Скажи, Гаппи. Ведь ты именно это хотел сказать.
Смоллуид.
Гаппи, - и я говорил нашему общему другу Смоллуиду об одном проекте, который
на днях собирался тебе предложить. Ты знаешь Снегсби, того, что держит
писчебумажную лавку?
нашим поставщиком, и я незнаком с ним.
Так вот, сэр! На днях мне довелось познакомиться с ним еще короче, так как
непредвиденный случай привел меня к нему в дом. Сейчас незачем рассказывать
об этом случае. Быть может, он имеет, - а может быть, и нет, - отношение к
обстоятельствам, которые, быть может, набросили тень, - а может быть, и нет,
- на мое существование.
соблазняя закадычных друзей завести разговор об упомянутых обстоятельствах,
а как только друзья коснутся этой темы, накидываться на них с беспощадной
суровостью, напоминая о струнах в человеческой душе; поэтому мистер Джоблинг
и мистер Смоллуид обходят западню, сохраняя молчание.
не в этом дело. Достаточно тебе знать, что мистер и миссис Снегсби очень
охотно сделают мне одолжение и что мистер Снегсби в горячую пору сдает много
переписки на сторону. Через его руки проходит вся переписка для
Талкингхорна, бывают и другие выгодные заказы. Я уверен, что, если бы нашего
общего друга Смоллуида допросили на суде, он подтвердил бы это.
присяге.
Джоблинг, ты, может быть, скажешь, что это незавидный образ жизни. Согласен.
Но это лучше, чем ничего, и лучше, чем солдатчина. Тебе необходимо переждать
непогоду. Нужно время, чтобы забылись твои недавние истории. И смотри - как
бы тебе не пришлось провести это время похуже, чем в работе по переписке для
Снегсби.
Смоллуид останавливает его сухим кашлем и словами:
Это первый. Перехожу ко второму. Ты знаешь Крука, по прозвищу "Канцлер",
проживающего на той стороне Канцлерской улицы? Да ну же, Джоблинг, ты,
конечно, знаешь Крука, по кличке - "Канцлер", - того, что живет на той
стороне Канцлерской улицы, - настаивает мистер Гаппи понукающим тоном
следователя, который ведет допрос.
моих обязанностей входит выдача этой самой Флайт недельного денежного
пособия с вычетом из него недельной квартирной платы, каковую я (согласно
полученным мною инструкциям) регулярно вручаю самому Круку в присутствии
Флайт. Поэтому мне пришлось завязать знакомство с Круком, и я теперь знаю,
какой у него дом и какие привычки. Мне известно, что у него сдается комната.
Ты мог бы ее снять задешево и жить в ней под любым именем так же спокойно,
как в ста милях от города. Он не будет задавать никаких вопросов и возьмет
тебя в квартиранты по одному моему слову - хоть сию секунду, если хочешь. И
вот еще что я скажу тебе, Джоблинг, - продолжает мистер Гаппи, внезапно
понижая голос и снова переходя на дружеский тон, - это какой-то
необыкновенный старикан... вечно роется в кипах каких-то бумаг, всеми силами
старается научиться читать и писать, но, кажется, без всякого успеха.
Совершенно необычайный старикашка, сэр. Не знаю, пожалуй, стоило бы
последить за ним немножко.
Гаппи, пожимая плечами с подобающей скромностью. - Прошу нашего общего друга
Смоллуида дать показание, слышал он или нет, как я говорил, что не могу
раскусить Крука?
- говорит мистер Гаппи, - и мне лишь редко не удается раскусить человека в
той или иной степени. Но с таким старым чудаком, как он, с таким скрытным,
хитрым, замкнутым (хотя трезвым он, кажется, никогда не бывает) я в жизни не
встречался. Ну-с, лет ему, должно быть, немало, а близких у него нет ни
единой души, и поговаривают, будто он страшно богат; но кто бы он ни был -
контрабандист, или скупщик краденого, или беспатентный содержатель ссудной
кассы, или ростовщик (а я в разное время подозревал, что он занимается либо
тем, либо другим), ты, может статься, сумеешь извлечь кое-какую выгоду для
себя, если хорошенько его прощупаешь. Не вижу, почему бы тебе не заняться
этим, если все прочие условия подходят.
стол, а подбородками на руки и устремляют глаза в потолок. Немного погодя
все они выпивают, медленно откидываются назад, засовывают руки в карманы и
переглядываются.
мистер Гаппи со вздохом. - Но в человеческой душе есть такие струны...
заканчивает свою речь передачей дела в руки Тони Джоблинга, добавив, что до
конца каникул, пока в делах застой, его кошелек "в размере до трех, четырех
и даже пяти фунтов, уж коли на то пошло", предоставляется в распоряжение
Тони.
другу! - с жаром изрекает мистер Гаппи.
взволнованный мистер Джоблинг просит:
мистер Джоблинг.
стаканчик ради старого знакомства.
мимоходом.
Это тебя не пугает?
прекрасно мог бы умереть где-нибудь в другом месте. Чертовски странно, что
ему взбрело в голову умереть именно в моей комнате!
возвращается к этой теме, отпуская такие, например, замечания: "Ведь на
свете немало мест, где можно умереть!" или "Умри я в его комнате, он бы не
очень-то обрадовался, надо полагать!"
послать верного Смоллуида узнать, дома ли мистер Крук, ибо, если он дома,
можно будет закончить дело без дальнейших проволочек. Мистер Джоблинг
соглашается, а Смоллуид становится под свой высоченный цилиндр и выносит его
из трактира точь-в-точь, как это обычно делает Гаппи. Вскоре он возвращается
с известием, что мистер Крук дома и в открытую дверь его лавки видно, как он
сидит в задней каморке и спит "как мертвый".
Гаппи. - Смолл, сколько с нас причитается?
запинки:
картофеля - три шиллинга и четыре пенса; плюс одна капуста - три шиллинга и
шесть пенсов; плюс три пудинга - четыре и шесть; плюс шесть раз хлеб - пять
шиллингов; плюс три сыра-честера - пять и три; плюс четыре пинты портера с
элем - шесть и три; плюс четыре рома с водой - восемь и три, плюс три
"на-чай" Полли - восемь и шесть. Итого восемь шиллингов шесть пенсов; вот
тебе полсоверена, Полли, - сдачи восемнадцать пенсов!
прощается с приятелями холодным кивком, а сам остается в трактире, чтобы
приволокнуться за Полли, если представится случай, и прочитать свежие
газеты, которые чуть ли не больше его самого, - сейчас он без цилиндра, -
так что, когда он держит перед собой "Таймс", пробегая глазами газетные
столбцы, кажется, будто он улегся спать и с головой укрылся одеялом.
Крук все еще спит "как мертвый", точнее - храпит, уткнув подбородок в грудь,
не слыша никаких звуков и даже не чувствуя, как его легонько трясут. На
столе рядом с ним, посреди прочего хлама, стоит пустая бутылка из-под джина
и стакан. Нездоровый воздух в каморке так проспиртован, что даже зеленые
глаза кошки, расположившейся на полке, кажутся пьяными, когда она то
открывает их, то закрывает, то поблескивает ими на посетителей.
его поникшее тело. - Мистер Крук! Хелло, сэр!
Черепнин Владимир
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк
Сапковский Анджей
Сертаков Виталий