перестрелка и нужна "скорая помощь" на лесопилке братьев Венцель, возле
Дженеско. Оператор сказал, что "скорая" будет через восемь-десять минут, и
просил ее оставаться на связи. Диди повесила трубку. Ее внимание привлек
небольшой металлический ящик на столе, и она потратила сорок секунд,
подбирая нужный ключ. В ящике было несколько чеков, пришпиленных к копиям
расписок, банковский депозитный конверт, в котором был семьдесят один доллар
и тридцать пять центов. Деньги она взяла.
оберток от бургеров и смятых банок от пива на заднем сиденье. Две большие
пластмассовые игральные кости свисали с зеркала заднего вида, на заднем
стекле выделялась наклейка - зайчик из "Плейбоя". "Катлас" зачихал,
отказываясь заводиться на поворот ключа. Диди представила себе звук
приближающейся сирены. Машина снова запыхтела - Диди дала газ - и с пушечным
грохотом выбросила из выхлопной трубы клуб черного дыма. Диди посмотрела на
указатель бензина и увидела, что стрелка стоит на четверти бензобака.
задним ходом, крутя грязный руль и выводя машину к воротам. Она чувствовала,
что шины все время хотят скользнуть вправо, и подумала, как хорошо, что она
не успела посмотреть, насколько они изношены. Они выехали из ворот и
направились к шоссе. "Катлас" медленно, но уверенно набирал скорость и
грохотал, как кирпичи в бетономешалке. Впереди появилась "скорая",
приближаясь по ровным полям. Она проехала мимо, завывая сиреной, торопясь на
выручку Венцелю.
восьмидесятой трассе, Диди издала один задыхающийся жуткий всхлип и вытерла
глаза грязным рукавом.
Глава 4
БЕЛЫЙ ПОТОК
к Айова-Сити, Эрл Ван Дайвер нагонял женщину, которая изуродовала его жизнь.
восемьдесят пять. Ван Дайвер стискивал руль здоровой рукой, кисть другой,
холодная и мертвая, висела на конце руки с разорванным плечом. Кровь стекала
на сиденье, забрызгала приборную доску, пропитала коврик. Зимний холод
постепенно заполнял тело, перед глазами все серело. Все труднее становилось
ровно держать руль, ветер и собственная слабость были против него в
заговоре. Автомобили разбегались с пути погони, за Ван Дайвером тянулся
кильватерный след их клаксонов. Он бросил взгляд на спидометр и увидел, что
стрелка вибрирует на восьмидесяти семи. Мэри с момента выезда на трассу
держала скорость за восемьдесят, виляя из ряда в ряд, чтобы между ними все
время находились автомобили. Но по синим выхлопам сгорающего масла было
ясно, что мотор фургона изношен, и Мэри эту скорость не удержать. "Хорошо, -
подумал он, чувствуя, как холод заливает щеки. - Хорошо". Он ее не упустит.
О нет, в этот раз - нет.
Возникла возможность заполучить автомобиль. Мэри нельзя позволить рыскать на
свободе. Она - животное, и ее должно предать смерти, как бешеную собаку с
пеной на клыках. Предать смерти, смерти и смерти.
прежде умирали; всегда так или иначе страдают дети. Что значит смерть одного
ребенка, если она даст остановить тварь, подобную Мэри Террор? Он знал, что
никогда не сумел бы заставить Лауру Клейборн понять цель его жизни. Как
может она понять, что всякий раз, глядя в зеркало, он видит лицо Мэри
Террор? Как может она понять кошмарные припадки, которые прогнали от него
его жену и дочь? Как может она понять, что имя Мэри сводит его с ума от
ненависти, и что он возненавидел свою дочь из-за того, что ее звали Мэри.
Лаура Клейборн потеряла ребенка, он же потерял самого себя, он в темной дыре
муки столь ужасной, что от нее являлись сны - Господи прости, - как он
насилует Мэри стволом пистолета, да, о да, сладкая, сладкая Мэри, сука, ты,
душу высасывающая сука, и по утрам он просыпался мокрый и на время
удовлетворенный.
блеском.
силой, что у Ван Дайвера лязгнули зубы. Он стал толкать фургон вправо,
пытаясь спихнуть его с шоссе, шины визжали, пахло горелой резиной, пока Мэри
боролась, чтобы опять вывести фургон влево. Перед ней был большой фургон -
"гарфилд", набитый медицинскими банками до заднего стекла. Мэри царапнула по
этому автомобилю, когда выворачивала вбок, и взметнулась полоса искр. Она
обогнала его, вильнула мимо буксира с прицепом и опять вернулась в левый
ряд. В зеркале заднего вида выезжал вперед разбитый радиатор "БМВ", и
страшное ухмыляющееся лицо нависло над рулем. "Поросенок хочет поиграть", -
подумала Мэри и ударила по тормозу.
Ван Дайвера выбросило с сиденья и швырнуло вперед так, что до предела
натянулся ремень и подбородок врезался в руль. Все его тело напряглось в
предчувствии катастрофы, но нога Мэри уже вернулась на акселератор, и фургон
ушел прочь, светя факелом горящего масла. "БМВ" все еще шел семьдесят миль в
час. Ван Дайвер дрожал. Мышцы его дрогнули от удара, и брюки между ног
промокли. Он поотстал от фургона, вывернул в правый ряд, и прямо перед ним в
тридцати футах оказался школьный автобус. Бешеный поворот руля и беззвучный
крик - и он разошелся со школьным автобусом на полтора фута. Снова полный
вперед, на приборной доске мигают красные лампочки, из-под капота вьется
струйка дыма.
сиденьем, сжимая и разжимая кулачки. Мэри опять вдавила в пол тормоз и
напряглась, готовясь к удару. И опять "БМВ" врезался в корму фургона,
сильнее сминая капот, и швырнул своего водителя вперед за секунду перед тем,
как Мэри опять нажала на газ. Разрыв между ними увеличился, у Мэри ныло в
крестце от столкновения, зубы стиснуты. Изгрызенное бедро промокло от крови,
правая рука разодрана и в открытой ране видна сведенная судорогой мышца.
Раны онемели и похолодели, но перед глазами плясали черные мошки.
Маслянистый пот проступил у Мэри на щеках и на лбу, и она ощущала, как
липкие пальцы шока тянут ее в обморок. Если она поддастся, это будет конец.
внезапно вильнул в правый ряд и оказался со стороны Барабанщика. Фургон
содрогнулся и застонал, когда "БМВ" в него врезался. Удар был такой силы,
что Барабанщика перекрутило по полу, как тряпичную куклу, и чуть не выбило
руль из туго, до побелевших костяшек, стиснутых пальцев Мэри. Она дала
сдачи, ударив своей машиной по "БМВ". Как два разъяренных зверя, автомобиль
и фургон били друг друга на трассе на скорости почти восемьдесят миль в час.
Струйки дыма вились из разбитого капота "БМВ", резкий визг скребущего
металла доносился из мотора. Ван Дайвер увидел, что стрелка термометра
прошла мимо предупреждающей линии, автомобиль начал вилять, теряя
управление. В зеркале заднего вида замигали голубые огни, и оба, Ван Дайвер
и Мэри, увидели настигающий патрульный автомобиль. Мэри вынула из сумки
"магнум", ощутив, как молния боли пронизала разорванную руку.
Мэри вылетели на разделительный газон. И тут ей в горло вцепился настоящий
страх: впереди в ее ряду ехала какая-то цистерна. Ван Дайвер ударил снова,
не давая ей вывернуться. Патрульная машина нагоняла Ван Дайвера, мигали
огни, завывала сирена. Впереди Мэри цистерна - выкрашенная в коричневые и
белые пятна, словно коровья шкура с розовым выменем шлангов, - пыталась уйти
в правый ряд. Мелькнула красная надпись на цистерне: МОЛОЧНЫЕ ФЕРМЫ
СОЛНЕЧНОЙ ДОЛИНЫ.
потянулась к пассажирской двери за пистолетом, нажимая ногой на газ. Она
приставила пистолет к стеклу, навела его на "БМВ" и нажала на спуск с
искаженным от напряжения лицом.
кровью, и открыв рот, чтобы издать беззвучный крик, он услышал призрачные
голоса и помехи полицейской радиосвязи в металле собственной челюсти. Что-то
- другая пуля, горячая, как удар, - вонзилась в правое колено и свела мышцы
судорогой. Он рванул руль вправо, пытаясь уйти от фургона, но машина дико
завиляла, пошла юзом, а на ветровое стекло стремительно надвигалась
цистерна, и одинокий, страшный голос призрачного радио сказал: "О Господи!"
восемь миль в час, Мэри Террор налегла всем весом на руль, выводя фургон на
разделительный газон. Цистерна была прямо перед ней. "Сейчас ударит! -
внутренне завопила она, готовясь к этому удару. - Сейчас ударит!"
летели из-под его задних колес. Когда "БМВ" врезался наотмашь в молоковоз,
он смялся, как гармошка. В скрежете металла и звоне стекла высоко рванулись
красные языки пламени, тут же хлынуло белое пенистое молоко из разорванных
швов молоковоза, пенная волна взметнулась в воздух, накрыв патрульную
машину, водитель которой пытался вывернуть на правую обочину. Шины поплыли,
патрульную машину занесло и выбросило с шоссе, перевернув через ограждение и
еще два раза перевернув, пока она не остановилась вверх колесами, дымясь на
коричневой земле соевого поля.
всего каких-то четыре секунды с момента, когда "БМВ" врезался в молоковоз и
до переворота патрульной машины. Она глянула в боковое зеркало, позади в
воздухе висели дым и туман горящего молока. Молоковоз лежал на боку, его
водитель пытался выбраться из кабины. От "БМВ" ничего не было видно, кроме
обгорелой шины, прокатившейся еще десять футов на запад и упавшей на
разделительном газоне.
Земляной Андрей
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий