что, принимая во вниманием число представленных свидетелей, он не в
состоянии повторить проделанное им вчера и показать, что именно видел
Дуалта. Но с согласия Дуалты он уже считал мысли с него и убедился, что юный
рыцарь говорит правду.
военное образование, известное столь же славной репутацией, как
гавриллитское обучение для дерини. Кверон выразил уверенность, что молодой
человек сохранил точные воспоминания и его правдивый рассказ будет интересен
высокому собранию.
предшествовавших "чуду": о том, как он вошел в комнату настоятеля вслед за
своим спутником (он не станет называть имени) и нашел Каллена лежащим без
сознания и явно боровшимся с некой силой, оказывавшей влияние на все и вся в
комнате.
могло означать только то, что Кверон приберег короля в качестве последнего и
главного козыря, так как невозможно было закончить этот рассказ, не открыв
имени таинственного зрителя.
было ясно. что нечто, противостоящее викарию, обладало куда большей силой,
чем все они. Лорду Рису удалось выяснить, что это были остатки злобных чар
Ариэллы, угрожающих Каллену с той ночи в Йомейре, когда он убил коварную
принцессу.
Рис и испуганный Йорам опустили его на пол и принялись делать ему
искусственное дыхание, стараясь вернуть настоятеля к жизни.
было с Гьюэром, хотя ни Кверон, ни кто-то другой не способствовали этому.
Теперь он говорил так, будто боровшаяся за свою жизнь жертва колдовства
лежала перед ним в зале, который превращался под его мысленным взором в
спальню отца Алистера.
колени и с мольбой воздевая руки к небу.-- О, Господи! Камбер бы мог спасти
настоятеля!
застыли вместе с ним. Постепенно начало меняться выражение лица юноши-- от
отчаяния к испуганному удивлению.
Каллена на мгновение окуталось дымкой тумана и начало принимать черты лица
Камбера МакРори, а прежнее лицо будто слетело.
менее всего смущен случившимся, он вроде принял это как помощь в исцелении.
Когда Целитель закрыл глаза и склонил голову, должно быть, погружаясь в
транс, видение растаяло, туман растворился, и лицо вновь приобрело черты
Алистера Каллена. Йорам, наблюдавший с окаменевшим лицом, уткнулся руками в
лицо и плакал до тех пор, пока все не кончилось.
ним, где зрители почти увидели то, что по-прежнему стояло перед его
мысленным взором. Руки застыли в воздухе, словно он держал за руку того, кто
стоял на коленях возле него. Как будто отвечая невидимому собеседнику,
слегка повернул голову.
сложил руки.-- Он послал благословенного Камбера, чтобы помочь нам!--
воскликнул он.-- Господь послал Камбера спасти слугу своего Алистера!
его плечо, нагнувшись, сказал на ухо несколько слов, которых не слышали
завороженные зрители. Спустя несколько секунд Дуалта поднял голову и
посмотрел на Кверона, потом на короля, архиепископа и публику. На губах
появилась тень нервной, застенчивой улыбки, когда он с помощью Кверона
вставал.
обращаясь к Синилу в особенности и расправляя плащ трясущимися руками.-- Я
хотел...
свет. Отец Кверон, вы хотите, чтобы лорд Дуалта продолжал?
Ваше Величество, мы подошли к весьма трудному моменту, ибо следующее
свидетельство должно быть представлено человеком, вне всякого сомнения, вам
известным. Разумеется, я могу попросить лорда Дуалту продолжить, но...
иногда прикрывая глаза, словно от яркого света, хотя пламя факелов и огонь в
камине вовсе не слепили публику, Камбер, конечно, знал, что Синил
закрывается не от света, и был уверен, что Кверон тоже понимает. Джеффрэй,
который вчера прочел замыслы Кверона, старался не смотреть на короля.
Впрочем, ему и не нужно было делать этого, остальные епископы и все в зале
устремили взгляды на владыку Гвинедда.
Синил не мог избежать расспросов. Кверон может постараться быть помягче, но
не отступит.
расслышал прежние слова.
бесстрастным.
произнес он, не поднимая головы. Архиепископ Оррис взглянул на Кверона,
потом на Джеффрэя, который так ничего и не сказал, и, наконец, на Синила.
взглядов. Может быть, они втроем договорились? Джеффрэй и Кверон заранее
приобщили Орриса к своей грязной работе, чтобы принудить Синила говорить...
Синил не станет лгать, не утаит самой жуткой правды.
ответил, и сидевший рядом с Камбером Юстас, прочистив горло, встал.
происходит. Я человек простой. Мне не по душе интриги и тайны. Если есть еще
один свидетель, так пусть он выступит. Знакомство с Вашим Величеством не
освобождает от того, чтобы сообщить правду по такому вопросу.
последнюю отчаянную попытку избежать этого разговора,-- Не освобождает.
Но... будь оно проклято!-- Он взглянул на Юстаса.-- Вам, должно быть,
известно о моих сложных чувствах к Камберу. Я и есть этот свидетель!
присутствовавших в зале не догадывалось о том, кто эта безымянная персона.
Точно ветер, пронесся по комнате шепот смущения, постепенно затихший. Синил
молчал. После нескольких секунд неловкой тишины заговорил Кверон.
поступать против вашей воли.
именно произойдет.
разговор, С вашего разрешения я прошу лорда Дуалту...
него прикрикнули. Под испуганное бормотание Синил поднялся, знаком велев
всем оставаться на местах, когда собравшиеся начали подниматься следом. Сняв
корону решительным движением, он бережно положил ее на сиденье своего трона.
В полнейшей тишине спустился с помоста и повернулся к Джеффрэю. Без короны,
в своей темно-зеленой, почти черной мантии, он походил на монаха, чего
всегда и хотел.
данному делу. Так как я говорю с вами не со своего трона, вы можете опускать
мой титул, не тратя понапрасну время.
Кверона.
полувопросительно произнес он и по примеру Кверона отрицательно качнул
головой.-- Можете начинать.
этого свидетеля, который подтвердит все сказанное, хоть и возмущаясь этим до
глубины души. По сути дела, именно возмущение и протест сделают рассказ
более достоверным, потому что Синил вовсе не преувеличивал, говоря о своих
противоречивых чувствах к Камберу. Синил действительно был тем
неопровержимым свидетелем, которого обещал Кверон, хотя сейчас на нем и не
было короны. Камберу казалось, что Кверон прямо-таки источает торжество.
Господи, если бы он знал, что делает!
(надеюсь, вы позволите называть вас так). Всем здесь известно, что когда-то
вы были священником.
одну из причин нежелания короля участвовать в возвеличивании Камбера
МакРори. Потом бывший гавриллит замолчал, глядя в землю, он обдумывал
следующий ход.
епископа Каллена в ночь отпевания Камбера?