громовое эхо. - Эмшандар Пятый, законный правитель Пандемии, Повелитель
Четырех Океанов, Оплот Доблести, Орудие Добра! Боги, храните императора! -
Второпях Ило пропустил с десяток других вздорных титулов.
подхватывали клич "Боги, храните императора!". Схватив со столика меч и щит,
он снова помчался наверх.
лицом на восток. Древним мечом он ударил по щиту. Дзыннь! Ничего не
произошло.
книги.
зашел за спинку трона, развернувшись на юг. Дзыннь! - пропели символы
государства.
туманом. Вперед выступила темная фигура - громадная и неуклюжая, седоголовая
и бледнокожая... То была старая чародейка-тролль, и она опустила голову
перед Шанди.
достаточно. Церемония оказалась быстрой, как удар молнии, и вот Шанди -
законный правитель Империи.
тем временем щит, словно бы прикрывая их обоих от неведомой угрозы. Все
глаза вновь обратились на север, к дварфу.
слов замогильным стоном пронеслось под куполом и вернулось даже громче,
чтобы затопить всех. - Свод Правил нарушен, и Хаос правит миром!"
подножий к куполу разом взвились четыре цветных столба пламени, осветившие
зал, отразившиеся, наверху от стекол и снега. Люди кричали, когда в них
врезались летящие фрагменты резьбы, тогда как золото, камень и слоновая
кость, подскакивая, застучали по мозаичному полу. Дварф растворился в
воздухе, и Ротонда погрузилась в полную темноту, исполненную людского ужаса.
прошлых днях и камня не вздыхает, И где земли святой ни пяди нет.
Глава 10
КОЛОКОЛА
1
спину. Лошадь за лошадью он загонял до изнеможения, делая по три, а иногда и
по четыре почтовых поста в день, грохоча по прямой дороге в Хаб, - и
все-таки скверная погода задерживала его в пути. Ему было тридцать пять, и
беспечная выносливость юности уже покинула его. До смерти уставший от
скачки, от гостиничных клопов и плохой пищи, от дождя и холода, с черной
пустотой в душе, он не позволял себе мешкать. Позади оставались бесконечные
зимние поля и мрачноватые городки, станция сменялась станцией... Лишь
изредка его обгонял имперский курьер, но более никто.
детях. Он лишь строго напоминал себе, что делает все это ради них тоже.
догадывался о причине страха. Денно и нощно его мыслями владели темные
предчувствия о чем-то, колышущемся на востоке - постоянный призыв спешить,
не медлить... Пока Рэп скакал через континент, источник его опасений
медленно передвигался к северу, подтверждая, что корни его - в Двонише,
однако Рэп по-прежнему не мог понять этих злых предвестий.
пространство. В юности, будучи волшебником и полубогом, он видел, что
альтернативная плоскость существования живет, рассыпаясь всполохами и
искрами магии, - или же слышал, как она поет, грохочет или стонет, ибо
наблюдатель может воспользоваться любой метафорой, какая только придет ему в
голову. Теперь этот мир погрузился во мрак и тишину.
быструю и поверхностную. И только дважды он был достаточно близок к
источнику дрожи, чтобы рискнуть использовать магическое Зрение. Первый
"чародей" оказался немолодым уже развратником, соблазнявшим мальчишку в
кабаке, а второй - дородным поваром, приправлявшим соус на кухне. Оба
недотягивали до адептов, и их Силы. были столь слабы, что они вполне могли
даже не подозревать, что их таланты имеют в себе крупицы волшебства.
прятались, как прятался и он сам?
пространство, как это доступно и ему. Как и он, они заметили бы тишину,
увидели бы страшные предзнаменования - и придержали бы собственные Силы,
чтобы послушать остальных. Но адепты с двумя Словами, как и гении одного
Слова не ощутили бы грядущей опасности, а посему не стали бы укрываться от
нее под масками обычных смертных. Но они молчали... Зачем?
оплотом волшебства, как только можно себе представить, а такой щит
распадался лишь через несколько столетий. Рэп легко мог заметить их своим
Зрением. Некоторые даже пережили здания, которые охраняли когда-то, и теперь
несли свою службу лишь над руинами - или даже над распаханными грядами.
Дважды ему удалось забраться внутрь такого щита, чтобы воспользоваться
магией: исцелить простуду, залатать прохудившуюся одежду или заново
пополнить кошелек. Он все еще был способен делать золото - в небольших
количествах, но это отнимало у него все Силы, какие он только мог собрать.
Без магического прикрытия это означало бы мощное потрясение пространства
вокруг. Да и золото получалось не слишком чистое.
Зимой не следует пускаться в большое путешествие по просторам Пандемии.
Морозным утром за три недели до зимних Празднеств Рэп въехал в пределы
ширящихся пригородов Хаба, - и из болезненно-свинцового неба начал сыпаться
снег.
***
конюшнях неподалеку старенькую кобылку серой масти. Зато у нее был спокойный
нрав и ровное дыхание. Рэп назвал ее Тетушкой и, извиняясь, похлопывал ее по
холке, затягивая подпругу.
от всего сердца жалея, что не может использовать даже малую толику
волшебства, чтобы настроить ее на боевой лад.
пунктами назначения, хотя скакать еще оставалось немало часов, ибо пригород
- еще не столица. Рэп вскочил в седло, содрогаясь.
потрясавшим пространство. Теперь же его окутала все та же тишина или почти
та же. Рэп знал, что здесь работало великое множество волшебных
приспособлений: магических дверей, сторожевых собак-фантомов, бездонных
винных кувшинов и всякой прочей чепухи, собранной за века волшебниками, в
основном делавшими подарки друзьям. Он слышал, что многие из них все еще
тикают где-то в городе, но безрассудное использование Силы прекратилось даже
здесь.
Парой минут позже к нему присоединился еще один... Рэп все равно не видел
смысла пробираться во дворец сегодня. Императорский дворец так или иначе
никогда не казался ему многообещающим выбором.
столица не загудела от скорби. Один за другим храмы вплетали свой голос в
общую печальную песнь, быстро обернувшуюся пыткой. Импы звали Хаб городом
Богов, подразумевая под этим "город храмов". Уже скоро он превратился в дом
сумасшедших, пронизанный резким металлическим звоном, льющимся со всех
сторон. Собаки подвывали перезвону, и Рэпу казалось, что даже сами камни
начали подрагивать.
душераздирающих звуках, несущихся по замерзшим полям, из города в город, от
храма к храму, - они не остановятся, пока не достигнут вод трех океанов.
Империя скорбела по Эмшандару.
чувствовать печаль в застывшем холодном воздухе столицы, как видеть
кружащиеся над ней снежные хлопья. Импы хранили почти мистическую верность
своему императору, словно пчелы - своей королеве. Они будут оплакивать
смерть любого императора, каким бы коротким или жестоким ни было его
правление, - а сегодня все они понимали, что со старым Эмшандаром уходит
целая эпоха. Даже импы Краснегара будут скорбеть по нему, когда летом в
королевство прибудут новости.
заспешили, чтобы затем пропасть вовсе. Вскоре снег уже падал на пустые
Каменистый Артем
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Каргалов Вадим