когда он летел по Нордхоффу. Он заметил "Золотой шпиль", заскочил туда,
купил бутерброд... и все кончилось тем, что его трепещущее сердце было
вырвано у него из груди, и все из-за того, что он оказался в
неподходящем месте в неподходящее время. Надо быть твердолобым
кальвинистом, чтобы усмотреть в такой участи хоть каплю божественного
предопределения.
страшная. Ведь я действовал, предполагая, что люди с "Шоколадной ласки"
как-то причастны к похищению Джуди. Если ее прятали где-то в здании, то,
когда прибыла полиция...
убедить себя, что это невозможно, но я слишком хорошо понимал, что это
не так.
пламя, это даже не был огонь саламандры, вызываемый из Иной Реальности,
но видимый в Нашем мире. Это пламя не столько виделось, сколько
ощущалось той самой частью человеческой сущности, откуда исходят
молитвы. Я закрыл глаза, но это не помогло. Моя душа заныла, как
обожженная.
добавил: - Следовательно, число жертв внутри здания достигло критической
массы, и это позволило богу огня полностью проявиться в Энджел-Сити.
пробормотал я.
чтобы привести его в Наш мир, - ответил Михаэль. - Однако появление
Шиутекутли ускорит его переход из обители ацтекских богов в Наш мир.
удивлением, потом уловил иронию и кивнул.
настоящее пламя соединилось с призрачным. Я не понимал, как люди могут
находиться внутри здания. Может быть, Шиутекутли оберегает их от
пламени, чтобы они могли продолжать жертвоприношения? Или, может быть,
они будут делать свое дело, пока не угорят до смерти? Всегда находятся
мученики, готовые пойти на смерть во славу тех Сил, которым они
поклоняются.
два разных бесенка, которые могут как принимать, так и передавать
сообщения. Легат посмотрел на горящее здание, потом на нас с Михаэлем.
обозначения слова "кризис"?
продолжал: - Он состоит из иероглифов "опасность" и "возможность".
какой-то бледнолицый так хорошо разбирается в восточных тонкостях.
Если через несколько минут Уицилопочтли воплотится в той же мере, что
Шиутекутли...
попадет в такую беду, какой тут еще никогда не бывало. К сожалению, я не
видел ни малейшего признака "возможности" - только "опасность".
сделают все возможное.
победил теночтитланских богов пятьсот лет назад. Если повезет, это
произойдет еще раз.
насаждавшие христианство в Ацтекии, были настоящими фанатиками, да они и
не могли не быть таковыми, иначе у них не возникло бы подобного замысла.
Ни за пять веков Церковь разжирела и обленилась. Теперь настоящие
фанатики засели в "Шоколадной ласке", делая все возможное, чтобы
воскресить старых ацтекских богов. "Баланс Сил", - подумал я и
содрогнулся.
духов и прогонят Уицилопочтли обратно в Иную Реальность, пока он еще не
вполне проявился?
удивил меня, засияв радостной улыбкой.
описать ощущения, возникающие, когда в Энджел-Сити призывают
Уицилопочтли и Шиутекутли. Но кардинал, этот твердолобый ирландец! Ведь
я счел его настоящим фанатиком, когда он отказал обожженному монаху из
монастыря святого Фомы в косметической магии. Я всегда считал, что
фанатизму не место в современном обществе.
быть, даже души.
воплотиться Кецалькоатль, я снова связался бы с Бербанком, чтобы
посмотреть, сможет ли птица Гаруда справиться с Пернатым Змеем. Но пока
что даже птица была бесполезна.
надеялся, что это будет нечто доброе и очень могущественное. Какая-то
гадость - я хочу сказать, какая-то новая гадость - в любую минуту могла
появиться в здании. Я чувствовал, как она приближается, чувствовал той
же самой частью души, которая ощутила огненный жар Шиутекутли.
все летные пути. Может быть, он обладал правами полицейского, которые
подавляли все дорожные заклинания... или же подчинялся куда более
могущественной Силе.
грузовик. Он был золотым с белым крестом - как ватиканский флаг. Я знал,
что на ватиканском ковре также должна быть выткана белая надпись: "IN
HOC SIGNO VINCES" <"Сим победиши" - под этим знаменем победишь (лат.).>,
но ковер был слишком высоко и далеко, чтобы разглядеть ее.
ацтекского божества взметнулось выше, навстречу ему. Я испугался, что
огонь сожжет и ковер, и тех, кто на Нем. В католичестве мне нравится
лишь одно - строгое разделение обязанностей у святых, отвечающих за
самые разнообразные стороны жизни (наверное, им приходится еще труднее,
чем чиновникам АЗОС). Так, святой Флориан обязан присматривать за теми,
кто возится с огнем. Не знаю, как он мог одолеть засевшего в здании
Шиутекутли, но, видимо, благодаря его заступничеству ковер не загорался.
сверкнула в лучах заходящего солнца), сбросил на крышу "Шоколадной
ласки" большой глиняный горшок, потом еще один и еще. Он действовал с
методичностью ковролетчика-бомбардира времен Второй Магической войны.
крыше, возможно, пробивая ее насквозь. А их содержимое оказалось
чрезвычайно эффективным. Неугасимый огонь Шиутекутли, опалявший мою
душу, вдруг угас, словно я окунулся в прозрачный поток. Он покоит меня
на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, -
промелькнуло у меня в голове.
сказал:
мягко, по-отечески, он объяснил: - Это святая вода, Дэвид.
дважды идиотом; это средство не только обладает чудотворной силой, но и
идеально в символическом смысле - что может лучше противостоять огню,
чем вода?
Кавагучи достал свисток и протяжно, переливчато свистнул. Отряды
ОМОНовцев, спасателей Иоланды и АЗОС ринулись на штурм вражеского
здания. Простые полицейские в почти незащищенных мундирах и с обычным,
не магическим оружием замыкали строй.
с Михаэлем. - Но теперь...
Особого Назначения несли водометы со святой водой, наподобие тех, что
были у охранников в "Локи". Раньше этого было недостаточно, чтобы
противостоять нарастающей мощи ацтекских Сил. Но после бомбардировки с
воздуха они сильно ослабели, и теперь омоновцы осторожно продвигались к
стоянке у "Шоколадной ласки", потом к самому зданию.
нескольких футах от меня.
все думал, не вы ли это! Так и вышло.
чтобы пожать ему руку. - Значит, это вы тот славный бомбардир?
этом случае Его воля проявилась заметнее всего.
решение о запрете косметической магии для моих братьев, когда сообщение
легата Кавагучи достигло ушей его высокопреосвященства. Он счел, что я
подхожу для исполнения этого задания, и я с радостью повиновался.
Прозоров Александр
Аникина Наталья
Белов Вольф
Флинт Эрик
Лукин Евгений
Афанасьев Роман