со всей тщательностью отобрали именно те, которые не позволяют установить
мое звание и положение, а остальные, более важные для меня, все исчезли. Эти
записки перемешаны с судовыми счетами и разными другими документами,
принадлежащими, по-видимому, какому-то моему однофамильцу.
человека с одной и той же столь необычной для нашего уха фамилией?
и молодой Хейзлвуд, почему же не быть старому и молодому Ванбесту Брауну. И
уж если говорить правду, то я воспитывался в Голландии, и как бы необычно
это имя ни звучало для англичанина, там оно...
в него, хотя этого вовсе не требовалось, с тем чтобы отвлечь внимание сэра
Роберта Хейзлвуда, который вышел из себя, услыхав из уст Бертрама столь
дерзкое сравнение. Все жилы у него на шее и на висках налились кровью, в
глазах его были гнев, негодование, а вместе с тем и растерянность, и он
сидел как человек, получивший смертельную обиду от лица, отвечать которому
было бы унизительно для его достоинства.
и важно вбирая в себя воздух и потом торжественно и мерно выдыхая его полной
грудью, Глоссин поспешил ему на помощь.
можно закончить. В добавление к уже приведенным веским доказательствам один
из констеблей готов подтвердить под присягой, что холодное оружие,
отобранное сегодня утром у преступника (кстати, именно тогда, когда он
пустил его в ход, сопротивляясь властям), - его собственный тесак, который у
него отняли контрабандисты в схватке, предшествовавшей нападению на Вудберн.
И все-таки, - прибавил он, - я не хочу, чтобы вы делали из этого слишком
поспешные выводы. Может быть, молодой человек объяснит нам, как к нему попал
этот тесак?
Роберт, хотел бы обратить внимание, - сказал Глоссин. - Арестованный передал
в руки миссис Мак-Кэндлиш в Кипплтрингане узелок, в котором вместе с
золотыми монетами находились различные драгоценные вещи. Может быть, вы
найдете нужным спросить его, сэр Роберт, как столь редкостные предметы
попали в его руки.
джентльмен?
отвечать.
вас в тюрьму, - сказал Глоссин, который к этому и вел свои речи.
подумайте о том, что вы делаете. Имейте в виду, я -Заявил вам, что я капитан
его величества *** полка; что я только что вернулся из Индии, а поэтому
никак не могу быть связан с теми контрабандистами, о которых вы говорите;
что наш командир полка сейчас находится в Ноттингеме, а майор с офицерами
нашей части - в Кингстоне-на-Темзе. Я готов подвергнуться любому самому
унизительному наказанию, если по прибытии почты из Кингстона и Ноттингема я
не смогу доказать вам, кто я такой. Но вы можете и сами обратиться в полк
и...
тон Бертрама не произвел впечатления на сэра Роберта, который, вероятно,
умер бы со стыда, если бы ему довелось учинить такую несообразность, как
посадить в тюрьму вместо настоящего преступника кавалерийского капитана, -
все это так, но разве нет никого поближе, к кому вы могли бы за этим
обратиться?
Бертрам. - Один из них - Динмонт из Чарлиз-хопа, простой фермер-скотовод, но
он знает обо мне только то, что я ему о себе говорил и что я сказал вам
сейчас.
наверно, захочет, чтобы этот олух под присягой расписался в своем
легковерии. Ха-ха-ха!
хочется называть. Но я служил под его начальством в Индии, а это человек
чести, и он, во всяком случае, не откажется подтвердить, кто я такой.
какой-нибудь вахмистр или сержант?
вам уже говорил, я служу.
пришло в голову?"
сразу поколебалась. - Знаете что, - сказал он тихо Глоссину, - при всем том,
что у этого молодого человека такое плебейское имя и очень непритязательный
вид, в манерах и в чувствах у него есть что-то от джентльмена или по крайней
мере от человека, привыкшего бывать в хорошем обществе; там, в Индии, чины
ведь дают очень легко, случайно и без разбора. По-моему, нам лучше всего
было бы дождаться возвращения полковника Мэннеринга; сейчас он, кажется, в
Эдинбурге.
Глоссин, - решительно во всем. Осмелюсь только доложить вам, что мы вряд ли
имеем право отпускать его по личному заявлению, не подтвержденному никакими
доказательствами, и что, если мы не отправим его в тюрьму, а будем просто
содержать его где-то под стражей, вся ответственность потом ляжет на нас...
Но я полагаюсь на вас, сэр Роберт, со своей стороны я только добавлю, что
недавно я имел большие неприятности из-за того, что держал одного
преступника в месте, считавшемся совершенно надежным и где его охраняли
верные люди. Он бежал и этим, несомненно, повредил моей репутации
осторожного и предусмотрительного судьи. Но я это только между прочим
заметил, я все равно поступлю так, как вы найдете наиболее уместным.
чтобы повлиять на решение его самонадеянного, но отнюдь не самостоятельного
коллеги. И сэр Роберт Хейзлвуд закончил дело речью, которую он основывал, с
одной стороны, на предположении, что арестованный действительно капитан
королевской армии, с другой - на убеждении, что это плебей и убийца.
были хоть малейшие основания, причина или повод думать, что вы командуете
частью упомянутого вами полка или каким-либо иным подразделением королевских
войск. Но что касается последнего обстоятельства, то прошу вас считать, что
у меня на этот счет твердое, крепкое и неизменное мнение, уверенность или
убеждение. Так вот, объявляю вам, мистер Браун, что мы решили, учитывая
неприятное положение, в котором вы теперь находитесь, после того как вас,
судя по вашим словам, ограбили - обстоятельство, высказываться о котором я
пока не стану, - и ввиду того, что у вас обнаружено много драгоценных вещей
и тесак с медной рукояткой, о происхождении которого вы ничего не соизволили
сообщить нам, - так вот, объявляю вам, что, принимая во внимание все
вышеупомянутое, мы сочли нужным, и определили, и решили заключить вас в
тюрьму, или, лучше сказать, отвести вам помещение в тюрьме, с тем чтобы вы
могли" быть допрошены вторично, как только полковник Мэннеринг вернется из
Эдинбурга.
- не собираетесь ли вы отправить этого джентльмена в тюрьму графства? Если
вы этого определенно еще не решили, то я позволю себе заметить, что
безопаснее было бы отправить его в Брейдвел, в Портанферри, где заключение
его не станет достоянием гласности, а это было бы особенно неприятно, если,
паче чаяния, все, что он рассказал о себе, окажется правдой.
целом, полагая, что место это - место неплохое, и принимая все это во
внимание, мы поместим его, или, лучше сказать, дадим свое согласие на то,
чтобы его поместили в исправительный дом в Портанферри.
сообщили, что наутро его отведут в тюрьму; сэр Роберт не решился отправить
его туда ночью, боясь побега, и до рассвета арестованный должен был пробыть
в замке Хейзлвуд.
лутиев в Индии, - подумал Бертрам, - да и не может все это столько времени
продолжаться. Но черт бы побрал этого старого буквоеда и его хитрого
помощника-шептуна! Они не понимают самых простых вещей, которые им говорят".
поклоны и подобострастно просил извинить его за отказ от приглашения к
обеду, выражая надежду, что в будущем искупит свою вину и докажет свое
уважение к баронету, к его супруге и к молодому мистеру Хейзлвуду.
представителей нашего рода никогда нельзя было упрекнуть в недостатке
учтивости к соседям, и вы будете иметь случай убедиться в этом, когда я
приеду к вам как-нибудь совсем запросто, то есть так, как тому и полагается,
следует и надлежит быть.
людей, удалить солдат из таможни и тогда все поставить на карту! Все дело в
быстроте. Какое счастье, что Мэннеринг сейчас в Эдинбурге! Для меня страшнее
всего то, что он знает этого молокососа". Тут он отпустил поводья. "А что,
если мне предложить этому наследнику сделку? Он, пожалуй, согласился бы
порядочно заплатить за восстановление своих прав, тогда мне и Хаттерайк не
нужен... Но нет, нет, нет! Слишком уж много народу об этом знает: и сам
Хаттерайк, и цыган, что был раньше матросом, и эта старая ведьма. Нет, нет,
надо делать так, как я уже решил".
Панов Вадим
Круз Андрей
Акунин Борис
Лукьяненко Сергей
Пехов Алексей
Апраксина Татьяна