своей конечности, временности собственного бытия. Ведь человек привыкает к
этой мысли постепенно; проходят годы, пока дитя, вырастая и мужая,
смиряется с неизбежным концом - вернее, как бы забывает о грядущем закате,
ибо постоянные размышления на эту тему могут свести с ума. Век сархов, чья
текучая плоть отличалась долговечностью, был длинней людского, но и над
ними властвовало Время; и в миг Воплощения они осознавали его власть. Это
было подобно удару!
доставался высокий интеллект, кто пополнял высшие касты Оринхо, Иркоза и
Садра, не сразу могли воспринять и примириться с идеей конечности бытия. В
той или иной степени это касалось всех Воплощенных - и тавалов,
Посредников при механизмах, и Карателей-сегани, и хидарта, присматривавших
за шестиногими, и хону, которым поручались Перворожденные, едва
отделившиеся от плоти Творца. Но оринхо страдали дольше и сильней прочих;
им, получившим богатый клад эмоций и чувств - а вместе с ним и власть, -
приходилось расплачиваться за похищенные сокровища.
чувство всемогущества, в презрение к праху и червям, к дойному стаду
Дающих и к своим собратьям из низших каст. Сархи не могли продлить себя в
потомстве, но имелся другой способ приобщиться к Вечности - через власть и
силу, через сотворенное властью и силой, через достижение великой цели. И
План Сархата был такой целью, достаточно величественной и протяженной во
времени и пространстве, чтоб породить ощущение сопричастности к вечному,
вселенскому, грандиозному.
удовольствия, способные разнообразить бытие. Мысль о его неотвратимом
завершении, вначале угнетающая, с течением лет становилась привычной, и
тогда ужас перед смертью, а также прочие страхи, затаившиеся в
подсознании, можно было подстегнуть. Как? Разумеется, воскресив на краткий
миг личность Дающего, чтобы лотом испытать острое наслаждение возврата
собственного "я", шок ужаса, казавшийся уже не угнетающим, но приятным и
желанным. Это бодрило, это являлось одной из радостей жизни, дарованных
Воплотившимся: превратиться на время в червя, в прах земной, а затем вновь
стать существом всемогущим, тайным владыкой Галактики. И запах падда
помогал вновь и вновь пережить сладость этой метаморфозы.
- или многих личностей, одна из которых некогда сольется с разумом
Бесформенного, превратив его в иркоза, сегани, тавала или хотя бы аркарба.
Но это иное воздействие, по сути, не являлось чем-то новым и
исключительным. Вероятно, все разумные существа, даже не обладающие
самосознанием, способны мечтать - или, во всяком случае, представлять
желаемое. Запах усиливал эту способность, и стоило ли удивляться, что
каждый, вдыхая медвяный аромат, мечтал о своем: люди - о рае,
Перворожденные - о грядущей личности, а Воплотившиеся - о счастье потерять
ее и обрести вновь.
странного чувства то ли неуверенности, то ли жалости, что охватывало его
временами, заставляя скорбно сводить брови. Эти сархи, разумеется, были
жуткой расой, воистину детьми мрака, как считали в Амм Хаммате; их
вожделения становились горем для сотен миров, их власть означала всеобщее
рабство, и гигантская сфера, будущая обитель неисчислимых легионов
Бесформенных, являлась рукотворным адом, где дьяволы владели душами и
грешников, и праведников. Но дьяволы эти и сами были несчастны; одаренные
многим, они были лишены главного. И они страшились смерти, и страх,
который даже не принадлежал им, пытались обратить в наслаждение - ибо
иного им не было дано.
бы их уничтожать. Распылять, как хотелось Пал Нилычу!" Сам он вовсе не был
уверен, что желает этого; сидевший перед ним оборотень в человеческом
образе был достоин скорее жалости, чем ненависти.
веселое и открытое, казалось мрачнее тучи. Внезапно он протянул руку и
коснулся плеча Хорчанского. Тот вздрогнул и замер на полуслове.
Солнце? И планета с людьми, такими же, как на Земле... Там есть врата? И
есть ли среди Воплотившихся телгани?
сейчас это создание можно было считать человеком.
мне в голову обучающая машина, но процесс не был закончен. Он, -
Хорчанский покосился на Скифа, - забрал меня... И я не знаю о Телге
ничего. Это важно?
обсуждать. Я бы послушал о вратах... о том, как открывают новые врата в
тайо... Можешь рассказать?
технические специалисты. У меня есть ключ, - он вытянул руки с изумрудными
браслетами на запястьях, - и я могу открыть или закрыть врата или
перенастроить их. Однако новые двери в тайо открывают лишь иркоза. Мне
неизвестны детали этой процедуры, и я усвоил лишь то, что есть приборы,
позволяющие найти обитаемый мир и проникнуть в него. Но поиск долог и
труден... - Хорчанский слабо усмехнулся. - Впрочем, кто мешает вам
захватить иркоза? В плащах Карателей вы - песчинки на песчаном пляже...
Разве могут представить Воплотившиеся, что в сферу проникли чужаки? Я сам
почти не верю в это... не знаю, как вы сюда добрались, и не хочу знать! А
что касается врат... Поищите иркоза или подождите, пока один из них
появится здесь, в токаде. Они носят зеленые одеяния... Они умеют смотреть
сквозь тайо, и они нашли Землю... нашли Землю... - голос его стих до
шепота.
так много, и не хотелось бы снова накачивать тебя дурманом.
улыбка. - Я предпочел бы переселиться отсюда прямиком на небеса.
что же? Разве Земля - особенный мир?
главное... Но есть и другая причина.
Скиф, сам Хорчанский не испытывал желания смеяться; тень улыбки на его
губах погасла, и лицо исказилось в болезненной и неприятной гримасе.
бесцеремонны и наглы, воинственны и жестоки; они любят власть и не
упускают случая поживиться за чужой счет. Должен ли я продолжать? Или вы
уже поняли, почему души землян представляют для нас, сархов, особую
ценность?
на Сарагосу, будто вызывая его на спор. Потом быстрым движением коснулся
серебристого плаща Скифа.
жестокий, воинственный и сильный... Пришел, куда захотел, взял, что
захотел, убил, кого захотел... Будущий сарх! И не жалкий сегани - оринхо!
лжешь, проклятый, клянусь Небесным Вихрем! Ты хиссап, скулящий во тьме!
Кал ксиха! Падаль, недостойная Хадара! Ты...
блестящему клинку, а к левой руке девушки, к ее растопыренным пальцам, к
трезубцу куума, коим она грозила порождению зла. На лице Хорчанского
застыло безмерное удивление.
оринхо, завещанный Ими? Я помню...
заслонив его широкой спиной от Сийи. - Некогда! Ты должен рассказать мне о
Творце! О процессе воспроизводства! И о том, как попасть на вашу
дьявольскую кухню!
тбилисского майдана, - с усмешкой произнес Джамаль. - Тут что-то важное...
- Он присел рядом с Хорчанским, заглядывая ему в лицо, и вытянул руку в
кууме. - Символ оринхо, ты сказал? Не только оринхо, дорогой! В одном из
миров боги оставили его людям.
оборотень. - Людям оставили знак, а Перворожденным - ментальную технику,
аппараты, что открывают двери в тайо, и вот это! - Он коснулся
перегородки, за которой раскинулись золотые древесные кроны. - И кое-что
еще - там, на Сархате! - Прищурившись, оринхо поднял глаза вверх, к куполу
и сияющему над ним алому светилу, и медленно произнес: - Сархат не виден в
лучах солнца и давно необитаем, но без него жизнь в сфере исчезла бы через
две-три сотни Оборотов. Там - Творец! Творец, которого тоже оставили Они!
Их символ, сохранился...
побледнела, тихо ахнула, отшатнувшись. "Бедняжка, - подумал Скиф, - демон,
проклятый ару-интан сотворил на ее глазах священный знак Безмолвных!"
Поймав руку девушки, он приложил ее к щеке. Ладошка Сийи была холодна как
лед.
удовлетворенно произнес Сарагоса. - Ну и как туда попасть? Где нужная
Мережковский Дмитрий
Якубенко Николай
Андреев Николай
Пехов Алексей
Каменистый Артем