read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



простым, разделился на своих и чужих.
Ночью в особый барак пришли эсэсовцы и увели шесть человек. Среди них
был Михаил Сидорович Мостовской.




ЧАСТЬ ВТОРАЯ


1
Когда люди в тылу видят движение к фронту воинских эшелонов, их
охватывает чувство радостного томления, - кажется, что именно эти пушки,
эти свежеокрашенные танки предназначены для главного, заветного, что сразу
приблизит счастливый исход войны.
У тех, кто, выходя из резерва, грузится в эшелоны, возникает в душе
особое напряжение. Молодым командирам взводов мерещатся приказы Сталина в
засургученных конвертах... Конечно, люди поопытней ни о чем таком не
помышляют, пьют кипяток, бьют об столик или об подметку сапога вяленую
воблу, обсуждают частную жизнь майора, перспективы товарообмена на
ближайшей узловой станции. Опытные люди уже видели, как бывает: часть
сгружается в прифронтовой полосе, на глухой, известной только немецким
пикировщикам станции, и под первую бомбежку новички маленько теряют
праздничное настроение... Людям, опухавшим в дороге от сна, не дают
поспать ни часу, марш длится сутками, некогда попить, поесть, в висках
ломает от беспрерывного рева перегретых моторов, руки не в силах держать
рычаги управления. А командир уже начитался шифровок, наслушался крику и
матюков по радиопередатчику, - командованию надо поскорей затыкать дыру, и
нет здесь никому никакого дела до того, какие показатели у новой части в
учебных стрельбах. "Давай, давай, давай". Одно это слово стоит в ушах
командира части, и он дает, не задерживает, - гонит вовсю. И бывает, прямо
с ходу, не разведав местности, часть вступает в бой, чей-то усталый и
нервный голос скажет: "Немедленно контратакуйте, вот вдоль этих высоток, у
нас тут ни хрена нет, а он прет вовсю, все к черту повалится".
В головах механиков-водителей, радистов, наводчиков стук и грохот
многосуточной дороги смешался с воем германских воздушных пищух, с треском
рвущихся мин.
Тут и становится особенно понятно безумие войны, - час прошел, и вот
он, огромный труд: дымятся обгоревшие, развалившиеся машины с
развороченными орудиями, сорванными гусеницами.
Где месяцы бессонной учебы, где прилежание, терпеливый труд сталеваров,
электриков...
И старший начальник, чтобы скрыть необдуманную торопливость, с которой
была брошена в бой прибывшая из резерва часть, скрыть ее почти бесполезную
гибель, - посылает наверх стандартное донесение: "Действия брошенной с
хода резервной части приостановили на некоторое время продвижение
противника и позволили произвести перегруппировку вверенных мне войск".
А если б не кричал - давай-давай, если б дал возможность разведать
местность, не переть на минированное поле, то танки, хоть и ничего
решающего не совершив, подрались бы, причинили немцам неприятность и
большое неудобство.
Танковый корпус Новикова шел к фронту.
Необстрелянным, наивным ребятам-танкистам казалось, что именно им
предстоит участвовать в решающем деле. Фронтовики, знавшие почем фунт
лиха, посмеивались над ними - командир первой бригады Макаров и лучший в
корпусе командир танкового батальона Фатов хорошо знали, как все это
бывает, видели не раз.
Скептики и пессимисты - люди реальные, люди горького опыта, кровью,
страданием обогатившиеся пониманием войны. В этом их превосходство над
безусыми губошлепами. Но люди горького опыта ошиблись. Танкам полковника
Новикова предстояло участвовать в деле, которое определило и судьбу войны,
и послевоенную жизнь многих сотен миллионов людей.



2
Новикову было приказано, прибыв в Куйбышев, связаться с представителем
Генерального штаба, генерал-лейтенантом Рютиным, осветить ряд вопросов,
интересующих Ставку.
Новиков думал, что его встретят на вокзале, но комендант вокзала, майор
с каким-то диким, блуждающим и одновременно совершенно сонным взором,
сказал, что о Новикове никто не справлялся. Позвонить по телефону генералу
с вокзала не удалось, генеральский телефон был до того засекречен, что
пользоваться им было невозможно.
Новиков отправился пешком в штаб округа.
На вокзальной площади он ощутил ту робость, которую переживают
командиры строевых частей, вдруг оказавшиеся в непривычной городской
обстановке. Ощущение своего центрального положения в жизни обрушилось -
тут не было ни телефониста, протягивающего трубку, ни водителя,
стремительно кидавшегося заводить машину.
По мощенной лобастым булыжником улице бежали люди к вновь образующейся
у распределителя очереди: "Кто крайний?.. Я за вами..."
Казалось, что нет ничего важней для этих позванивающих бидонами людей,
чем очередь у зашарпанной двери продмага. Особенно сердили Новикова
встречные военные, почти у каждого в руках был чемоданчик, сверточек.
"Собрать их всех, сукиных сынов, да эшелоном на фронт", - подумал он.
Неужели он сегодня увидит ее? Он шел по улице и думал о ней. Женя,
алло!
Встреча с генералом Рютиным в кабинете командующего округом была
недолгой. Едва начался разговор, генерала вызвали по телефону из Генштаба,
- предложили срочно вылететь в Москву.
Рютин извинился перед Новиковым и позвонил по городскому телефону.
- Маша, все изменилось. "Дуглас" уходит на рассвете, передай Анне
Аристарховне. Картошку не успеем взять, мешки в совхозе... - бледное лицо
его брезгливо и страдальчески наморщилось, и, видимо, перебивая поток
слов, шедший к нему по проводу, он сказал: - Что ж, прикажешь доложить
Ставке, что из-за недошитого дамского пальто я не смогу лететь?
Генерал положил трубку и сказал Новикову:
- Товарищ полковник, вы считаете, что ходовая часть машины
удовлетворяет требованиям, которые мы выдвинули перед конструкторами?
Новикова тяготил этот разговор. За месяцы, проведенные в корпусе, он
научился точно определять людей, вернее, их деловой вес. Мгновенно и
безошибочно взвешивал он силу тех уполномоченных, руководителей комиссий,
представителей, инспекторов и инструкторов, которые являлись к нему в
корпус.
Он знал значение негромких слов: "Товарищ Маленков велел передать
вам..." - и знал, что есть люди в орденах и генеральских погонах,
красноречивые и шумные, бессильные получить тонну солярки, назначить
кладовщика и снять с работы писаря.
Рютин действовал не на главном этаже государственной громады. Он
работал на статистику, представительство, на общее освещение, и Новиков,
разговаривая с ним, стал поглядывать на часы.
Генерал закрыл большой блокнот.
- К сожалению, товарищ полковник, время, вылетаю на рассвете в Генштаб.
Беда прямо, хоть в Москву вас вызывай.
- Да, товарищ генерал-лейтенант, действительно, хоть в Москву, вместе с
танками, которыми я командую, - холодно сказал Новиков.
Они простились. Рютин просил передать привет генералу Неудобнову, с
которым они вместе служили когда-то. Новиков шел по зеленой дорожке в
обширном кабинете и слышал, как Рютин сказал в телефон:
- Соедините меня с начальником совхоза номер один.
"Картошку свою выручает", - подумал Новиков.
Он пошел к Евгении Николаевне. Душной летней ночью он подошел к ее
сталинградскому дому, пришел из степи, охваченной дымом и пылью
отступления. И вот он снова шел к ее дому, и, казалось, бездна лежала
между тем и этим человеком, а шел он такой же, он же, один и тот же
человек.
"Будешь моею, - подумал он. - Будешь моею".



3
Это был старинной постройки двухэтажный дом, из тех, не поспевающих за
временами года толстостенных, упрямых домов, которые летом хранят
прохладную сырость, а в осенние холода не расстаются с душным и пыльным
теплом.
Он позвонил, и на него из открывшейся двери пахнуло духотой, и в
коридоре, заставленном продавленными корзинами и сундуками, он увидел
Евгению Николаевну... Он видел ее, не видя ни белого платочка на ее
волосах, ни черного платья, ни ее глаз и лица, ни ее рук и плеч... Он
словно не глазами увидел ее, а незрячим сердцем. А она ахнула и не
подалась немного назад, как обычно делают пораженные неожиданностью люди.
Он поздоровался, и что-то она ему ответила.
Он шагнул к ней, закрыл глаза, чувствовал и счастье жизни, и готовность
вот тут же, сейчас умереть, и тепло ее касалось его.
И для того, чтобы переживать чувство, которого он раньше не знал, -
счастье, оказалось, не нужно было ни зрения, ни мыслей, ни слов.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 [ 70 ] 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.