рьяно складывали все свои золотые яйца в одну корзинку с прочными
каменными стенами.
воспринял как руководство к действию. При переводе пленников в Колдиез он
прибавил к их числу несколько своих верных агентов, которым было велено
наблюдать за действиями охраны и докладывать о том, как обращаются с
заключенными. Внедрил своих людей и в администрацию лагеря. С начальством
он лично провел беседу, приказав строжайшим образом соблюдать все
международные нормы обращения с военнопленными - подписав соответствующие
договора, Таанский Союз никогда не соблюдал ни дух, ни букву этих законов,
поэтому тюремщикам пришлось долго втолковывать, что означает обращаться с
заключенными по-человечески. Накачка, последующий нажим и проверки были
настолько строгими, что даже Авренти и Генрих - в особенности Генрих - и
пальцем боялись тронуть заключенных.
правило время от времени приезжать с неожиданными инспекциями. Во время
этих наездов замеченные в грубом обращении с заключенными подвергались
разносу в офисе Пэстора, а кое-кто был незамедлительно уволен со службы и
послан на передовую.
положение Таана было близко к полной разрухе, и Держину было крайне сложно
удерживать дневной рацион питания заключенных на сколько-нибудь сносном
уровне. Возникали проблемы с охраной - платили мало, кормили плохо, и
охранников не хватало. Приходилось нанимать или стариков, или гонцов.
Плохое питание сказывалось на моральном духе охраны. Пленников кормили
лучше, чем охранников, что тоже возбуждало ропот тюремщиков: что за жизнь?
Хотя бы в морду можно было дать этим вражеским выродкам! А то и это не
позволено!.. Запасы еды и разных вещей, найденные Кристатой и Стэном в
катакомбах, позволяли заключенным не только подкармливаться самим, но и
подкармливать охранников, а также давать им щедрые взятки, дабы получать
разного рода поблажки.
затурканных начальством, заключенные мало-помалу стали ближе тюремной
администрации. Случись в лагере бунт, большинство охранников могло бы
инстинктивно выступить на стороне заключенных. Разве не заключенные их
кормили? Разве не от них они имели в месяц больше денег на содержание
своих семей, чем от правительства за год?
сможет подавить слухи о близком конце войны - и в не в пользу таанцев.
Подобно Четвинду, многие охранники подумывали о своей дальнейшей судьбе и
хотели добрым отношением к пленным подстраховаться на случай будущих
потрясений.
какая-нибудь мерзкая чертовщина, когда Таанский Союз будет действительно
при последнем издыхании. Вот почему Стэн счел нужным рискнуть своей
шкурой, пробраться в Колдиез и обговорить ситуацию с Вирунгой. Тот должен
быть во всеоружии, когда наступит решающий момент.
"Богомолов", и передал ему кодовое слово, активирующее Соренсена. Теперь
Гааронк будет дублирующим компьютером. Что до того, как конкретно
использовать Соренсена...
окрестностями? - спросил Стэн.
покрепче сжимая свою трость.
поработали... хорошо!
как бывалого артиллериста. Что вы замечаете, когда глядите на город?
ними. Потом он снова рассмеялся - на этот раз саркастическим, лающим
смехом.
меня... здесь... были пушки...
Хиз. Снаряды его орудий. Вирунга мигом очнулся от грез, однако Стэн
заметил азартный блеск в глазах полковника. Да, тюрьма находилась на
возвышенности, и отсюда можно было предельно эффективно обстреливать
город. Но ведь в катакомбах хранилось достаточно оружия!
в плохом... состоянии. Я... постараюсь привести в порядок.
дружески похлопал его по плечу.
Вирунга уже командует батареей и снова наводит пушки на цель.
запланировано, он спрятался в руинах вокруг старого монастыря и дождался,
когда из пригородных трущоб потянутся на заводы толпы сонных рабочих. Две
группы пришлось пропустить. Костюм на нем был не то чтобы дорогой, но уж
очень непохож на полулохмотья этих работяг, вкалывавших, очевидно, на
какой-нибудь красильной фабрике. Третья группа состояла из рабочих, одетых
поопрятнее и не так нищенски. К ним и присоединился Стэн. Прислушавшись к
разговорам, он сообразил, что это работники фармацевтического и оружейного
заводов.
чтобы спросить себя, что за незнакомец затесался в их ряды, они уже
достигли центра города и Стэн благополучно смешался с толпами тех, кто
спозаранку вышел отоваривать продуктовые карточки.
не достать - и не спеша двигался в густой толпе прохожих в сторону Шабойи
и Сакс-клуба. Еще два поворота, одна улица - и он будет дома и сможет
наконец заморить червячка.
Стэн успел сообразить, что происходит, толпа вынесла его на следующую
улицу, перекрытую цепью зеленых полицейских мундиров. У Стэна сердце
упало, потом подскочило, и он стал пробиваться обратно - работая локтями,
отдавливая кому-то ноги и не успевая огрызаться. Однако и та улица, по
которой он пришел, уже была блокирована цепью таанских полицейских.
Облава!
лица за темными щитками шлемов. Толпа примолкла. Это молчание показалось
Стэну странным. Потом оно сменилось вскриками тех, по кому уже прошлась
полицейская дубинка с электрошоком, и глухим ропотом остальных.
принялась рассекать толпу. Стэн пригляделся к знакам различия, и ему
бросилось в глаза, что отряд состоит сплошь из сержантов. Они ястребами
оглядывали толпу, всматриваясь в лица, и с выкриками: "Ты! Ты! И ты!" -
выхватывали кого-то, отшвыривали назад к рядовым полицейским, которые
хватали несчастного и в мгновение ока запихивали в полицейский фургон.
нее юркнуть куда-нибудь между чьих-нибудь ног. Но едва его локоть вместо
мягкой плоти ощутил твердость стены, как один из сержантов вызверился на
него поверх толпы и, тыча дубинкой в его сторону, выкрикнул: "Ты!"
поволокли к фургону.
центральной площади Хиза. Предполуденное солнце пригревало все сильнее и
сильнее, и запахи пота поднимались над толпой, как дымка над
доисторической топью.
несколько этажей. С четвертой стороны находилась высоко поднятая над
площадью трибуна, за которой зияло пустое пространство - там некогда стоял
провалившийся под землю дворец Верховного Совета.
в стороне от остальной массы людей. В руки им дали большие плакаты. Все
еще ожидая худшего, Стэн тупо смотрел на огромные кроваво-красные буквы,
начертанные на транспаранте, который он держал. Надпись гласила: "Долой
империалистическую гегемонию!"
шугал новобранцев на плацу.
транспарантом.
он еще пуще размахивал транспарантом. На душе у него воцарялся покой.
Оказывается, дело не так уж плохо. Он-то думал, что попал в облаву, а от