Именно туда они и направлялись.
нас в обрез. Когда солнце прогреет камни вон на том склоне, они вполне
могут посыпаться нам на голову, а с этой стороны - видишь снежные доски?
Оттуда можно ждать лавину как раз к обеду.
не разгонишься. Тут трещина на трещине. Итак, нам надо выйти на срединный
кряж. И где же подходящий кулуар для подъема? А что, если вон тот, лежащий
в тени второго жандарма? Он вроде бы полегче, чем остальные. Взгляни,
Нирупам.
скалистых вершин, тянувшихся вниз от вершины Монте-Розы.
не заглядывало со времен миоцена. Что еще можно сказать? Лед плотный,
почерневший от времени, по всей длине кулуара хорошо слежавшийся. Крепкий
как бетон. Наши ледорубы будут отскакивать от него, как от стены. Если мы
с помощью бластеров начнем выжигать ступени, эта работа займет не менее
пяти часов. Я предлагаю другой маршрут - во-он в тот распадок, третий к
северу от того, что ты предложил. Да-да, третий кулуар к северу... Он
достаточно крут, чтобы по нему сходили лавины, - значит, снега там не
много. Думаю, в ту сторону и надо держать курс.
устроили рано, чтобы на следующий день затемно выйти в путь. Их трудовой
день начался в три часа ночи. В это время ледник Грессона был наиболее
безопасен, его еще прихватило морозцем. Они вышли из заранее
подготовленного промежуточного лагеря и двинулись к среднему гребню - к
тому месту, где следовало разбить очередную промежуточную базу. Яркий
убывающий лунный серп весело сиял в небе. Вокруг было очень светло, тихо,
снег поскрипывал под ногами, длинные чернильные тени молча тянулись за
людьми. Альпинистов горбатили рюкзаки - Бэзил и Нирупам тащили за плечами
по сорок восемь килограммов, Чез и Дерек - по двадцать восемь, причем
часть груза была оставлена в первом промежуточном лагере на высоте 5585
метров. В предрассветных сумерках они перевалили за шестикилометровую
отметку и заложили вторую промежуточную станцию. Подобрав подходящее
место, сложили там декамолевые палатки, запасы пищи, лебедку и огромную
бухту веревки. Далее предстояло добраться по распадку до гребня и там
закрепить еще одну лебедку. В 9 часов 30 минут они одолели ледник,
лежавший в ложбине между кряжами - поспели вовремя, так как в полдень им
не удалось бы пройти его из-за потока талых вод. Теперь же перед ними
лежало нечто подобное гигантской лестнице с широкими - словно для ног
великана - ступенями. Пока лед был скован ночным морозцем, они легко
добрались до основания желоба Дарджилинг. Здесь им пришлось преодолеть
снежные завалы, служившие перемычкой, соединявшей главный ледник с
боковыми ответвлениями. И вот наконец ослепительно белый, искрящийся
склон... Маршрут Бэзил, насколько это было возможно, сместил влево, чтобы
не попасть под лавину или камнепад. Кулуар тянулся вверх метров на
девятьсот - большую часть этого расстояния альпинисты двигались по хорошо
спрессованному снегу, перемежаемому участками темного и хрупкого льда.
Альпинистами им пришлось стать только в силу необходимости. Теоретически
освоить технику хождения в ботинках с прикрепленными к носкам кошками куда
легче, чем применить ее на деле. Теперь они едва передвигали ноги, на
каждом шагу помогая себе ледорубами. Бэзилу и Нирупаму все чаще
приходилось травить веревку и даже останавливаться. А ведь шли они по
подвижному льду, и, хотя он не показывал вида, тревога ни на секунду не
оставляла Уимборна.
оледенелыми склонами стала похожа на адскую печку. Участники восхождения
накинули капюшоны, однако это не принесло облегчения. На такой высоте
солнечная радиация была нестерпима. От блеска рябило в глазах. Оглянуться,
окинуть взором окрестности, пройденный путь - забудь об этом! Сверху
беспрестанно сыпались комки льда. Капюшоны пока выдерживали игольчатые
обломки, но сам факт бесконечного ледяного града, где каждая градина была
с детский кулачок, производил угнетающее впечатление. Бэзил Уимборн
прекрасно все понимал, и, когда они добрались до выступающего из лежалого
снега скального ножа - где-то на середине подъема, - он приказал
остановиться на короткий привал. Они попили чаю. Дальнейший подъем
показался им более легким. И на самом деле, пласт под ногами уплотнился,
нога вставала прочно.
Чеза совсем распухло, ссадины кровоточили. Можно было бы для защиты от
прямых солнечных лучей надеть шелковую маску, однако в желобе стояла такая
жара, что даже мысль об этом была нестерпима, поэтому Чез постоянно
протирал лицо мазью из какого-то антибиотика.
просигнализировал, что на ближайшем снеговом балконе необходимо сделать
остановку.
указал ледорубом на нависающую часть склона.
весьма неприятный".
двум часам не доберемся до вершины кряжа".
солнце может окончательно доконать Чеза. Парень может ослепнуть".
промежуточный лагерь на тросе? Для нас всех будет безопасней, если мы
упакуем тебя и втащим на седло с помощью лебедки".
связке. Если порвется репшнур?.. Ну что же, вам будет легче. Вы навсегда
запомните мои ботинки с кошками, а те внизу, в Бетафорке, послушают мои
вопли".
товарищей, двигавшихся сзади. Пока они оба бодро переставляли ноги. Чез
для безопасности был связан с Дереком тонким репшнуром, тот, в свою
очередь, был готов при необходимости мгновенно закрепить всю связку. На
душе стало полегче - ребята не сдаются. Или точнее - не сдадутся! Что бы
ни произошло. От этой мысли потеплело на душе. Тем временем нудное
попискивание все больше и больше тревожило Бэзила.
впереди товарищами. Он и хруст услыхал первым, интуитивно глянул вверх...
Там что-то ярко блеснуло - в следующее мгновение обнажилось нечто подобное
пасти с острыми клыками, а чуть ниже сбегал вал снега.
педаль органа, и звонкий шум перерос в неумолимый рокот. Лавина промчалась
как раз перед ними. Альпинисты прижались к склону, втянули головы в
плечи... Бэзил машинально выхватил из чехла молоток и с силой левой рукой
вогнал его в лед, тут же схватился за ледоруб и молоток. В этот момент
вторая лавина пошла прямо на них.
массе снега и битого льда. Дерека сбил с ног огромный пласт снега - только
ледоруб его мелькнул в воздухе. В отчаянной попытке зацепиться он
перерубил трос, соединявший Бэзила и Нирупама. Индийцу досталось больше
других. Сбитого с ног рывком от падения Дерека, его мгновенно поволокло
вниз... Остановиться он уже не мог - шея у него была сломана.
льда и снега пронеслась мимо, он отважился оторвать голову от наста и
невольно глянул вниз. Как раз в этот момент лавина достигла подножия
кулуара и, вздымая снежные брызги, рухнула на камни, погребая под собой
еще живых людей. Чез успел напоследок выругаться, Дерек просто сказал:
"Прощайте!" Нирупам спокойным телепатическим голосом начал читать молитвы.
Он обращался к Шакья-Муни. Голос его был тих, безмятежен. Позвоночнику
него был сломан в нескольких местах, и он быстро, спокойно умер. Бэзил
долго окликал друзей, выкрикивал в эфир их имена, потом не выдержал,
уткнулся лицом в снег и беззвучно заплакал. Снег, скалы не услышали ни
стона, ни всхлипа, только слезы, обильные, горькие, текли по его лицу. Он
перевернулся на спину - солнце светило ярко, торжественно, бездонным
куполом маячило над головой голубое небо, было тихо...
возвращаться в базовый лагерь, - я не поверну назад. У меня лебедка и
тросы, склон теперь сбросил лишний снег, да, я попытаюсь... Я установлю
лебедку, я сделаю это. Для чего мы шли? Зато второй команде поддержки
будет легче одолеть эти чертовы ледники и скалы. Нет, я вернусь в первый
промежуточный лагерь до темноты".
слушал, как этот человек, вновь отправившийся вверх, бормочет стихи на
каком-то неизвестном земном языке. Они вроде бы называют его латынью.
Максимов Альберт
Володихин Дмитрий
Семенова Мария
Афанасьев Роман
Пехов Алексей
Куликов Роман