Блум, сознательно решил уйти в безумие...
относиться к понятию безумия. Безумец, - это тот, кто одним только своим
существованием мешает людям жить той тихой, спокойной и неинтересной жизнью, к
которой они привыкли.
невыразимо печальным взглядом, спросила Лиза.
вопрос Шейлис.
кивнул. - Теперь мы уже о счастье заговорили. Пройдет еще немного времени, и мы
втроем, посовещавшись, решим, как осчастливить все человечество.
Города, - не принимая насмешливого тона, сказал Блум.
спасать их от инфора?
В первую очередь, от самих себя... Ты хочешь быть спасенным, Люц?
поймав на себе недоверчивый взгляд Блума. - Мне надоела такая жизнь!
семейные проблемы вы сможете решить и без меня.
Лиза выбросила руку с открытой ладонью в сторону гостя. - Я хочу услышать все,
что ты собирался нам рассказать.
Заканчивай то, что начал.
чайную ложечку, всем своим видом априорно отвергая все, что будет сказано
Блумом.
произнесена последняя фраза, всколыхнули в душе Блума некую глубинную,
инстинктивную злость, о существовании которой он до сих пор даже и не
подозревал. Она была направлена не на какого-то конкретного человека, и, уж во
всяком случае, не на Шейлиса, к которому Блум мог испытывать только жалость.
Объектом природной злости, источник которой совершенно неожиданно открыл в себе
Блум, являлся тот мир, который отвергал его, всеми силами пытаясь вытолкнуть из
себя, словно инородное тело, случайно проникшее в единый здоровый организм. Вот
чего боялся инфор! Вот что пытался выжечь он в душах людей! Его пугала
природная агрессивность людей, способная, будучи однажды выпущенной из-под
контроля, уничтожить все вокруг, включая и его детище, его гордость, его тело,
- его Город!
могло растопить, произнес Блум. - Я расскажу тебе все, что мне известно о
Городе. Но после этого тебе самому придется решать, как жить дальше...
прообразом которой послужил лист Мёбиуса. Потом рассказал о встрече с умирающим
стариком, весь остаток своей жизни ждавшем идущего мимо человека, чтобы
передать ему крупицы имеющихся у него знаний, которыми сам он не мог
распорядиться. Ну, а потом речь зашла о путешествии по линии монорельса, о
встрече с Хантером, открывшим Блуму мир под мостовыми Города и поставившим
последнюю точку в вопросе об эволюции управляемого инфором мегаполиса.
подвел итог своему долгому и несколько сумбурному рассказу Блум. - Но сам я не
просто понял, а всей кожей ощутил безумие вывернутого наизнанку мира, в котором
мы обречены жить. Инфор давно уже превратился в выжившего из ума маразматика,
единственной задачей которого является забота о собственном теле. Он разводит
людей, как овощи на грядках, только потому, что привык считать нас неотъемлемой
частью Города. По сути же, ему нет до нас абсолютно никакого дела. Если инфор
когда-нибудь вдруг решит, что Город будет неплохо смотреться и без людей, он,
ни на секунду не усомнившись, уничтожит все население до последнего человека.
Для него не существует таких понятий, как мораль и этика, в своих действиях он
руководствуется только принципом целесообразности. Первостепенное значение для
него имеет благополучие Города в целом, а вовсе не интересы живущих в нем
людей. Инфор и Город слились в единое и неразделимое целое. Город - это тело,
инфор - управляющий им разум. А мы... Черт возьми, если бы хоть кто-то знал,
что мы собой представляем в этом мире! Лиза посмотрела на Шейлиса, тем самым
предоставляя ему право первым высказать свое мнение по поводу всего
услышанного.
Однако, скептицизм, с которым он начинал слушать рассказ Блума, уступил на его
лице место выражению заинтересованности.
сама находилась там, рядом с ним, в темном лабиринте ходов, проложенных
неизвестными строителями под мостовыми Города. Теперь она медленно приходила в
себя, и, судя по всему, возвращение в реальность не доставляло ей большой
радости.
воздухе пальцами, словно пытась поймать ускользающее слово. - Необыкновенно! -
произнесла она с придыханием. - Тебе непременно нужно это записать!
улыбнулся Блум.
промочить пересохшее горло.
совершенно не ожидал, - сказал, качнув головой, Шейлис. - Рассказ изобилует
деталями и подробностями, придающими ему необычайную достоверность.
большей части... Как мне кажется... Это, несомненно, вымысел. Хотя, следует
признать, для того, чтобы придумать такое, нужно обладать незаурядной фантазией
и талантом. Ты знаешь, Сти, Лиза, по-моему, права, - тебе непременно стоит
сделать из этой истории книгу. Занимаясь этой работой, ты сам сумеешь разделить
правду и вымысел.
опытного врача-психокорректора тебе со своими проблемами не справиться.
нем новая одежда.
сторону жены Шейлиса.
Лиза. - Она была рваная и такая грязная...
что, звякнув, подпрыгнула вся находившаяся на нем посуда.
женщине. - Все в порядке, Лиза... Не о чем беспокоиться.
четыре года назад... Теперь это уже не имеет никакого значения.
легкостью из твоих рук ускользают все доказательства достоверности твоей
истории. План уничтожен вместе с рубашкой, сам Газим умер...
самый старый человек в Городе умер в возрасте девяноста шести лет.
в чашу сложенных ладоней. - Допустим, вчера, действительно, умер человек по
имени Тюн Газим, которому было деяносто шесть лет. Что из этого следует?
стула. - Ты просто не можешь провести четкую границу между реальностью и
фантазиями. Вчера через инфор ты узнал, что в Городе умер самый старый житель
по имени Тюн Газим, и в твоем подсознании мгновенно родилась история о том, что
этот старец умер у тебя на руках, передав перед смертью тебе некий план,
который ты, к сожалению, не смог уберечь. Твою историю никто не может
подтвердить. Смирись с очевидными фактами, Блум.