глазами Виктора на скамьях, вытягивая голову. Итак, фортуна
благоприятствовала трибуну на полях сражений, и парфянская стрела, которой
мы грозили Грациане, не поразила его! Соседями Корнелина были почтенные
люди. Они обращались к трибуну с какими-то вопросами, и прославленный воин
отвечал им с достоинством.
не взволновало. Что ему еще было нужно? Или сердцем поэта окончательно
завладела прелестная Делия? Но я уже сам познал власть женского тела и
мысленно сравнил девушку из Карнунта и танцовщицу. Грациана была почти
ребенок, еще, может быть, не проснулась от детских снов, Делия же пылала
всем своим существом... Однако я знал, что если бы вместо колесниц на
арене состязались гладиаторы и если бы победитель, попирая ногою
поверженного противника, ждал с мечом в руках, как народ решит судьбу
побежденного, то Грациана опустила бы вниз большой палец, требуя этим
римским жестом, чтобы несчастного добили. А Делия, может быть, не
поступила бы так... Как понимал свою любовь к танцовщице Вергилиан? У меня
самого не было большого опыта в этой области. Любовь представлялась мне
каким-то смутным чувством, которое заставляет сильнее биться человеческое
сердце, пробуждает в нем желания. Вероятно, проще всего это чувство
воспринимают такие, как Корнелин. Я имел случай наблюдать за его жизнью во
время службы в легионе и понял, что он рассудительный человек, знающий,
чего хочет, и почти всегда достигающий своей цели. Но время от времени я
смотрел туда, где сидела Грациана, и ее белокурые волосы напомнили мне о
Маммее.
Томительно пропела труба. Цирк затихал постепенно, готовясь к волнующему
зрелищу. И вот в дальнем конце арены разом отворились при помощи особого
хитроумного приспособления двенадцать широких ворот, и двенадцать квадриг
- шесть голубых и шесть зеленых - вырвались на арену с такой быстротой,
что спицы колес превращались в сплошные круги. Перевитые ремнями из
предосторожности, на случай падения, возницы только благодаря многолетней
привычке могли устоять на несущихся колесницах. На головы у них были
надеты предохранительные кожаные шапки, похожие на шлемы воинов, а за
пояса заткнуты ножи, чтобы в случае катастрофы в одно мгновение отрезать
привязанные вожжи и тем спасти свою жизнь. Но в минуты, когда двести
конских копыт упруго били в песок арены, вероятно, никто из этих отважных
людей не думал о смерти.
было таких упоительных состязаний. Казалось, что сами кони понимают
важность события: взволнованные происходящим, опьянев от криков и
понуканий, они со злобой косили глаза на соперников.
врезались в песок. Но все обходилось благополучно, квадриги снова летели
вперед, весело щелкали бичи, и неистовство в цирке увеличивалось с каждой
минутой. Опытные возницы делали все от них зависящее, чтобы сохранить
спокойствие и беречь силы для решительного мгновения.
сплошной вой. Зрители скрежетали зубами, вскакивали с мест, взлезали на
мраморные сиденья, а соседи сталкивали их оттуда, так как эти обезумевшие
люди мешали видеть арену. Взоры всех были обращены на Акретона, на лучшего
возницу голубых, любимца не только красивых женщин, но и черни.
его у самого края меты, чтобы по возможности сократить расстояние и тем
выиграть драгоценное время; здесь имела значение каждая пядь земли, и
зрители были уверены, что в последнее мгновение Акретон, как всегда,
неподражаемым рывком вылетит вперед и вырвет победу у Арпата, не
отставшего от него ни на шаг со своей страшной серой четверкой.
растворились горе и любовь, государственные дела и заботы; всех одинаково
обуревали жажда быстроты и желание победы, и в этом чувстве потомственный
сенатор ничем не отличался от простого поденщика, а возницы были в эти
мгновения важнее консулов и даже императора.
как барашек, Лавиния, не имела больше сил сдерживать свое волнение,
поднялась с места и ломала пальцы. Должно быть, она ничего не видела перед
собой, кроме четверки вороных коней и того, кто правил ими с таким
неподражаемым искусством.
быть представителю его сословия, всячески успокаивал супругу:
Акретона!
сразу же тысячи людей заревели от ужаса:
колесо квадриги Акретона зацепилось за левое колесо Арпата и, точно
пущенное рукой дискобола, отлетев весьма далеко в сторону, завертелось
волчком на арене. Трудно было охватить разумом, что там происходит. Над
ареной уже дымились облака пыли, поднятой квадригами...
размаху ударило головой о камень меты, и тогда четверка обезумевших коней
потащила тело прославленного возницы по арене. Конец оси без колеса
вздымал фонтаном песок. Труп Акретона прыгал жалкой куклой на вожжах.
Когда наконец цирковым служителям удалось остановить распаленных лошадей,
дрожащих как в лихорадке, от прекрасного Акретона остался мешок
переломанных костей. Кожа с лица была сорвана, и на этой кровавой маске
страшно белели оскаленные зубы. Все это случилось перед нами, от ужаса
Вергилиан закрыл рукой лицо.
своего погибшего господина...
толком, каким образом сорвалось колесо. Как и предполагали зрители, на
некотором расстоянии от меты Акретон вырвался вперед, чтобы захватить
удобное место для последнего поворота. Но его соперник, звероподобный
Арпат, про которого ходили слухи, что он занимается магией, чтобы
увеличить власть над лошадьми, выкрикнул какое-то одному ему известное
слово, и серые кони, по-кошачьи прижав уши, из последних сил ударили
подковами в землю. В это мгновение и произошел ужасный случай с колесом.
Лавинию, рвавшуюся в слезах на арену.
достопочтенный Квинтилий.
драгоценного времени, цирковые рабы привычно засыпали кровь песком. Уже
новые двенадцать квадриг готовились принять участие в состязаниях.
5
же и третий. Но после пережитого зрелище уже не захватывало зрителей, и
люди удивлялись, почему пустили первой квадригу Акретона. Однако знавшие
всю подноготную жизни знаменитого возницы рассказывали с огорчением, что
он сам захотел выступить первым, чтобы поскорее встретиться с некоей
сенаторшей, томившейся от страсти.
внутренним беспокойством в ту сторону, где находились карнунтский торговец
с дочерью. Он даже выразил желание говорить с ними.
с Виктором, сколько желание перекинуться словом с Грацианой. Я предложил
помочь ему:
выхода из цирка?
Вергилиан.
разговаривали, спорили о достоинствах того или иного возницы. По рядам
ходили продавцы сладостей и прохладительного питья. Женщины обмахивали
веерами из павлиньих перьев разгоряченные лица. Соседи нашептывали им
нежные слова, а мужья, сидевшие рядом, взвешивали шансы квадриги, на
которую они ставили в этом заезде. Я с трудом пробирался к Виктору, и не
один обругал меня невежей за то, что наступаю людям на ноги. Но в конце
концов я благополучно добрался до своей цели и передал карнунтскому жителю
просьбу Вергилиана. Я видел, как оживилось лицо Грацианы при этом имени.
Трагическая гибель Акретона не произвела на девушку большого впечатления.
Да, это была мраморная красота! Я показал, где сидит Вергилиан, и, увидев
поэта, она приветствовала его, подняв руку и шевеля пальцами. Поэт стоял и
махал издали свернутым в трубку свитком. Я знал, что это был
многострадальный Сенека.
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Акунин Борис
Вронский Константин