ничего собой не представляет. Вследствие всего этого первая забота
ротных командиров -- организовать отдых для своих солдат. Медицина, прошу
вас осмотреть пруды на предмет пригодности для купания.
штабные лодыри и симулянты могли бы избавить нас от этой работы, но...
Райдер, вам выделена команда из пятидесяти человек, в 10.45 доложитесь
коменданту, он покажет, какая часть дома нам поручается.
Долина располагает отличными возможностями для устройства штурмовой полосы и
минометного полигона. Начальник стрелковой подготовки, сегодня же проведите
осмотр местности и представьте разметку до приезда бригадного командования.
места никто не знает? -- Я промолчал. -- Тогда все. Исполняйте.
комендант.-- Жалко даже так его трепать.
вернувшийся в армию; он был из местных и жил где-то неподалеку. Мы
встретились в холле у главного входа, где моя полурота выстроилась в
ожидании дальнейших распоряжений.
реквизировали только нижний этаж и несколько комнат наверху. Остальные --
частная собственность и по большей части забиты мебелью; в жизни такой не
видывал, кое-чему там цены нет.
вам не помешают -- и один католический священник, переживший бомбежку,
теперь его приютила леди Джулия,-- тихий старичок, весь трясется, но
безобидный. Открыл часовню при доме; солдатам туда вход дозволен, и
удивительно, до чего многие бывают.
была замужем за Моттремом, знаете, министром чего-то там такого. Сейчас
находится за границей, в женских частях, а я тут пока стараюсь приглядывать
за домом. Очень было странно, когда старый маркиз оставил все ей,-- сыновьям
обида.
Курылев Олег
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Василенко Иван