Чтение 70–й страницы книги ~Барраяр~

Голос графа звучал так ровно, что Корделия не могла определить, что
он хочет услышать: "да" или "нет". Все же она решила не упускать
возможность:

- Уверена, Майлз будет просто в восторге.

- М-м.

Она повернулась к Ботари:

- Почему бы вам...

Но Ботари в ужасе смотрел куда-то мимо нее. Она стремительно
повернулась.

Один из самых крупных жеребцов Петера - настоящее чудовище, - без
седла и без поводьев, выходил из сарая. К его холке, как репей, прилип
крошечный темноволосый мальчуган. Он вцепился в гриву, и его заостренное
личико сияло от смеси восторга и ужаса. Корделия чуть не упала в обморок.

- Мой привозной жеребец! - в ужасе возопил граф.

Чисто рефлекторно Ботари выхватил из кобуры парализатор - и замер, не
зная, куда целиться. Если лошадь упадет и придавит маленького наездника...

- Смотрите, сержант! - раздался радостный голосок Майлза. - Я выше
вас!

Ботари кинулся к нему. Лошадь испуганно всхрапнула и перешла на
галоп.

- ...и бегаю быстрее! - донеслись до них слова, разбиваемые глухим
стуком копыт. Лошадь скрылась за конюшней.

Четверо взрослых бросились следом. Криков больше не было слышно, но
когда они вылетели из-за угла, Майлз лежал на земле. Лошадь стояла поодаль
и равнодушно пощипывала траву. Заметив людей, она недружелюбно фыркнула,
ударила копытом и вернулась к первоначальному занятию.

Корделия упала на колени рядом с сыном, но он уже сам садился,
отмахиваясь от матери. Майлз побледнел от боли, но явно ни в чем не
раскаивался.

- Видите, сержант? - пропыхтел он. - Я могу ездить верхом, могу!

Петер с интересом посмотрел на ребенка.

- Я не говорил, что вы не сумеете, - расстроенно сказал Ботари. - Я
говорил, что вам нельзя.

- А-а...

- Сломали? - Ботари кивнул на руку.

- Угу, - вздохнул мальчик. На глазах у него выступили слезы, но он
стиснул зубы, чтобы не дать голосу дрогнуть.

Ворча, сержант закатал ему рукав и пощупал предплечье. Майлз
застонал.

- Ага. - Ботари что-то потянул, повернул, выровнял, извлек из кармана
пластиковую манжету-фиксатор и надел на сломанную руку. - Ну вот, теперь
подождем прихода доктора.

- А не лучше ли... э-э... привязать эту мерзкую лошадь? - спросила у
графа Корделия.

- И вовсе она не мерзкая, - возразил Майлз, поднимаясь на ноги. - Она
самая красивая.

- Вот как? - быстро спросил граф Петер. - А почему ты так думаешь?
Тебе нравится все коричневое, да?

- Она скачет лучше других, - серьезно объяснил Майлз и подпрыгнул,
пытаясь изобразить, как именно скачет лошадь.

Граф Петер смотрел на внука с возрастающим интересом.

- Так оно и есть, - озадаченно протянул он. - Он у нас фаворит. Тебе
понравились лошади?

- Они великолепные! Чудесные! - Майлз сделал пируэт.

- А твоего отца я так и не смог заинтересовать ими. - Граф Петер с
обидой посмотрел на Эйрела.

"Слава Богу", - подумала Корделия.

- Спорим, на лошади я мог бы ехать так же быстро, как все, - сказал
Майлз.

- Сомневаюсь, - холодно ответил старик, - если судить по тому, что мы
только что видели. Что делаешь - делай хорошо.

- Научите меня, - тут же попросил Майлз.

Брови графа взметнулись вверх. Он взглянул на Корделию и улыбнулся.

- Если мама разрешит.

Корделия вовремя прикусила язык, чтобы не сказать: "Только через мой
труп". Она стремительно соображала. Эйрел выразительно посмотрел на нее.
Вот только что он имеет в виду? Может, старый граф задумал очередное
покушение на своего внука? Хочет, чтобы он разбился, чтобы его затоптали,
сломали... изувечили?

Что выбрать - риск или безопасность? Уже несколько месяцев, с тех пор
как Майлз наконец обрел способность нормально двигаться, ее мучили страхи.
Она все время пыталась уберечь его от травм, а он словно задался целью
принести себе максимальный вред. Еще немного, и кто-то из них сойдет с
ума: или мать, или сын.

Ну что ж, если ей не удается удерживать его, тогда пусть учится
преодолевать трудности. Ведь плавать он уже научился. В огромных серых
глазах Майлза застыла мольба: "Разреши, разреши, разреши..." В этом
отчаянном послании было столько энергии, что оно прожгло бы и броню.

"Я готова сражаться за тебя со всем миром, но будь я проклята, если
знаю, как спасти тебя от самого себя. Вперед, малыш".

- Хорошо, - сказала она, - только пусть сержант за ним присматривает.

Ботари в ужасе уставился на нее. Эйрел потер подбородок - глаза его
искрились. Граф Петер казался совершенно ошарашенным - такого он не
ожидал.

- Ура! - завопил Майлз. - У меня будет собственная лошадь? Можно, моя
будет вот эта?

- Еще чего! - возмутился граф. Потом нехотя добавил: - Может, пони.

- Лошадь! - отозвался Майлз, внимательно наблюдая за дедом.

Корделия сразу узнала Режим Молниеносного Натиска - насколько она
могла судить, это была совершенно инстинктивная реакция, включавшаяся при
малейшей, едва заметной уступке партнера. Малышу надо бы поручить
переговоры с цетагандийцами. Интересно, сколько лошадей он в конце концов
выторгует.

- Пони, - сказала она, приходя на помощь графу, который еще не
догадывался, насколько сильно будет нуждаться в помощи. - Спокойный пони.
Спокойный низенький пони.

Граф Петер поджал губы и с вызовом посмотрел на нее.

- Может быть, я и разрешу тебе сесть на лошадь, - сказал он Майлзу. -
Только после того, как выучишься держаться в седле.

- А можно мне начать прямо сейчас?

- Сначала надо показать доктору твою руку, - решительно сказала
Корделия.

- Но ведь не обязательно ждать, пока она заживет, а?

- Нет, обязательно! Будешь знать, как ломать что попало!

Граф смотрел на Корделию из-под полуопущенных век:

- Вообще-то, по правилам, обучение выездке начинается на корде.
Руками пользоваться не разрешается, пока не научишься правильной посадке.

- Да ну? - Майлз жадно ловил каждое слово. - А что еще?..

Корделия ушла на поиски личного врача, который всегда сопровождал
бродячий цирк, то есть, прошу прощения, семейство лорда-регента. Граф тем
временем изловил своего жеребца и начал объяснять Майлзу, как обычную
веревку превратить в поводья, с какой стороны подходить к лошади и как
управлять ею. Малыш - едва по пояс старику - впитывал все как губка, его
обращенное кверху личико выражало страстную сосредоточенность.

- Хочешь пари, кто у кого будет ходить на поводу через неделю? -
прошептал ей на ухо Эйрел.

- Силы слишком неравные. Надо сказать, за те месяцы, что Майлз провел
неподвижно в проклятом позвоночном корсете, он научился просто очаровывать
окружающих. Самый эффективный способ добиваться своего. Я счастлива, что
он предпочел именно это, а не нытье, например. Более властного чудовища я
в жизни не встречала - но он ухитряется вести себя так, что этого даже не
замечаешь.

- Думаю, у отца нет шансов на выигрыш, - согласился Эйрел.

Корделия улыбнулась представившейся ей картине, а потом посмотрела на
мужа.

- Как-то раз, когда мой отец вернулся из очередной астроэкспедиции,
мы вместе делали модели планеров. Чтобы они взлетали, необходимо выполнить
два условия. Сначала разогнать их, а потом отпустить. - Она вздохнула. -
Научиться вовремя отпускать было самым трудным.

Граф Петер, лошадь, Ботари и Майлз скрылись за сараем. Майлз
выстреливал вопросами как из пулемета.

Когда они повернулись, чтобы подняться на холм, Эйрел сжал ее руку.

- Я думаю, этот планер будет парить очень высоко, мой милый капитан.