Чтение 70–й страницы книги ~Год черной обезьяны~

выступление к 5--б июля. Был ли этот срок ими согласован. с союзниками, которые
настаивали на обязательном выступлении савинковской организации в эти же дни,
является исторически темным местом. Мы имеем по этому поводу пока лишь одно
показание Савинкова, который говорит1): "Мне известно из французских источников,
от того же Гокье и Гренара, что левые эсеры тоже получили помощь от французов...
я вспомнил разговор, который я имел, кажется, с Гренаром. И Гренар мне говорил о
том, что убийство Мирбаха было сделано через левых эсеров при известном участии
французов. Он мне не говорил о том, что они дали денег левым эсерам, но если
память мне не изменяет, то именно в таком контексте он касался убийства
Мирбаха".
Срыв Бреста был санкционирован III с'ездом левых эсеров. Это видно из письма
Спиридоновой IV всероссийскому с'езду2) левых эсеров. В нем она говорила: "Акт
над Мирбахом--детище всей партии, постановление ее 3-го с'езда о расторжении
Брестского договора.
Об этом же упоминал и Карелин в своем докладе об июльском выступлении. Он
подтверждал, что в резолюции III с'езда левых эсеров было3) "ясно сказано о
срыве Бреста, правда, в условиях конспирации этого нельзя было яснее сказать".
4 июля открылся V с'езд советов, который принес левым эсерам большое
разочарование. Рассчитывая на свое большинство, они хотели поставить с'езд перед
совершившимся фактом срыва Бреста, свержения большевистской партии и тем увлечь
за собой колеблющихся. Но они жестоко просчитались: из 1 132 делегатов с
решающими голосами 745 принадлежали к партии большевиков и лишь 352--к левым
эсерам.
Видя, что с'езд не пойдет на срыв Бреста, Камков, обращаясь к дипломатической
ложе, где сидели германские представители, начал кричать, что "они (солдаты) не
будут молчаливыми свидетелями того
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Показания на суде, стр. 62.
2) Архив Центрального комитета партии левых эсеров. Письмо датировано 4 октября.
3) В кавычках--из стенограммы его доклада на IV с'езде левых эсеров.

-- 270 --
как рукой германского разбойника, рукой палачей, которые сюда явились, рукой тех
мерзавцев, грабителей, разбойников"... (Шум не дал Камкову докончить.) При
помощи заборной ругани "герой" Камков хотел спровоцировать срыв Бреста, в то
время как два другие "героя" подготовляли свое покушение, использовав для этого
аппарат Всероссийской чрезвычайной комиссии, куда их доверчиво пустила советская
республика. Еще в 1917 году, после своего вступления в Совет народных
комиссаров, левые эсеры потребовали ультимативно, чтобы товарищем председателя
Всероссийской чрезвычайной комиссии был назначен член их партии Александрович.
Советская власть открыла им возможность там работать. Таким образом в аппарат
ответственнейшего органа пролетарской диктатуры был допущен ряд лево-эсеровских
работников. К июлю там, кроме Александровича, Блюмкина, Андреева, работали левые
эсеры: Попов, Емельянов и др. Пользуясь своим положением, товарищ председателя
ВЧК Александрович захватил в аппарате и передал на организацию восстания своему
Центральному комитету 500 000 рублей.
Убийство Мирбаха было поручено совершить Я. Г. Блюмкину. В аппарат ВЧК он
поступил в первых числах июня. Он был на должности заведующего немецким
шпионажем, т.-е. стоял во главе отделения по наблюдению за охраной посольства и
за возможною преступною его деятельностью. "В моем отделе, -- говорит тов. Лацис
в своих показаниях1),--я Блюмкину не давал ходу. Единственное делю, на котором
он сидел, это--дело Мирбаха австрийского... (один из дальних родственников
Мирбаха-посла.--В. В.). После первых жалоб на него со стороны его сотрудников я
решил его от работы удалить. За неделю до 6 июля Блюмкин уже у меня в отделе не
числился... и был оставлен без определенных занятии. Блюмкин дней за десять до
покушения хвастался, что у него на руках полный план особняка Мирбаха... Блюмкин
набирал служащих сам... Он особенно настаивал на устройстве фотографии при его
отделении и рекомендовал своего фотографа Андреева. Андреев за неделю до
покушения тоже покинул работу, заявив, что Центральный комитет эсеров
командирует его на другую работу".
Вот эти два лица и явились исполнителями воли своего Центрального комитета.
Около 2 Ѕ часов дня 6 июля Блюмкин и Андреев явились в германское посольство с
поддельным удостоверением от Всероссийской чрезвычайной комиссии в том, что ему,
Якову Блюмкину,
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Опубликованы в "Красной книге" ВЧК, т. I.

-- 271 --
члену Всероссийской чрезвычайной комиссии, и представителю Революционного
трибунала Николаю Андрееву поручено переговорить с германским послом "по поводу
дела, имеющего непосредственное отношение к господину послу". Подписи
председателя Всероссийской чрезвычайной комиссии Дзержинского и секретаря
Ксенофонтова были подделаны, а печать приложил Александрович, член Центрального
комитета партии левых эсеров и заместитель тов. Дзержинского во Всероссийской
чрезвычайной комиссии.
Как предлог для переговоров Блюмкин захватил с собой переписку по делу некоего
Роберта Мирбаха, якобы родственника германского посла.
После настоятельных просьб Блюмкина о личном свидании граф Мирбах согласился их
принять в присутствии советников посольства Ритцлера и Мюллера. Все пятеро
уселись в приемной, и, разложив имеющиеся при нем документы, Блюмкин начал
говорить о деле Роберта Мирбаха, якобы скомпрометированного в деле о шпионаже в
пользу Германии. Мирбах сказал, что вся эта история его очень мало интересует.
Тогда Блюмкин заявил: "Видимо, графу Мирбаху интересно, какие меры будут приняты
с нашей стороны?" --и выстрелил в Мирбаха, но промахнулся. Мирбах бросился в
другую комнату, за ним последовал Блюмкин и здесь бросил бомбу, которая,
разорвавшись" убила Мирбаха. Между тем Андреев стрелял в присевших за кресло
Ритцлера и Мюллера. Когда раздался оглушительный взрыв бомбы, Блюмкин и Андреев
в поднявшейся суматохе выскочили в окно, при чем Блюмкин, выскакивая, сломал
себе ногу, и кроме того он был ранен в ногу ниже бедра пулей, посланной ему
вдогонку из посольства. На автомобиле оба "героя" умчались в штаб.
Вслед за убийством Мирбаха началось вооруженное выступление левых эсеров.
Центром восстания был вооруженный отряд Всероссийской чрезвычайной комиссии, во
главе которого стоял левый эсер Попов. О формировании отряда тов. Лацис
сообщает1), что все большевистские элементы оттуда удалялись. В штаб Попова не
допускались даже более революционно настроенные эсеры. "О новом составе штаба я
ничего не знал. О присутствии черноморских матросов я тоже не знал. Накануне я
был уведомлен, что в отряде Попова ведется им же противосоветская агитация...
Содержание отряда шло на счет интендантства. Отряд находился в распоряжении
президиума, но фактически им ведал и распоряжался Александрович".
њњњњњњњњњњњњњњ
1) См. его показания. Опубликованы в "Красной книге" ВЧК, т. I.

- 272 -
Тов. Дзержинский говорит1): "Большинство мятежников, это -- деморализованные
черноморские матросы2) и бывшие разоруженные анархисты. Попов вместе с
Александровичем от Комиссии навербовал и принял этих людей в наш отряд, скрыв
перед нами численность его. Отряд наш ранее состоял из красноармейцев финнов.
Большинство их ушло на чехо-словацкий фронт; многих выгнал Попов".
Выступление начал штаб отряда Попова, арестовав в первую очередь председателя
Всероссийской чрезвычайной комиссии тов. Дзержинского. Арест произошел так. Тов.
Дзержинский, узнав об убийстве Мирбаха, немедленно отправился в штаб Попова,
чтобы выяснить на месте виновника убийства. Здесь он потребовал выдачи Блюмкина.
О дальнейшем он сам рассказывает так3): "В сопровождении трех товарищей, с
которыми я приехал, я начал обходить помещение. В это время в сопровождении
нескольких десятков вооруженных матросов подошли ко мне члены Центрального
комитета, левые с.-р. Прошьян и Карелин, сказали мне, что я напрасно ищу
Блюмкина, и заявили при этом, что Блюмкин убил графа Мирбаха по распоряжению
Центрального комитета партии с.-р. В ответ на это заявление я об'явил Прошьяна и
Карелина арестованными, сказав присутствовавшему при этом начальнику отряда
Попову, что если он, как подчиненный, мне не подчинится и не выдаст их, то я
моментально пущу ему пулю в лоб, как изменнику.
"Прошьян и Карелин тут же заявили, что они повинуются моему приказанию, но
вместо того, чтобы пойти в мой автомобиль, они пошли в соседнюю комнату, где
заседал Центральный комитет, и вызвали Спиридонову, Саблина, Камкова,
Черепанова, Александровича, Трутовского и начальника их боевой дружины Фишмана и
других. Меня окружили со всех сторон матросы; вышел Саблин и приказал мне сдать
оружие. Тогда я обратился к окружающим матросам и сказал, позволят ли они, чтобы
какой-то господин разоружил меня, председателя Чрезвычайной комиссии, отрядом
которого они состоят. Матросы заколебались. Тогда Саблин, приведший 50 матросов
из соседней комнаты, и при помощи Прошьяна, который схватил меня за руки,
обезоружил.
њњњњњњњњњњњњњњ
1) См. его показания, опубликованные в "Красной книге" ВЧК, т. I.
2) В другом месте показаний он рассказывает, что когда в Москву приехали
черноморские матросы, как банда, то он (тов. Дзержинский) приказал Попову их
разоружить. Последний же взял из них 150 человек в свой отряд.
3) Доклад тов. Дзержинского Совнаркому; полностью был опубликован тогда же в
"Правде".

-- 273 --