- выгодно вашей родине. В Белграде вы должны для себя выяснить: ждут они
войны, готовятся к ней или надеются договориться с Берлином? Согласны ли
они пойти на серьезные переговоры с Москвой? Думают ли они защищать свою
страну? Вы должны выяснить это со всей определенностью, потому что сие
касается не вас лично - от этого будут зависеть все ваши дальнейшие
поступки, а ваши поступки должны помочь вашей родине. Нет? А для того,
чтобы вы смогли оказать ей реальную помощь, надо решить, какую линию
поведения вам следует занять по отношению к нам. Вы ведь не знаете сейчас,
как вам поступать со мной и с моими друзьями. Нет? А вам нужно
п о н я т ь, и тогда вы примете решение, Везич, г л а в н о е решение.
Тогда, и никак не раньше.
Везича - он внимательно следил за его лицом. Легко иметь дело с умными
людьми: если не произойдет непредвиденное, Везич, вернувшись из Белграда,
найдет его сегодня. Ждать надо часам к семи вечера, так скорее всего и
будет - дорога все же неблизкая.
к нему сразу же после беседы с Везичем. - Передайте радистам, чтобы они
были Очень осторожны. За мной сейчас могут смотреть, значит, и вы попадете
в поле зрения. А вы можете привести их к рации.
не по слогам. - Не надо мерить всех людей на свой аршин...
часа в три-четыре выезжайте к Песченецу, на Белградскую дорогу, и там, у
поворота, где повешен знак "стоп", остановите "линкольн" Везича.
вечеру, он должен вернуться. Словом, начиная с трех часов вам надо его
ждать там. И остановить. Перегородите дорогу своим мощным велосипедом, -
усмехнулся Штирлиц. - Сшибать он вас не станет. Он сочтет вас, вероятно,
германским агентом.
профессия подвластна законам. По законам разведки агент интересует службу,
если он живой. Если он ценен, его холят и нежат, а если он пень и
бестолочь, от его услуг отказываются. Дурак и бестолочь умирает в постели,
окруженный сонмом внуков, а умницу, если он надумает шалить, прикончат -
вполне могут сшибить на пустынном шоссе.
Шелленберг говорил кому-то, кто стоял к нему спиной: "Я хочу узнать все
связи Штирлица, а уж потом будем его брать. Пусть ему кажется, что я
ничего не подозреваю, пусть считает, что водит меня за нос. Он же русский,
он не может понять нашу логику").
доказательствах. Вы говорите образно, как русский.
панславизм умер в начале века. Его теперь будет усиленно воскрешать Гитлер
для оправдания расистского пангерманизма.
действительно, все его коллеги в РСХА говорили иначе, а Шелленбергу как
раз нравилась манера Штирлица, но ведь может появиться кто-то еще, кому в
отличие от бригаденфюрера его манера не понравится, а если еще к тому же
этот некто будет знать русский, то последствия окажутся пагубными. - Я
хотел вас спросить, Василий Платонович...
работая в пресс-группе Колчака, он жил в Тобольске в том доме, где, по
преданиям, был поселен Юрай Крижанич.
памяти с семнадцатым веком всего лишь.
связывается?
известно.
слушает то, что ему хорошо известно. Дурак перебьет, а честолюбец начнет
поправлять в мелочах. Я, например, часто рассказываю людям, которые меня
интересуют, старые анекдоты.
как член ордена доминиканцев... Я ведь не сбежал из России. Я уехал на
Запад смотреть, сопоставлять, углублять образование. Но поначалу и здесь,
и дома меня считали чуть ли не шпионом, я уж изменником во всяком случае.
Я же просто хотел больше понять, а поняв, служить. Наверно, я путано
говорю, да?
родня. Католик. Патриот России как матери славянства. Посему
правонарушитель: и для католического Ватикана, и для православной
Московии. Изгнанник и по приказу далекой конгрегации, и по ведению
патриаршего Кремля. А на самом деле? Кем он был на самом деле?
примат духовной власти над светской. С другой, он, славянин, не считает
православных еретиками, а всего лишь заблудшими, которых обманули греки. С
одной стороны, он, как славянин, обуреваем идеей объединения всех славян
вокруг Московии. С другой, как католик, выступает против объединения,
которое бы свершилось под эгидой православного патриарха. И этот
несчастный странник борется за унию, которая формально бы примирила
церкви, а фактически объединила славянский мир. О нем писали в России
по-разному, но особенно точно писали некрасовцы. Они про него писали, что,
мол, невежество вооружилось против умного и честного человека, обвинило
его в злонамеренных покушениях на православную веру, на монархическую
власть царя, на спокойствие народа; ему поставили в вину и то, что он был
иноземец, хотя он горячо восставал против этого определения, и уделом его
стала ссылка. Задаром пропали все его стремления и ревнивое желание дать
силу и славу народу, которому он не был даже своим. А доминиканцы
посчитали своего сербскохорватского сводного брата изменником делу ордена
и подвергли унижению недоверием. И там измордовали, и здесь. Обидно ведь.
Из теплых краев тайком, обманув братьев, бежал в Россию, славянскую
матерь, а там его в ссылку упекли. Вернулся чудом, а его в монастырь
заточили. Каково? Сюжет шекспировский, милостивый государь, шекспировский.
Нашим что не понравилось? Отчего царь Алексей оскорбился? Оттого, что
Крижанич против теории "третьего Рима" выступил. А ведь правильно
выступил. Пророк-то Даниил предсказывал разрушение римского государства, а
потому тот, кто мечтает наречь Москву "третьим Римом", тот погибели ее
желает. Москва - она и есть Москва, и того хватит, слава богу! А
доминиканцы его мордовали потому, что он их за схоластику и догматизм
поносил, не считал нужным молчать, когда был не согласен. Вот и разберись:
можно ли служить двум идеям? Или это прямехонький путь на голгофу?
Разбираюсь.
загребских католиков, "эти" - белградских православных. И те и эти требуют
точности: либо он католик и хорват, так вознеси его и восславь, и докажи,
что в Московию он ездил затем лишь, чтобы обратить заблудших славян в лоно
ватиканской истины; либо он истинный серб и надел тогу католика, чтобы
служить славянскому делу, которое было, есть и будет православным. А вот
чтобы напечатать про ч е л о в е к а Крижанича во всей его мятущейся
разности, нет, не хотят. Не требуется разность, однолинейность потребна.
Не наука пошла нынче и не искусство, а сплошная внешняя политика.
церкви.
самого себя. Она комплексы порождает, эмиграция-то. Страшные, доложу я
вам, комплексы.
давно покинувшие родину?
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур
Прозоров Александр
Доценко Виктор
Круз Андрей