Чтение 70–й страницы книги ~Тьма~

врасплох. Но Костоправ умел обдумывать дюжину вопросов одновременно.

- Если мы собираемся задержаться здесь, - продолжал он, - нам придется
или вырастить урожай, или взять пример с Магабы и начать поедать друг друга.

Госпожа сдернула маску.

Хозяин Теней дернулся, словно его ударили ножом. Глаза его открылись, но
больше он ничего сделать не мог. Ибо был обездвижен и погружен в молчание
мастером своего дела.

- Почему бы нам не перебраться к нему? - спросил я. - Там ведь имеются
некоторые припасы. К тому же внутри Вершины наверняка гораздо суше, чем
здесь... Нет, я его не знаю.

У Хозяина Теней было восточного типа лицо, но бледное, как топленый
свиной жир. И до крайности изможденное. В его разинутом рте торчало всего
несколько зубов. Создавалось впечатление, что он страдал от рахита или
чего-нибудь в этом роде.

- Я тоже, - сказала Госпожа с явным разочарованием в голосе. Наверняка
она рассчитывала увидеть кого-то из Взятых или на худой конец колдуна,
которого знала в прошлом.

- Это проблема? - спросил я.

- Я рассчитывала на передышку. Надеялась малость облегчить жизнь.

- Ты выбрала не того мужа. Командир, может, я пойду? Хотелось бы
вернуться до темноты.

- Это нетрудно, - сказал гонец. - До места всего четыре мили. И по вполне
сносной дороге.

Копченый снова застонал, и в его стоне слышался страх. Госпожа хмуро
покосилась в его сторону. Он являл собой проблему, которой у нее не было
времени заняться.

- Давай, двигай, - промолвил Костоправ, - а то и правда стемнеет.

Тьма приходит всегда.

- Обожаю гулять под дождем, - отозвался я и, подозвав кивком гонца, вышел
наружу. Дождь и вправду ничуть меня не смущал, все равно больше промокать
было некуда.

- Капитан велел сходить и привести пленника, - объяснил я Тай Дэю.

Глава 74

Разгуливать промокшим до нитки не слишком приятно, в чем я убедился
довольно скоро. К тому времени, когда мы добрались до Ножа, я вконец сбил
ноги, правую ляжку с внутренней стороны стер до крови. Место это страшно
болело, а ведь мне еще предстояло плестись назад.

У Тай Дэя дела обстояли не лучше. Да и ни один из тащившихся с нами
парней не пребывал в радужном настроении. Им приходилось по очереди нести
Одноглазого. Коротышка так и не очухался: его хватало только на то, чтобы
свеситься с носилок и поблевать.

Поначалу я подумывал о том, чтобы пробраться вверх и бросить взгляд на
ущелье Душелова, но выбросил эту затею из башки, как только мы сошли с
дороги и заковыляли по лесистому склону, скользя и спотыкаясь на каждом
шагу. Мне быстро расхотелось проявлять инициативу.

В одном я мог быть уверен: Душелов сюда наведается Я шлепнулся на землю
рядом с Ножом.

- Как прогулялся? - спросил я Махера. - Прости, что мы не заказали для
тебя хорошую погоду.

Нож хмыкнул. Лебедь Лозан тоже усмехнулся и заметил:

- Уж ты поверь, мы сделали для тебя все что могли.

- Я всегда знал, что вы настоящие друзья.

- А где наш приятель Ревун? - поинтересовался я, озираясь по сторонам.
Ночью, да еще и сверху, это место выглядело совсем по-другому. Лебедь указал
южнее, на склон холма, затененный высокими вечнозелеными деревьями.

- Где-то там, под снегом.

Пришедшие со мной ребята уронили носилки с Одноглазым Колдунишка
застонал, но ни браниться, ни угрожать у него не было сил.

- Ребята, - поинтересовался я, - как вам удалось убедить Госпожу
позволить вам разгуливать на свободе?

- Она убедила его, - с усмешкой отвечал Нож. - Объяснив, что всякий, кто
не будет находиться рядом и проявлять дружелюбие, окажется лишенным какой бы
то ни было защиты от Теней.

Я хмыкнул.

- Ладно. Скажите лучше, есть у кого-нибудь жир? Сало, масло - все, что
может сойти за жир.

Оказалось, что мой приятель Тай Дай тащил здоровенный комок сала, на тот
случай, если придется что-то готовить. Нюень бао не переставали меня
удивлять. Хотя их религия несомненно являлась одним из ответвления
гуннитской, они ели мясо. Даже свинину, к которой не прикасались веднаиты
Болот. Должно быть. Тай Дай таскал с собой это сало годами, используя его
разве что... Впрочем, какая разница? Сало - это как раз то, что мне нужно. Я
спустил штаны и добросовестно обработал стертые в кровь ляжки.

- Худо-бедно, теперь некоторое время продержусь. Одноглазый заметался на
своих носилках, ворча, что его уложили в лужу. Лужу под собой он устроил
сам. Дождь уже кончился. Колдун снова перекатился набок, отхаркался, после
чего затих и уснул.

- Это выглядит довольно свежим, - сказал мне Лебедь.

- Свежим, как поцелуй, - подхватил Махер.

- Смотри-ка ты. Наш друг Корди вырос над собой, с тех пор как стал водить
компанию с Бабой.

- Давайте-ка займемся нашим колдунишкой-подснежником, - предложил я.

- Что-то у меня нет охоты этим заниматься, - отозвался Нож.

- У меня тоже. Кому охота с дерьмом возиться? Знаешь что, а почему бы
Лебедю и Маеру не взять это на себя. А мы здесь посидим: надо же будет
кому-то отнести в лагерь донесение, ежели что пойдет не так.

- Надо же, этот малый говорит как заправский офицер, - промолвил Корди. -
Надо полагать, ты изрядно продвинулся за время этой кампании, наверное,
совершил кучу подвигов.

- Я - бог.

С этими словами я позволил Тай Дэю помочь мне подняться. Его мускулы еще
оставались расслабленными. Он двинулся в сторону, указанную Лебедем.

- А как насчет твоего приятеля? - спросил Нож и запустил шишкой в
Одноглазого. Тот и ухом не повел.

- У него полно своих обязанностей. Не будите спящих колдунов.

Одноглазый приподнялся.

- Я все слышал. Малец, - прохрипел он и снова рухнул на носилки.

- Пожалуй, лучше будет бросить это дерьмо здесь, а на носилках унести то,
которое мы откопаем.

Предложение было встречено всеобщим одобрением. Не возражал даже сам
Одноглазый. Он снова храпел:

Не было никаких признаков того, что Ревун с момента своего падения
сдвинулся хотя бы на дюйм. В снегу зияла дыра, а на ее дне, на глубине
восьми футов, виднелась куча тряпья, слегка припорошенная снегом.

- Эй, гляньте-ка сюда! - позвал нас солдат, забравшийся футов на тридцать
выше по склону.

- Что там такое? - спросил я, не желая без крайней необходимости делать и
лишний шаг.

- Похоже на дохлого волка. Я заковылял вверх.

- Эй, ребята. Он нашел дохлого волка.

- Кажется, его убила Тень, - оказал я, опускаясь на колени рядом с тушей.
Возможно, волк подбирался к Ревуну. Но ему не подфартило. Он был не один,
однако остальные звери пустились наутек. Следы указывали на очень маленькую
стаю.

- Я и не знал, что здесь водятся волки, - сказал кто-то из парней.

- Теперь знаешь.

Смерть волка сама по себе ничего не значила. Но, если Тень побывала здесь
прошлой ночью, она могла и сейчас скрываться где-то поблизости.

- Будь осторожен в темных местах.

Я поплелся обратно, к Ревуну. Тот, конечно же, так и не шевельнулся.

- Может, потыкать его палкой? - предложил Нож.

- Его надо выкопать, - заявил я.

- Умно, ничего не скажешь.

- Он ни хрена не сделает до тех пор, пока мы не вытащим его наверх. Я бы
на его месте не стал. Всегда лучше, ежели найдется дурак, который сделает
работу за тебя.

Снег оказался твердым, слежавшимся. Он несколько раз подтаивал и замерзал
снова, образуя ледяную корку К счастью, нам не пришлось рыть яму глубиной в
восемь футов. Ревун действительно прошиб такую толщу снега, но наискось, по
склону. Под прямым углом требовалось прокопать всего фута четыре.

У меня появилась идея.

- Не разбрасывайте снег слишком далеко, - сказал я. - Он может нам
пригодиться.

- Вроде бы недостатка в нем нет, - пробурчал Лебедь. Тай Дэй так и не
вызвался помочь. Он держался позади, положив руку на меч и многозначительно
вперившись в Одноглазого. Возможно, с недобрыми намерениями.

Одноглазый нам так и не потребовался. Когда самые храбрые ребята уже
сметали с Ревуна снег, один из них заявил:

- Этот малый замерз. Окоченел, как ледышка. Все прочие вздохнули с
немалым облегчением.

- Здорово! - искренне обрадовался я. - А теперь сделаем вот что...

Час спустя мы привязали замерзшего колдуна к шесту, предварительно
закатав его в ком снега, дюймов в шесть толщиной. Чтобы этот ком не
развалился, некоторым парням пришлось пожертвовать лоскутами своей одежды.
Ребята ныли, брюзжали и интересовались, какого хрена мы просто не уложили
это дерьмо на те же носилки, где уже лежит другое, и не присыпали их снежком
сверху.

Услышь это Одноглазый, сердце его было бы разбито. Они его больше не