доставляло ей огромное удовольствие, и во всем доме она больше не знала ни
души. Теперь она опять останется совсем одна.
совпало с отъездом супругов Вэнс. На долю Керри сразу выпали и угрюмость
мужа и невыносимое одиночество. И то и другое угнетало ее. Она стала
нервничать, постоянно была недовольна, и не столько Герствудом, думала
она, сколько всей своей жизнью. Какова она, эта жизнь? Кругом сплошная
тоска. Что Керри получила от жизни? Ничего, кроме этой тесной квартирки.
Супруги Вэнс могут путешествовать, им доступно так много интересного, а
она тут сидит одна-одинешенька. Неужели она только для этого создана?
Печальные мысли сменяли одна другую, а потом явились и слезы -
единственное, что приносило хоть некоторое облегчение.
в высшей степени однообразное существование. Потом наступила маленькая
перемена, увы, к худшему. Однажды вечером, желая как-нибудь умерить
пристрастие Керри к новым туалетам и дать ей понять, что ему не так-то
легко справляться с расходами, Герствуд сказал:
усовершенствования в баре, а в таком виде, как сейчас, дело не может
давать прибыль.
понимаю, это основать свое дело.
у меня возможность некоторое время жить бережливо, пожалуй, удалось бы
открыть другой бар, который давал бы нам приличный доход.
при этом, что и так ничего лишнего не тратит.
снять квартирку поменьше и пожить экономнее хотя бы год. Мы собрали бы
достаточно, чтобы с этой суммой и деньгами, вложенными в дело на
Уоррен-стрит, открыть хороший бар. Тогда мы могли бы зажить так, как тебе
хочется.
разговор о меньшей квартире наводил на мысль о бедности.
прелестных маленьких квартир. Там можно было бы найти что-нибудь
подходящее.
повторил Герствуд. - Из дела в том виде, в каком оно находится сейчас,
ничего путного не выйдет.
предложенный Герствудом переезд, по-видимому, имеет для него огромное
значение.
причем Керри по этому поводу впала в глубокое уныние. Из всех событий
последнего времени ни одно так сильно не задевало ее. Она уже начала
смотреть на Герствуда не как на любовника, а как на настоящего мужа, и
считала себя неразрывно связанной с ним. Что бы ни случилось, ее судьба
неотделима от сто судьбы. К сожалению, она замечала, что он становится все
более хмурым и молчаливым, что он нисколько не похож больше на прежнего
сильного, жизнерадостного и энергичного мужчину. Морщинки в углах рта и
около глаз говорили о надвигающейся старости. О том же говорили и многие
другие признаки. Керри стала понимать, что совершила ошибку, и вместе с
тем ей теперь неоднократно приходило на ум, что Герствуд, в сущности,
силой заставил ее бежать с ним.
состояла из четырех комнатушек. Район не нравился Керри. Здесь совсем не
было зелени, из окон уже не видно было реки. Улица была сплошь застроена и
густо заселена. В новом доме обитало двенадцать семей - люди, видимо,
почтенные, но не выдерживавшие никакого сравнения с супругами Вэнс. Такие
люди, как Вэнсы, жили в лучших квартирах.
обставила ее очень мило, но это не доставляло ей ни малейшей радости. В
душе Герствуд отнюдь не был доволен, что ему пришлось спуститься ступенью
ниже, но он уверял себя, что ничего другого ему не остается. Надо до поры
до времени примириться с этим, и пока что пусть будет так, как есть.
положение особенно тревожным и что нужно, напротив, лишь радоваться, -
ведь через год он получит возможность поправить свои дела, - Герствуд стал
чаще ходить с ней в театр и давал ей больше на хозяйство. Но все это было
лишь временным явлением. Он постепенно погружался в то состояние, когда
человек прежде всего хочет, чтобы его оставили в покое и не мешали думать.
Меланхолия, эта страшная болезнь, избрала его своей жертвой. Помимо газеты
и собственных мыслей, ничто другое его уже не интересовало. Любовь
перестала быть для него источником радости. Его девизом как будто стали
слова: живи и мирись с жалким прозябанием.
расширяло пропасть между ним и его компаньоном, пока и тот не стал
подумывать о том, как бы отделаться от Герствуда. Но дело разрешилось
быстрее, чем мог предполагать тот или другой, и случилось это с легкой
руки владельца дома, в котором помещался бар.
в "Геральде", в отделе "Недвижимых имуществ".
заглядывая в газету.
тысяч долларов принадлежащий ему участок земли размером двадцать пять на
семьдесят пять футов, на углу Уоррен и Гудзон-стрит".
будто в феврале?
Герствуд и снова взял газету.
Шонеси.
участком, собирался построить по последнему слову техники новый дом,
специально под конторы. Старый дом, в котором помещался бар,
предполагалось снести. На строительство нового здания должно было уйти
года полтора.
это все ему грозит. Однажды он завел об этом речь со своим компаньоном.
по соседству не найдем.
затруднения! Расторжение контракта означало для него потерю тысячи
долларов, а за время, оставшееся до истечения срока договора, нечего было
и надеяться собрать другую тысячу. Он догадывался, что его компаньону
надоело их сотрудничество; когда новый дом будет построен, Шонеси,
наверное, арендует в нем угловое помещение один.
крах. В таком настроении Герствуду было не до того, чтобы наслаждаться
уютом новой квартиры или обществом Керри, и дома у них воцарилось уныние.
подходящего не попадалось. Мало того, он уже не обладал той импонирующей
внешностью, как три года назад, когда он только прибыл в Нью-Йорк.
Тревожные мысли придали какую-то растерянность его взгляду, и это
производило неблагоприятное впечатление. Не было у него на руках и тысячи
трехсот долларов, на которые он раньше опирался в своих переговорах. А
примерно месяц спустя Шонеси, не видя улучшения в состоянии Герствуда,
сказал, что новый домовладелец будто бы наотрез отказался продолжить
аренду углового помещения.
своему лицу озабоченное выражение.
он ему не доставит.
предупредить Керри о случившемся.
он.
новый хозяин отказывается возобновить контракт на аренду. Таким образом,
делу, вероятно, придет конец.
мой компаньон, по-видимому, не желает продолжать дело сообща.
Акунин Борис
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Орловский Гай Юлий