опасно, В общем, выбирайте сами - остаетесь вы еще на одну ночь тут или
отправляетесь домой?
знает, захочет ли он его выполнять? Только мне нужно еще с Любаней
поговорить. Чтобы она начинала готовиться к отъезду. Ты ей скажи, мам, чтобы
завтра она никуда не уходила. И Ромку чтобы подготовила. А еще лучше, пришли
ее сюда...
свершилось. Сейчас... Что происходит?
Чертанов ему не дал.
Понимаешь, Ростик, мы решили...
осмыслить всю эту катавасию Росту не дали, потому что заговорила мама.
Чертанова. - Мы решили, что перед отъездом должны тебе сказать.
признаться. - Она помялась, снова посмотрела на Чертанова, и теперь Ростик
заметил, что раньше она смотрела так только на отца. - У тебя будет брат...
Или сестра, не знаю еще. - Мама вдруг покраснела. - Ты должен это знать.
Он смутился, даже с кровати попытался подняться, хотя бок еще болел адски. -
То есть, наоборот, я очень рад... за вас. - Он смутился еще больше, как-то
все это было неожиданно. Или он ничего не понимает в этой жизни? Может,
должен был давно все сам понять? - Все правильно, мам. Ты, наверное, права.
- Он посмотрел на Чертанова, который, впрочем, выглядел не лучше Ростика. -
Вы берегите ее. Если что-то...
по-родственному. Даже с мамой.
опыт и авторитет, высказывался ненамного умнее Ростика.
Сами виноваты, огорошили человека...
Ростика мягкими, какими-то очень нежными губами. Раньше она целовала иначе,
ревниво подумал Ростик, по-домашнему, но придираться не стал. Тоже ее
поцеловал, стараясь, чтобы было как прежде, хотя и знал, что "как прежде"
уже не будет.
Пушкарева, вдова Бойца. Она была уже совсем толстая, едва ходила. Но лицо у
нее оставалось прежнее - знакомое и ласковое... Нет, у правой кромки губ в
ее мягкую кожу врезалась довольно жесткая складочка. Но она почти не мешала
ей улыбаться, правда, очень грустно.
рассказывать про свои последние приключения.
принесла. Любишь яблоки?
тут?
как большое яблоко, животу.
предупредить, я теперь не самый популярный собеседник.
Каким-то беззащитным себя чувствую.
вот и неприятно.
о чем-то другом. А потом она быстро собралась и ушла. Рост только повздыхал,
ему следовало привыкать, что люди теперь держатся от него на расстоянии.
есть, не хотелось ничего делать. Хотелось только поскорее поговорить с
Любаней, чтобы она тоже начинала готовиться... А впрочем, хотелось еще
избавиться от всех тех недомолвок, которые мама напустила в последнее время
в адрес жены.
доме вообще никого нет. Ни Кирлан, ни Ромки. Даже детей Кирлан и Винторука,
обычно ковырявшихся где-то на заднем дворе или на пустыре, который вел к
трампарку и рынку.
едой, приготовил полный комплект доспехов - Поликарп исправил их в лучшем
виде и даже кое-где укрепил, - проверил оружие, запасся патронами, вычистил
свой палаш и пару охотничьих ножей. Все, он был готов. А Любани все не было.
Тогда он подумал, крепко подумал, сосредоточившись. И понял, что нужно идти
к теще.
от слабости? Дом тещи был не хуже того, который ему выстроили по
распоряжению шира Марамода. Или даже лучше - выше, крепче, более
основательный. Он поднялся на крылечко, постучал в тяжелую каменную дверь,
которая не открывалась на петлях, а отползала в каменных, натертых до блеска
направляющих, на манер ширских дверей. В этом тоже был класс, такую дверь
никакой борым взять не мог бы даже за тысячу лет.
тещу Тамару. Она была напряженной, бледной, но глаза ее сверкали в то же
время и воинственно, как это бывает у грузин. А она была чистокровной
грузинкой, вот только замуж вышла уже тут, в Боловске.
тут редко. А этой части дома вообще ни разу не видел. Стены тут выглядели
какими-то чудовищными, как в Перевальской крепости, не меньше метра
толщиной. Лестница, ведущая наверх, была сделана так, что три человека могли
разойтись. Ставни не просто держались на специальных усиленных скобах, а
были снабжены сложным механизмом, чтобы не очень напрягаться, когда их
ставишь-снимаешь. Все очень разумно, солидно, красиво.
Тамара, она несла Ромку. Ростик залюбовался женой, хотя она выглядела
какой-то неблизкой, отчужденной. И в то же время - решительной. Наверное,
такой она бывает на своих медицинских "штудиях", когда следует кого-то
резать, решил он.
болел. Он высмотрел связанное из травы креслице, по ширской технологии
укрепленное каменным литьем, и сел. - Собирайся, мы уходим из города.
лестницы, словно боялась Ростика, словно не хотела лишать себя этой
возможности к отступлению. - В общем, я не поеду. Ромке нужен отец. Нужна
школа... Нет, все не то... В общем, я выхожу замуж.
наверное, показалось, На самом деле она говорила шепотом. А разве может
шепот звучать как крик?.. Или все-таки может?
тебе...
побаивалась, она вдруг побледнела и быстро ушла наверх, так и не отпустив
Ромку от себя.
тебе... Вернее, так получилось, что не только ты...
бы хотелось... Но была. Стоп, ты хочешь сказать, у тебя был кто-то еще?
Ромки. Она спустилась ниже Любани, как бы закрывая ее собой.
смог. Как он будет сегодня вечером маршировать, мелькнула мысль. Он же
завалится в первую же канаву... - Кто он?
анестезии, а этим летом был помощником Чертанова на Бумажном холме. - Теперь
при мысли об этом человеке у Ростика почему-то болело сердце. И он, не
выдержав, проговорил:
чтобы понять, на чьей она стороне. Хотя Ростик был почти уверен, что не на
его. Но, может быть, и не на стороне этого хирурга?
Черепнин Владимир
Пехов Алексей
Орлов Алекс
Лондон Джек
Витковский Евгений
Березин Федор