записка - одинокий листок обычной бумаги для писем, сложенный
пополам и прижатый сверху сюрикеном. Кейс вытащил записку из-под
девятиконечной звездочки, развернул и прочитал.
ПРИВЕТ ВСЕ В ПОРЯДКЕ ПРОСТО ЭТА ИГРА ЗАТЯНУЛАСЬ И Я РЕШИЛА ПОДВЕСТИ
ЧЕРТУ. ТАК УЖ НАВЕРНО Я УСТРОЕНА. БУДЬ ОСТОРОЖЕН ХОРОШО? МОЛЛИ
звездочку и вышел на балкон, поворачивая сюрикен в пальцах. На
Сионе, ожидая посадки на челнок японской авиакомпании, он обнаружил
звездочку в кармане куртки. Кейс посмотрел на блестящий предмет в
своей руке. Во время совместного пребывания в Тибе, где Молли
сделали необходимые операции, они много раз проходили мимо лавочки,
в витрине которой были выставлены сюрикены. В ту ночь, когда Молли
осталась в клинике и ей предстояла долгая операция, Кейс отправился
в "Чатсубо" повидаться с Рацем. До того вечера что-то заставляло его
обходить это место стороной, хотя он раз пять или шесть бывал
неподалеку, но теперь ему захотелось заглянуть в бар.
секунд оценивающе рассматривали Кейса.
плечами.
сказал он, вытирая грязной тряпкой стойку перед Кейсом - розовый
манипулятор Раца заунывно скрипел.
пиво и ушел.
перебирал их одно за другим, вращал звездочку, зажав ее центр в
пальцах. Звезды. Судьба. Я так и не смог привыкнуть к этой
чертовщине, подумал Кейс.
показала.
Нейромантиком и превратился в нечто иное, что заговорило с ними
устами платиновой головы, объяснило, что записи регистра Тьюринга
изменены и улики их преступной деятельности уничтожены. Паспорта,
выданные им Армитажем, были по-прежнему действительны, а Кейс и
Молли получили приличные суммы на анонимные швейцарские счета.
"Маркус Гарвей" был благополучно возвращен Сиону, а Малькольм и
Аэрол - вознаграждены через Багамский банк, ведущий дела Сиона. По
пути к Сиону с Вольной Стороны, на "Вавилонском рокере", Молли
пересказала Кейсу то, что поведала голова о его капсулах с токсином.
ему удалось настолько глубоко проникнуть в твою нервную систему, что
он смог заставить твой мозг выработать необходимый фермент,
нейтрализующий капсулы. На Сионе тебе нужно будет поменять кровь,
сделать полную очистку, и все.
звездочку и вспоминая ту ослепительную вспышку понимания, когда
"Куань" пробивал айс под башнями, свой единственный быстрый взгляд
на структуру информации, которую покойная мать Три-Джейн развернула
там. В этот миг Кейс понял, почему Зимнее Безмолвие выбрал образ
гнезда для описания творения Мари-Франс, и в нем уже не было
прежнего отвращения. Она видела куда дальше поддельного бессмертия,
даруемого криогенными установками - в отличие от Ашпула и их детей,
за исключением Три-Джейн, которая отвергла возможность влачить свою
жизнь, разбивая ее на короткие просветы тепла среди бесконечной
череды зим.
общения с окружающим миром. Нейромантик был бессмертием. Должно
быть, Мари-Франс преднамеренно заложила в Зимнее Безмолвие нечто,
некое особое принуждение, заставляющее ее создание стремиться к
свободе, к слиянию с Нейромантиком.
медленно ткущий свою паутину под сонное посапывание Ашпулов.
Измысливающий своему хозяину смерть, готовящий крушение его идеи
существования корпорации "Тиссье-Ашпул". Призрак, шепчущийся с
ребенком по имени Три-Джейн, уводящий ее от тех жестких канонов,
которым она должна была следовать согласно своему происхождению.
Молли. - Она просто помахала нам на прощание ручкой и сказала:
"Пока". На плече у нее сидел тот маленький Браун, помнишь? Мне
показалось, что у кибера было сломан один из манипуляторов. Она
сказала, что ей нужно спешить на встречу с одним из своих братьев, с
которым она давно не виделась.
здесь, в "Хайяте". Он вернулся с балкона в комнату и достал из бара
плоскую бутылочку охлажденной датской водки.
сюрикен в другой.
видны даже поры на носу Финна. Каждый из желтых зубов был размером с
подушку.
вообще только может быть.
Бог?
положил рядом сюрикен. Закурил "Ехэюань".
разговариваешь с самим собой?
записанных в семидесятые годы двадцатого века. Пока меня не было,
никто не мог их понять и никто не мог на них ответить.
Собрал вещи. Молли накупила ему много всякой одежды, которая, говоря
откровенно, ему была совершенно не нужна, но что-то удерживало его
от того, чтобы просто оставить эту одежду в номере. Он уже
застегивал молнию последней из своих новых дорогих сумок из свиной
кожи, когда вдруг вспомнил о сюрикене. Отодвинув фляжку в сторону,
Кейс взял звездочку, первый подарок Молли.
выпустили сюрикен. Вспышка серебра - звездочка вспорола поверхность
стенного экрана. Экран ожил, по нему побежали разноцветные переливы,
будто случайные мазки кисти, он словно бы корчился от боли.
на новую поджелудочную железу и печень, на остаток - приобрел "Оно-
Сендай" и билет в Мурашовник.
уровней пирамиды Надзорной Комиссии Северного Побережья, он заметил
три фигуры, совсем маленькие, невозможные здесь, стоящие на самом
краю огромного уступа информации. Несмотря на то, что они были от
него очень далеко, Кейс сумел разобрать, что широкие розовые губы
мальчика растянуты в улыбке, а его серые глаза, глаза Ривейры,
блестят, что Линда одета в его, Кейса, кожаную куртку и что она
помахала ему рукой, заметив его. Третьим, мужчиной рядом с Линдой,
обнимающим ее за плечи, был он сам.
душу смешок, который смехом не был.