кулаком. Вот это господин Вольфганг явно умел делать - попал точно в
скулу. Голова Индианы мотнулась, ощутимо стукнув о затылок сидящего сзади
отца.
было места. Задремал - незаметно для себя и для увлеченных сладкими
воспоминаниями молодых людей, - решив не вмешиваться в чужие выяснения
отношений, а вот теперь его разбудили...
профессиональный. Он отключился, и сознание перестало противиться напору
расторможенной памяти: вокруг был вовсе не оккупированный врагами замок, а
чудесная страна Венеция, поздний вечер, струящаяся из душа вода. Рядом -
дьявольская женщина, лучше которой нет на свете... Кинокамера, стыдливо
отъехавшая в сторону по воле трусливого режиссера-ханжи, вдруг
взбунтовалась и вернула кадр зрителю. Сумасшедший эпизод продолжился,
потому что ни популярное кино, ни истинная жизнь археолога не могут
обойтись без любви. Эльза отмывала пахнущего канализацией американца,
наслаждаясь его нетерпением, Эльза тащила человека из ванной, не позволив
ему вытереться и сама оставшись мокрой, но до постели Эльза не добралась,
обрушила спутника прямо на пол, не выдержала накала кипевшей в ней
страсти, оседлала, вобрала тугое мужское нетерпение в себя, - слабо
вскрикнув от внезапного счастья, - она все сделала сама, реализуя свой же
сценарий романтической сцены... Она мгновенно обезумела, вслед за
потерявшим голову мужчиной, она кусала его губы, терзала пальцами сильное
тело под собой, вела себя так, будто после пожилого Генри у нее не было
мужчин (может и вправду не было?), потом она прыгала, прыгала, прыгала, не
щадя своих коленей и чужого торса - все и всегда эта женщина делала сама.
Партнер не послушался, поскольку у него женщин не было много месяцев
подряд. Скачки прервались - к жестокому разочарованию хозяйки, - коллеги
молча пришли в себя, лежа на полу, затем перебрались наконец на сухую
чистую перину, оставив после на полу неопрятную лужицу, и... Чем сильнее
было разочарование Эльзы, тем глубже был ее восторг, потому что нетерпение
гостя восстановилось уже через минуту, о-о, еще как восстановилось! И
вновь эпизод продолжился, скручивая венецианскую ночь в моток нечетных,
наслаивающихся друг на друга кадров. И вновь изголодавшаяся самка, сбросив
шелуху аристократических манер, раз за разом овладевала прирученными
деморализованным зверем. Да, той призрачной ночью несгибаемый Индиана
Джонс впервые в жизни был совращен и изнасилован...
чтобы заново пережить свое падение. Это мираж, - решительно сказал он
себе, рывком выкарабкиваясь из мира грез. - Ничего этого не было... И
все-таки - странно получается! Прошлое повторилось. Второй раз сын
сблизился с женщиной, с которой когда-то был близок отец. Именно так:
стоит какой-нибудь женщине понравиться Индиане, как оказывается, что ее
уже "проверил" профессор Генри Джонс. Нелепость, варварство, хамство... А
если взглянуть с другой стороны? - ухмыльнулся Индиана. - Например, с
точки зрения отца? Получается, что едва Джонс-старший сойдется с
какой-нибудь хорошенькой девочкой, как немедленно появляется невоспитанный
Джонс-младший и все ломает... Встряхнувшись, он очнулся окончательно.
здесь не было: жених и невеста громко ругались в коридоре. За дверями
метались возбужденные голоса, обсуждая единственный вопрос - убивать
Джонсов или нет? Вольфганг несколько истерично собирался застрелить одного
из этих псевдолюдей, причем, желательно до отъезда в Искендерон. Его
пытались успокоить и образумить с чисто женской запальчивостью. Мол,
Джонсы могут понадобиться в качестве консультантов, а чтобы они работали,
нужно шантажировать каждого угрозой пыток, примененных к другому, то есть
нужны они именно вдвоем, в конце концов это ведь идея Бьюкенена, который
знает их психологию лучше всех остальных, и сам Урбах согласился, добавив
к схеме Лилиан, которая, похоже, дорога обоим янки, и пусть Хорхер злится,
это ведь так прекрасно, когда Хорхер злится, правда, милый?.. Охрана
разумеется, не вмешивалась в чисто семейный конфликт, ожидая каких-либо
указаний.
потянуться, - знаешь, сразу полегчало... - но Индиана не дал ему времени
понежиться в сладком бездействии:
пальто, в правый. Дотянешься?
говорят!
старого археолога привязали не так тщательно, как молодого. Он чуть
сдвинул под веревками локти и уцепился пальцами за полу чужого пальто,
затем, перебирая суконную ткань, добрался до кармана.
разумеется, обжег сам себя. Ойкнув, он выпустил зажигалку. Та упала на
ворсистый ковер, продолжая давать маленькое уютное пламя. Шерсть тут же
перехватила инициативу, и через пару секунд возле стульев пылал маленький
костер. Который, впрочем, быстро расширялся, расползался, рос ввысь.
Особенно охотно, как выяснилось, горело пятно, оставшееся от пролитой
"крови Кали".
в пол и на счет "два" приподымайся на носках!
Огромных размеров очаг - высотой по грудь человека. Карниз, украшенный
обелисками, а также гербовым картушем с орнаментом в виде лилий. Боковая
часть, состоящая из пары смотрящих друг на друга герм.
и плавно повалилась на бок. К счастью, обошлось без грохота. Падение было
мягким, - на выступающие плечи связанных людей. Только старик растерянно
застонал, но это в коридоре также не услышали. "Попали точно на пятно! -
вспыхнула в голове Индианы бешеной силы мысль. - Все-таки погубит меня это
зелье, вот ведь не везет!.." И вернулась ненависть - привычное чувство,
рабочее. Веревка оказалась наименее огнестойким материалом из всех,
попавших в огонь, она исчезла мгновенно, поэтому борьба была недолгой.
Помогая себе нечленораздельным мычанием, Индиана высвободил руки, выдрался
из покорно лопающих пут и пополз, оттаскивая отца. Затем он вывинчивался
из начинающего тлеть пальто, сбивал убийственный жар с куртки
Джонса-старшего, и уже осмысленно шипел: "В камин, я же сказал - в камин!"
другой конец библиотеки, схватил свой верный кнут, к которому уже
подбирался огонь, и вернулся. Он грубо затолкал отца в каменную нишу, влез
сам и шепотом предупредил:
стальной стержень. Небольшое усилие, и стержень был выдернут. А сбоку
обнаружился рычаг, который можно было потянуть на себя: теперь усилие
потребовалось побольше, ведь система слишком давно не использовалась.
поворачиваться, уходя прямо в стену. - Что это?
раз налегая на рычаг. - Только не вздумай совать пальцы в щель!
в пазы. По ту сторону стены был устроен точно такой же камин, с такими же
гермами по бокам. Но интерьеры оказались совсем другими: здесь была
гостиная.
такой странный тайный ход?
нас привели в библиотеку Гостевой башни... Все в порядке, сэр, мы попали
на спальную половину. Первый из Груммов был большой чудак, он придумал
целую систему, чтобы втайне от жены посещать ее подруг, гостящих в замке.
Якобы в библиотеке засиживался...
самом конце - еще ход, на винтовую лестницу, а лестница выводит прямо к
реке... Как я узнал, спрашиваешь? Гостевая башня особенно подробно описана
в воспоминаниях архитектора, который строил замок. Я нашел в архиве
венской ратуши неопубликованную рукопись этого несчастного человека. Я
очень хорошо подготовился к визиту, отец.
расположенных анфиладой: роскошный кабинет, роскошная ванная, наконец,
непосредственно будуар. Именно в последней комнате и возникло досадное
препятствие, едва не сорвавшее решающий бросок на свободу.
сидел в позе "лотоса". Голый до пояса, в укороченных белых подштанниках, а
на голове почему-то - круглая шапочка сочного черного цвета, украшенная
Посняков Андрей
Мацумото Сэйте
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия
Браун Дэн
Володихин Дмитрий