Впрочем, вполне возможно, что заступничество любого бунаба ничем не
хуже, чем протекция ндана-акусы. Варабайба очень трогательно заботится
обо всех людях своего народа. Когда я был мальчишкой и жил в этом
доме, у всех на устах был один примечательный случай: молодой человек
по имени Пок, один из рабов ндана-акусы области Вару-Хапра-Маруга,
самовольно покинул дом своего хозяина, явился к Варабайбе и прямо
сказал, что жизнь в качестве слуги делает его глубоко несчастным, так
что он готов упрекать свою мать за то, что она сдуру его родила, а
своего бога - за то, что он все так плохо устроил. И что ты думаешь?
Варабайба не рассердился на наглеца и не наподдал ему под зад, а
напротив: ужасно огорчился и спросил у раба, какая жизнь пришлось бы
ему по душе. Пок сказал, что еще сам не знает, поскольку пока не
пробовал никакой жизни кроме рабской. Варабайба тут же дал ему одежду
свободного человека, подарил несколько новых агибуб и дорогое оружие,
и даже не поленился написать письмо его хозяину, в котором говорилось,
что тот больше не должен докучать приказами своему бывшему слуге.
Варабайбы! - быстро разбогател, женился на младшей дочке своего
бывшего хозяина, потом решил поселиться на побережье и купил себе дом
у нас, на Вару-Чару, а еще через несколько лет ему надоела размеренная
жизнь, он купил себе хорошую лодку и уплыл - сначала на Хой,
торговать, а потом еще куда-то, а его жена до сих пор живет здесь,
неподалеку... Хороший он был мужик, этот Пок, непоседливый, вроде нас
с тобой!
Варабайбе? - удивился я. - Клянчить свободу, богатство и новые
агибубы...
и не добрался до Варабайбы, кто-то не застал его на обычном месте и
вернулся домой, а кто-то действительно получил свободу... Но вообще
паломников было не так много, как ты полагаешь. Можно сказать, совсем
мало.
желания что-то изменить. Между прочим, большинство рабов абсолютно
довольны своей участью, - невозмутимо объяснил Хэхэльф. - Быть рабом
не так уж плохо, во всяком случае, здесь, на Хое: спокойная сытая
жизнь до старости обеспечена, ну а работа, которую приходится
делать... Свободные люди, как правило, работают еще больше, и при этом
нередко рискуют остаться ни с чем. Ну, конечно, хозяин может обругать,
а то и побить, если подвернешься под горячую руку - ну так от плохого
обращения свободный человек тоже не застрахован. Думаешь, моим братьям
сладко жилось в отцовском доме? А ведь они не рабы, а знатные люди. И
при этом всего трое, не считая меня, покинули замок на озере Инильба,
когда подросли, а прочие остались с родителями, да еще и в голос
рыдали, когда наш отец, их господин и повелитель, сыграл в ящик...
Знаешь, Ронхул, не так уж много людей хотят быть свободными. Рабство
затягивает, как пьянство: сначала думаешь: "скоро все брошу, еще
немножко - и все", - а потом незаметно начинаешь думать: "а зачем,
собственно, бросать?"
неожиданно подмигнул: - Мы-то с тобой не сидим на цепи, верно? Мы
свободны как птицы и ничего не боимся!
немного длиннее, чем у прочих", - но вслух высказываться не стал,
поскольку к нам подошли наши будущие попутчики, и Хэхэльф тут же
принялся нас знакомить.
оказался высоким изящным человеком с выразительным птичьим лицом,
таким же мрачным, как у его соплеменников, но отличающимся живой
мимикой, придающей ему совершенно особенное обаяние. Его одежда, на
мой вкус, отличалась утонченной элегантностью: длинная юбка была сшита
не из разрисованной цветами, а из клетчатой ткани, из-под юбки
выглядывали штаны свободного покроя, тоже клетчатые, но рисунок
немного помельче. Высокий черный пояс выгодно подчеркивал его стройную
фигуру и превосходно сочетался с такими же черными браслетами,
унизывающими его обнаженные мускулистые руки. Его агибуба тоже была
черной, как и элегантные открытые сандалии на ногах. На фоне пестрых
цветастых нарядов его соплеменников Кект показался мне одетым чуть ли
не во фрачную пару. Он выглядел вполне дружелюбным, несмотря на
мрачное, как у всех бунаба, лицо. Второй наш спутник, пага Пикипых
произвел на меня куда более тревожное впечатление. Когда я услышал,
что он "один из главных жрецов", я сразу же представил себе глубокого,
но бодрого старика. Ничего подобного: пага Пикипых оказался никак не
старше меня самого, а то и младше. Во всяком случае, он так выглядел.
Не слишком высокий, толстенький, как мои вчерашние знакомцы кырба-ате,
скромно одетый в длинную синюю юбку без намека на какой-нибудь яркий
узорчик и короткое, до пояса, белое одеяние - странный гибрид пончо с
перелиной, с неожиданно, почти драматически красивым лицом, он смотрел
куда-то вглубь себя, пока Хэхэльф пытался нас познакомить, а потом
что-то сказал, испытующе сверкнул своими темными глазами, залез в
"бочонок" на спине одного из "свинозайцев" и окончательно ушел в себя.
о твоем имени: мол, ни к чему его запоминать, поскольку потом придется
забыть не только само имя, но и сам факт, что он его когда-либо
запоминал, а он, дескать, не так глуп, чтобы забывать то, что запомнил
и запоминать то, что понадобится забыть... Ох, Ронхул, не обращай
внимание: все жрецы с заворотом, а все паги - с несколькими
заворотами, а уж у паги Пикипыха этих заворотов, что глотков в хорошем
бочонке!
имя, которым меня называет Хэхэльф - не настоящее, а может быть, в его
словах был какой-то иной, более таинственный и непонятный мне самому
смысл... Так или иначе, а этот толстяк произвел на меня грандиозное
впечатление.
Хэхэльф, подводя меня к одному из "свинозайцев".
мазали, так что с тех пор они сами отлично понимают, что надо делать,
а чего не надо, - объяснил Хэхэльф. - Так что твое дело - устроиться
поудобнее и наслаждаться дорогой. С этим справишься, горе мое?
меня до сих пор проблем никогда не было!
была попросторнее: сидеть в ней можно было только подтянув колени к
подбородку, или на корточках, или же задрав ноги вверх и уложив их на
бортик. И еще можно было стоять: бочка доходила мне примерно до пояса
- вполне достаточно, чтобы не вывалиться. Для начала я решил
попробовать вариант с ногами на бортике, хотя заранее смирился с
мыслью, что мне придется хорошенько повертеться, каждые несколько
минут меняя свое положение в пространстве.
подошел один из красивых величественных стариков, рабов ндана-акусы.
Ему пришлось прикоснуться к моему плечу, чтобы я обратил на него
внимание. Старик протягивал мне маленькую коробочку из темного дерева
и что-то говорил. Брови Хэхэльфа изумленно поползли вверх.
недоверчиво покачал головой и добавил: - И еще он говорит, ндана-акуса
просил передать тебе, чтобы ты не тратил время, высказывая
благодарность: он и без того знает, что у тебя нет слов, чтобы
описать, насколько ты ему благодарен, поэтому не трудись зря!
уточнил я.
не сомневаться! - заверил меня Хэхэльф.
коробочку. В ней лежал крошечный белый цветок с коротеньким стебельком
- в вазу такой не поставишь. Он благоухал, как букет, или даже как
целый куст - головокружительно, сладко, почти невыносимо. Я показал
цветок Хэхэльфу.
барамари. Такой маленький цветок барамари - редкость, обычно они
гораздо крупнее. Но ничего волшебного в нем нет, разве что запах...
Цветок быстро засохнет, но будет пахнуть очень долго, несколько лет,
или даже больше. Такие подарки у бунаба приняты только между друзьями:
цветок ничего не стоит, коробочка - почти ничего... Полагаю,
ндана-акуса был настолько потрясен твоей щедростью, получив столько
кумафэги, что тут же записал тебя в свои личные друзья, что само по
себе более чем странно. Не удивлюсь, если окажется, что он сам сорвал
этот цветок вместо того, чтобы послать за ним кого-то из своих слуг!
ребят в коротких юбках, еще дюжина рабов понаряднее и пара десятков
здоровенных дядек в широких штанах и полном боевом вооружении: с
Березин Федор
Шилова Юлия
Перумов Ник
Флинт Эрик
Семенова Мария
Херберт Фрэнк