Чтение 70–й страницы книги ~Пятнадцатилетний капитан~

Тотчас же вслед за этим снаружи донесся ужасный крик. Очевидно, Динго
напал на кого-то.

Геркулес бросился за ним. Когда Дик Сэнд и все остальные выбежали из
хижины, они увидели на земле какого-то человека, который отбивался от
вцепившейся ему в горло собаки.

Это был Негоро.

Приближаясь к устью Конго, где он собирался сесть на отправляющийся в
Америку пароход, португалец оставил свой эскорт и один пошел к месту, где он
убил доверившегося ему Вернона.

Но у него были свои причины вернуться сюда, и все поняли, какие, увидев
в свежевырытой яме у подножия смоковницы несколько горстей французских
золотых монет. Очевидно, после убийства Самюэля Вернона он закопал в землю
украденные деньги, с тем чтобы когда-нибудь вернуться за ними. Но в тот
момент, когда португалец собрался воспользоваться плодами своего
преступления, Динго вцепился ему в горло. Негоро удалось вытащить из-за
пояса нож, и он с силой всадил его в грудь собаки как раз в тот момент,
когда Геркулес подбежал к нему с возгласом:

-- Ах, негодяй! Наконец-то я могу удавить тебя своими собственными
руками!

Но вмешательства Геркулеса не понадобилось: небесное правосудие
покарало преступника в том месте, где он совершил злодеяние. Динго, истекая
кровью, из последних сил сжал челюсти -- и португалец перестал дышать; затем
верный пес ползком добрался до того места, где был убит Самюэль Вернон, и
там умер.

Геркулес закопал в землю останки путешественника, и в той же могиле
похоронили оплакиваемого всеми Динго.

Негоро не было больше в живых. Но туземцы, сопровождавшие его от
Казонде, должны были находиться где-то неподалеку. Видя, что португалец не
возвращается, эти люди, несомненно, отправятся искать его по берегу реки.
Это была серьезная опасность для путешественников.

Дик Сэнд и миссис Уэлдон посовещались о том, что делать дальше.
Действовать нужно было немедленно, не теряя ни минуты. Для всех стало ясно,
что большая река, к которой они приблизились, была именно Конго, которую
туземцы называют Коанго, или Икуто-йя-Конго; под одной широтой ее именуют
также Заиром, под другой -- Луалабой. Это была та самая великая артерия
Центральной Африки, которой герой Стенли присвоил славное имя "Ливингстон",
но географам, быть может, следовало бы заменить это имя именем самого
Стенли.

Но если не оставалось никаких сомнений, что это Конго, то в записке,
оставленной Самюэлем Верноном, было указано, что устье реки находится на
расстоянии ста двадцати миль от этого места. К несчастью, дальше нельзя было
передвигаться по воде -- никакая лодка не прошла бы через водопад, --
вероятно, это были водопады Нгама. Надо было пройти пешком по берегу милю
или две и, миновав водопад, построить плот и снова пуститься вниз по
течению.

-- Остается решить, -- сказал Дик Сэнд, -- по какому берегу мы пойдем:
по левому, где мы сейчас находимся, или по правому. И тот и другой
небезопасны, миссис Уэлдон, -- приходится остерегаться туземцев. Но все-таки
мне кажется, что нам лучше было бы переправиться на другой берег. Там по
крайней мере нам не грозит встреча с эскортом Негоро.

-- Хорошо, переправимся на правый берег, -- сказала миссис Уэлдон.

-- Но есть ли там дороги? -- продолжал рассуждать вслух Дик Сэнд. --
Негоро пришел по левому берегу, -- надо полагать, что это более удобное
сообщение с устьем реки. Впрочем, я проверю. Прежде чем мы все вместе
переправимся на правый берег, я пойду один на разведку. Надо узнать, можно
ли спуститься по реке ниже водопада.

И Дик Сэвд сразу же отправился в путь.

Ширина реки в том месте, где стояла хижина француза исследователя, не
превышала четырехсот футов, и юноша, отлично умевший править кормовым
веслом, без труда мог переплыть реку. Миссис Уэлдон, Джек и кузен Бенедикт
по возвращении Дика Сэнда должны были остаться на левом берегу под охраной
Геркулеса.

Дик уже сел в пирогу и собирался оттолкнуться от берега, когда миссис
Уэлдон сказала ему:

-- Ты не боишься, Дик, что течение затянет тебя в водопад?

-- Нет, миссис Уэлдон. До водопада еще футов четыреста.

-- А на том берегу?..

-- Я не высажусь, если замечу какую-нибудь опасность.

-- Возьми с собой ружье.

-- Хорошо. Но, пожалуйста, не беспокойтесь обо мне.

-- А все-таки лучше было бы нам не разлучаться, Дик, -- добавила миссис
Уэлдон, как будто ее томило предчувствие беды.

-- Нет, миссис Уэлдон... Я должен поехать один, -- твердо ответил Дик
Сэнд. -- Это необходимо для общей безопасности. Меньше чем через час я
вернусь. Смотри в оба. Геркулес!

С этими словами Дик отчалил и направил лодку к другому берегу.

Миссис Уэлдон и Геркулес, притаившись среди зарослей папируса, не
спускали с него глаз.

Дик Сэнд скоро достиг середины реки. Течение здесь было не очень
сильное, зато в четырехстах футах от этого места вода с диким грохотом
низвергалась со скалы, и водяные брызги, подхваченные западным ветром,
долетали до пироги, где сидел Дик Сэнд. Юноша содрогнулся при мысли, что
если бы он уснул прошлой ночью, то пирога неминуемо попала бы в водопад,
который выбросил бы на прибрежные камни лишь пять изуродованных трупов. Но
сейчас такой опасности не было: пирога пересекала реку почти по прямой, для
этого достаточно было искусно править кормовым веслом.

Через четверть часа Дик добрался до правого берега Заира. Но не успел
он ступить на землю, как раздался оглушительный крик, и человек десять
дикарей бросились к пироге, которую еще прикрывала куча травы.

Это были дикари-людоеды из свайной деревни. В продолжение восьми дней
они крались следом за путешественниками по правому берегу реки. Когда лодка
проплывала между сваями и с нее сорвало травяной покров, они увидели, что на
мнимом плавучем островке скрываются люди, и пустились в погоню. Они были
уверены, что добыча не уйдет от них, так как водопад преграждал течение
реки. Беглецам все равно пришлось бы высадиться на берег.

Дик Сэнд понял, что для него нет спасения. Но он спрашивал себя: не
может ли он, пожертвовав своей жизнью, спасти спутников? Не теряя
самообладания, юноша совершенно спокойно стоял на носу пироги. Наставив на
дикарей ружье, он не подпускал их к себе.

Между тем дикари уже успели содрать с пироги защитный навес. Увидев
только одного человека там, где они рассчитывали найти много жертв, они
яростно завыли. Пятнадцатилетний мальчик на десятерых! Но тут один из
туземцев поднялся, протянул руку к левому берегу и указал на миссис Уэлдон и
ее спутников, которые все видели, и, не зная, что предпринять, вышли из-под
прикрытия зарослей папируса. Оставив всякую заботу о себе самом, Дик молил
небо вдохновить его на действия, спасительные для его сотоварищей.

Дикари забрались на корму пироги и оттолкнули ее от берега. Ружье в
руках Дика все еще удерживало их от нападения, -- очевидно, они знали, чем
грозит огнестрельное оружие. Один из дикарей, взяв кормовое весло, умело
направил пирогу поперек течения. Вскоре она уже была в ста футах от левого
берега.

-- Бегите! -- крикнул Дик Сэнд миссис Уэлдон. -- Бегите!

Ни миссис Уэлдон, ни Геркулес не пошевельнулись, как будто у них
отнялись ноги.

Бежать? Зачем? Не пройдет и часа, как все равно их догонят и они
попадут в руки людоедов.

Дик Сэнд понял это. И в эту минуту его осенила мысль, о которой он
просил небо: он нашел способ спасти тех, кого любил, спасти ценою
собственной жизни. И он без колебаний сделал это.

-- Господи, защити их! -- прошептал он. -- И по бе конечной милости
своей сжалься надо мной!

Опустив ружье, он прицелился и выстрелил. Кормовое весло, расщепленное
пулей, переломилось пополам.

У людоедов вырвался крик ужаса. В самом деле, пирога, уже никем не
управляемая, поплыла по течению прямо к водопаду. Она неслась все быстрее, и
через несколько мгновений уже не более ста футов отделяло ее от ревущей и
грохочущей бездны.

Миссис Уэлдон и Геркулес все поняли. Дик Сэнд, что бы спасти своих
спутников, решил увлечь лодку в пучину водопада -- дикари погибнут, но и он
погибнет с ними. Маленький Джек и его мать, стоя на коленях, посылали Дику
Сэнду последнее прости, Геркулес в бессильном, отчаянии простирал к нему
руки...

В эту минуту дикари бросились за борт, очевидно на деясь вплавь
добраться до левого берега; лодка перевернулась от толчка.

Дик Сэнд не потерял хладнокровия и перед лицом угрожающей ему смерти.
Ему пришла в голову мысль, что лодка, именно потому, что она плыла килем
вверх, может оказаться для него средством спасения.

Двойная опасность могла угрожать Дику Сэнду в те мгновения, когда он
будет подхвачен водопадом: захлебнуться в воде, задохнуться в вихре водяной
пыли. А перевернутый корпус лодки был как бы ящиком, в котором ему, может
быть, удастся укрыть голову от воды и в то же иремя заслониться от
воздушного вихря, в котором он, несомненно, задохнулся бы при быстром
падении. При таком заслоне у каждого человека, пожалуй, был бы некоторый
шанс спастись от двойной опасности задохнуться, даже если бы он спускался по
водопаду Ниагара!

Все это молнией мелькнуло в голове Дика Сэнда. Последним инстинктивным
движением он уцепился за скамью, которая соединяла оба борта лодки, и, укрыв
голову под опрокинутым корпусом лодки, почувствовал, как поток с
непреодолимой силой уносит его и как он почти по отвесной линии падает
вниз...