"Лувре" такая толкотня!
мнение; снова оказавшись в окружении дам, он принял тон беспристрастного
судьи. "Бон-Марше" - прекрасная фирма, очень почтенная и солидная, зато у
"Лувра" клиентура, конечно, элегантнее.
улыбнувшись, барон.
чувствуешь себя, как в приятном обществе, ощущаешь бесконечную ласку и
заботу, разлитое в воздухе обожание, это и привлекает даже самых
неприступных. Огромный успех магазина коренится именно в этом галантном
обольщении.
свободомыслие. - Что вы из нее сделали, господин Муре?.. Я говорю о
мадемуазель де Фонтенай. - И, обращаясь к г-же Марти, добавила: - Она
маркиза, милая моя; это Девушка, оставшаяся совсем без средств.
день, - ответил Муре, - но я надеюсь выдать ее замуж за одного из наших
рассыльных.
парня, работягу, чем очутиться в положении, когда тебя может подобрать на
улице любой негодяй?
французские семьи должны заняться торговлей ситчиком.
возразил Муре.
восхвалять то, что он называл аристократией труда. Щеки г-жи де Бов слегка
порозовели, ее приводила в бешенство необходимость прибегать ко всякого
рода ухищрениям, чтобы сводить концы с концами; зато г-жа Марти, которую
мучили угрызения совести при воспоминании о бедном муже, наоборот,
соглашалась с Муре. Как раз в эту минуту слуга ввел в гостиную учителя,
зашедшего за женой. В лоснящемся, жалком сюртуке он казался еще более
иссохшим и изможденным от непосильной работы. Он поблагодарил г-жу Дефорж
за ее хлопоты в министерстве и бросил на Муре боязливый взгляд человека,
встречающего воплощение того зла, которое сведет его в могилу. И он совсем
опешил, когда Муре вдруг обратился к нему:
бережливостью, сударь.
него в ушах. Наконец он встал, подошел к Анриетте и тихо сказал ей:
увольняют... Но, черт подери, он в этом раскается! Я сейчас придумал
название для своей фирмы: "Четыре времени года", я обоснуюсь возле Оперы!
человеке, который тоже может всполошить весь Париж, если создаст
собственное дело. Когда же она коснулась учреждения паевого товарищества
для своего нового протеже, барон, давно переставший чему-либо удивляться,
не мог сдержать испуганного движения: ведь это уже четвертый по счету
молодой талант, которого она ему препоручает, - нельзя же ставить его в
такое нелепое положение. Однако он прямо не отказал, а мысль о создании
конкуренции "Дамскому счастью" ему даже понравилась; он и сам замышлял
создать такие конкурирующие предприятия в банковом деле, чтобы отбить
охоту у других. Кроме того, вся эта история забавляла его. Он обещал
подумать.
Бутмону. - Приходите к девяти... Барон на нашей стороне.
- постепенно к нему вернулась вся его обворожительность: он шутливо
защищался от обвинений в том, что разоряет их на тряпках, и брался
доказать с цифрами в руках, что благодаря ему женщины экономят на покупках
до тридцати процентов. Барон Гартман смотрел на него и снова восхищался им
как собрат по прожиганию жизни. Итак, поединок окончен, Анриетта повержена
во прах. Значит, не она будет той женщиной, которой суждено прийти. И
барону показалось, что он снова видит скромный силуэт девушки, которую
мельком заметил в передней. Она стояла терпеливо, одинокая, но сильная
своей кротостью.
12
пятого сентября. Барон Гартман, как и обещал, поднял этот вопрос на
очередном заседании "Ипотечного кредита". Муре увидел наконец свою мечту
близкой к осуществлению: фасад, который должен вознестись на улице
Десятого декабря, будет как бы символизировать расцвет его благосостояния.
Поэтому Муре хотелось отпраздновать закладку. Он превратил это в целую
церемонию, с раздачей наград продавцам и служащим, а вечером угостил их
дичью и шампанским. Все заметили, как он был жизнерадостен во время
закладки и каким победоносным жестом закрепил первый камень, бросив
лопаточку цемента. Уже несколько недель подряд он был чем-то встревожен, и
ему не всегда удавалось скрыть это; торжество закладки успокоило его,
отвлекло от страданий. В продолжение всего дня он вновь был весел как
вполне здоровый человек. Но когда начался обед и Муре вошел в стойловую,
чтобы выпить со служащими бокал шампанского, он был снова чем-то
встревожен, улыбался через силу, а лицо у него вытянулось, словно под
влиянием тяжкого недуга, в котором нельзя признаться. Действительно, ему
снова стало хуже.
немую страсть Коломбана, и ей вздумалось посмеяться над семьей Бодю. В то
время как Маргарита в ожидании покупательниц чинила карандаш, Клара громко
сказала ей:
конце концов мне становится жаль его. Ведь он просто сохнет в этой темной
конуре: туда не заходит ни один покупатель.
хозяйской дочке.
- Честное слово, надо попробовать!
возмущенную Денизу. Последняя все спускала ей, но мысль об умирающей
двоюродной сестре, которая не пережила бы такой жестокости, взорвала
Денизу. В эту минуту появилась покупательница, а так как г-жа Орели
отлучилась в подвальный этаж, Дениза приняла на себя обязанности
заведующей и позвала Клару.
болтовне.
покупательницей.
строгой, никто не смел ей перечить. Она завоевала безусловный авторитет
уже одной своей кротостью. С минуту она молча прохаживалась среди
притихших девиц. Маргарита снова принялась чинить карандаш: ломается без
конца, да и только. Она одна по-прежнему одобряла помощницу заведующей за
ее сопротивление домогательствам Муре. Маргарита не признавалась в том,
что у нее есть незаконный ребенок, зато постоянно твердила, покачивая
головой, что если бы девушки представляли себе, сколько горя влечет за
собой легкомыслие, они были бы куда осмотрительнее.
говорила шепотом, улыбаясь.
справлюсь со своими людьми.
Сама она в конце августа вышла замуж за Божэ, - сделала страшную глупость,
как она в шутку говорила. Грозный Бурдонкль теперь относился к ней с
презрением и считал, что она погибла для торговли. Она боялась, как бы в
один прекрасный день ее с мужем не выставили вон, предоставив им любить
друг друга вне магазина, так как господа из дирекции объявили любовь
недопустимой и гибельной для фирмы. Доходило до того, что, встречая Божэ
где-нибудь на галереях, она делала вид, что не знакома с ним. Сейчас она
была очень встревожена: дядюшка Жув чуть было не застиг ее, когда она
болтала с мужем позади тюков с простынями.
о случившемся. - Смотрите, вон он вынюхивает меня своим длинным носом!
выходил из отдела кружев и словно что-то вынюхивал в поисках непорядка.
Но, увидев Донизу, он весь изогнулся, как кот, и прошел мимо с самым
Самойлова Елена
Максимов Альберт
Каргалов Вадим
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс