настоящей захолустной дырой. По приезде в гостиницу мы легли спать (у двери
с изображением моего старого друга Дельфина я заметил гетры и пару грязных
башмаков) и утром завтракали довольно поздно. Стирфорт, бывший в прекрасном
расположении духа, уже побродил до моего пробуждения по берегу и, как он
заявил, свел знакомство чуть ли не со всеми местными рыбаками. Вдалеке он
видел даже, по его словам, дом мистера Пегготи и дым, шедший из трубы, и еле
удержался, чтобы не отправиться туда и не выдать себя за Копперфилда,
который якобы так вырос, что и узнать его нельзя.
Я в полном вашем распоряжении, все зависит только от вас.
очага, это будет самое подходящее время. Мне бы хотелось, чтобы вы
поглядели, как там уютно! Это такой необыкновенный дом.
в восторге.
туземцев в их привычной обстановке.
бросив на меня зоркий взгляд. - К черту эту девицу! Я побаиваюсь ее
немножко. Она мой злой дух. Но довольно о ней. Что вы думаете делать?
Пойдете повидаться с вашей няней?
часа, чтобы вы наплакались всласть? Хватит вам этого?
должен прийти к Пегготи и убедиться, что слава о нем предшествует ему и его
считают не менее значительной особой, чем меня.
Скажите мне только, куда мне прийти, а двух часов мне хватит, чтобы привести
себя в сентиментальное или веселое расположение духа - по вашему выбору!
и Бландерстоном, и, условившись с ним о встрече, отправился один. Воздух был
бодрящий, живительный, земля суха, по морю пробегала легкая рябь, солнце
изливало потоки лучей, но не жарких, все казалось бодрым и жизнерадостным. И
я сам был так рад приезду в Ярмут и чувствовал себя таким бодрым и
жизнерадостным, что готов был останавливать каждого встречного на улицах и
пожимать ему руку.
всегда с улицами, которые мы знали в детстве, а затем увидели вновь. Но я
ничего не забыл и не обнаружил никаких перемен, покуда не добрался до
заведения мистера Омера. Теперь на вывеске вместо "Омер" я прочел:
"ОМЕР И ДЖОРЕМ",
похоронная контора и пр." осталась в прежнем своем виде.
потянуло к лавке, что я счел вполне естественным перейти через дорогу и
заглянуть туда. В глубине лавки находилась хорошенькая женщина и нянчила
малыша, а другой мальчуган цеплялся за ее передник. Узнать Минни и ее детей
было нетрудно. Застекленная дверь из лавки была закрыта, но из мастерской,
со двора, доносился тот же негромкий стук, что и раньше, словно он никогда
не прерывался.
его повидать.
дедушку, Джо, - сказала Минни.
спрятал лицо в складках ее юбки к большому ее восхищению. Послышалось
пыхтенье и сопенье, оно все приближалось, и скоро показался мистер Омер; он
страдал одышкой еще больше, чем раньше, но не очень постарел.
Когда-то вы были ко мне очень добры, но, боюсь, в то время я еще не мог
выразить свои чувства.
когда. Вы уверены, что это был я?
- сказал мистер Омер, вглядываясь в меня и покачивая головой, - потому что я
вас не помню.
завтракал здесь... А потом мы поехали все вместе в Бландерстон - вы, и я, и
миссис Джорем, н мистер Джорем... Тогда он не был еще ее мужем!
что вы говорите! Минни, дорогая, ты помнишь? Более мой, конечно! Хоронили
леди, не так ли?
пальцем. - И еще младенца... Двоих сразу. Младенца в том же гробу, что и
мать. Да, да, в Бландерстоне... Боже мой! Ну как же вы поживаете с той поры?
выразил надежду, что и у него все в порядке.
чтобы дышалось легче. С этим приходится мириться. Так-то оно лучше, не
правда ли?
ему пришла дочь, которая стояла тут же рядом и забавляла своего младенца,
усадив его на прилавок.
А поверите ли, во время той самой поездки я назначил день свадьбы Минни.
"Назначьте день, сэр", - говорит Джорем. "Да, да, отец", - говорит Минни. А
теперь он вошел в дело. И поглядите-ка - малыш!
лентой, а ее отец вложил палец в ручонку малыша, который копошился на
прилавке.
головой. - Правильно, двоих! И теперь вот Джорем готовит серый гробик на
серебряных гвоздях. А размер - дюйма на два длинней, чем для него. - Мистер
Омер разумел малыша, перебиравшего ножками на прилавке. - Не хотите ли
чего-нибудь выпить?
которая приходится сестрой рыбаку Пегготи... кажется, она имела какое-то
отношение к вашему семейству? Она у вас не служила, а?
легче, - сказал мистер Омер. - Так вот, сэр, у нас работает ученицей
молоденькая ее родственница. И я вам скажу: вкус у нее насчет нарядов такой,
что никакая герцогиня с ней не сравнится.
маленькая. Но, поверите ли, личико у нее такое, что половина женщин в городе
злится на нее!
говорю только, что половина женщин в Ярмуте, - да что там в Ярмуте! на пять
миль в округе! - злится на эту девушку!
повода для разговоров. Тогда они не смогут ничего сказать, - возразила
Минни.
смогут сказать! Хорошо же ты знаешь жизнь, моя дорогая. Чего только на свете
не скажет и не сделает женщина, особенно если речь идет о красоте другой
женщины!
пришел конец. Он так закашлялся и все его попытки отдышаться казались столь
безнадежными, что я уже приготовился увидеть, как его голова опустится за
прилавок, а ноги в коротких черных штанах, с порыжевшими бантиками у колен,
дрыгаясь, поднимутся вверх в последних конвульсиях. Однако в конце концов он
пришел в себя, но еле переводил дух и так ослабел, что опустился на
табуретку перед конторкой.
воздух, - она не очень-то любит с кем-нибудь водиться, нет у нее ни
знакомых, ни приятельниц, а о возлюбленных и речи не может быть. Ну, и пошла
худая молва, будто Эмли только и мечтает стать леди. Я же думаю так: об этом
стали толковать главным образом потому, что в школе случалось ей говорить,
что, мол, будь она леди, она сделала бы для своего дяди то-то и то-то -
понимаете? - и купила бы ему и такие и сякие пещи.
еще детьми! - подхватил я. Мистер Омер кивнул головой и потер подбородок.
умеет лучше, чем те, у кого уйма денег, а это кому может нравиться? А
вдобавок она, как говорят, немного капризна, скажу даже больше - я тоже
думаю, что она капризна, сама не знает, чего хочет... немного, знаете ли,
избалована... не может сразу взять себя в руки... Вот и все, что о ней
говорят... Правда, Минни?
Володихин Дмитрий
Контровский Владимир
Орлов Алекс
Свержин Владимир
Контровский Владимир
Кервуд Оливер Дж.