Чтение 70–й страницы книги ~Двойной капкан~

крупнейшей в США фьючерсной бирже "Чикаго Борд оф Тройд", начинаются в
десять утра. К этому часу все уже будут знать о случившемся, и акции
Каспийского трубопроводного консорциума с первых минут начнут стремительно
обесцениваться. Конечно, можно было заранее провести широкомасштабную
продажу акций КТК с выплатой разницы биржевых курсов дней через пять-шесть.
У "Интер-ойла" не было ни одной акции Каспийского консорциума, но при
фьючерсных сделках это не имело значения. Имела значение лишь разница
котировок на день покупки и на день расчета. Но это было бы непростительной
самоуверенностью. А если захват сорвется? Тогда акции КТК не упадут, а
поползут вверх. А при задуманном Тернером масштабе это может обернуться
убытками не в один десяток миллионов долларов.

И все же Тернер нашел выход. Выход этот был - сыграть не на Чикагской, а
на Токийской фьючерсной бирже. В шесть утра, когда московское телевидение, а
за ним и все информационные агентства разнесут по миру известие об
ошеломляющем теракте чеченских непримиримых, в Токио будет полдень - самый
разгар биржевого торгового дня. Резерв у Тернера - два часа. Маловато,
конечно. Массированный выброс акций КТК автоматически понизит их котировку.
Но какое это имеет значение, если в полдень по токийскому времени курс акций
КТК устремится вниз со скоростью снежной лавины, а через четыре-пять дней
они будут стоить не намного дороже бумаги, на которой они напечатаны.

Тройной удар. Финансовое, а следовательно, и фактическое уничтожение КТК.
Миллионов триста чистой прибыли на разнице биржевых курсов покупки и
продажи. И немалое прибавление в весе акций корпорации "Интер-ойл".

И ни малейшего риска. Это и есть настоящий большой бизнес. Какие
наркотики, какая торговля оружием! Бедный дурачок Майкл.

Приехал Макклоски, встревоженный срочным вызовом. Услышав распоряжение
Тернера, встревожился еще больше. А когда Тернер назвал сумму фьючерсной
сделки, едва не впал в панику. Но он хорошо знал свое место, поэтому лишь
позволил себе спросить:

- Вы уверены, сэр, что это правильное решение?

- Да, - ответил Тернер. - Ровно в полдень по токийскому времени продажа
акций КТК должна быть прекращена.

- Я выполню ваше распоряжение. Макклоски вышел.

Тернер усмехнулся: "Еще бы ты не выполнил!" Оставалось ждать. Почти пять
часов. Но Тернер умел ждать. Было бы чего ждать. Он пообедал в своем клубе и
даже решил прогуляться по оживившемуся к вечеру Бродвею. Десять охранников
во главе с Нгуен Ли, незаметно сопровождавшие его, создавали комфортное
ощущение полной безопасности, а суетность праздной толпы вызывала
снисходительную усмешку.

Но уже через четверть часа Тернер поймал себя на том, что все чаще
поглядывает на башню "Эмпайр Стейт Билдинг", рядом с которой, в квартале от
Бродвея, располагался центральный офис корпорации "Интер-ойл". Он вернулся в
свой кабинет. В приемной его уже ждал Макклоски. Он доложил, что операция в
Токио проведена, и подал Тернеру компьютерную распечатку с полной
раскладкой.

- Я вам еще понадоблюсь, сэр? - спросил Макклоски.

- Нет, - подумав, ответил Тернер. - Заканчивайте свой уик-энд, - и
добавил, не удержавшись: - В двадцать два посмотрите новости Си-Эн-Эн.
Сегодня там будет кое-что интересное.

Ровно в шесть утра по московскому времени и в десять вечера по
нью-йоркскому Тернер включил телевизор и нашел информационный канал
Си-Эн-Эн. Началась воскресная программа "Мир за неделю". Обычные дела.
Ближний Восток. Наводнение в Северной Корее. Очередной отказ Хусейна
допустить инспекторов ООН на секретные объекты. Правительственный кризис и
забастовки шахтеров в России.

Тернер не вникал в смысл. Он ждал момента, когда обычный информационный
поток прервется чрезвычайным сообщением из Москвы. Сколько времени
потребуется, чтобы известие о захвате Северной АЭС попало на горячие линии
СМИ? Минут десять - пятнадцать. Но прошло четверть часа, двадцать минут, на
экране мелькали кадры репортажей, сменялись ведущие и политические
обозреватели.

Полчаса.

Сорок минут.

Тернер нахмурился: что за чертовщина? Центральный офис корпорации
"Интер-ойл" был оборудован всеми современными средствами телекоммуникаций,
но телевизор в кабинете Тернера не принимал Москву. Не было в этом
необходимости. И только теперь Тернер пожалел об этом. Он связался с
дежурным информационного центра и приказал сообщить, какие передачи идут по
московским каналам. Ответ обескуражил: работает только первый канал, идет
передача "Доброе утро". Тернер быстро вышел из кабинета, спустился в
информационный центр и убедился: да, работает только первый общероссийский
канал и по нему идет передача "Доброе утро", аналог программы "Доброе утро,
Америка".

Ничего не понятно.

Тернер приказал связаться по Интернету с компьютером на Северной АЭС.
Запрос по коду Рузаева остался безответным. По коду Пилигрима - тоже. Тернер
приказал шифровальщику повторять вызовы и вернулся в свой кабинет. Телевизор
продолжал работать. Передачу "Мир за неделю" сменили репортажи
корреспондентов Си-Эн-Эн из разных концов мира. Через полчаса из
информационного центра доложили: связь с компьютером на Северной АЭС
прервана. Возможные причины: обрыв линии, отключение электроэнергии, поломка
процессора. Тернер приказал срочно подсоединить его телевизор к спутниковой
связи и фиксировать всю информацию, поступающую из России. Всю, до последней
мелочи.

Еще часа два он просидел перед экраном, переходя с одной московской
программы на другую. Он не знал по-русски ни слова, но и так было ясно, что
ничего необычного не происходит. Он убрал звук и попытался сосредоточиться.

Что все это могло значить?

Москва блокировала всю информацию с Северной АЭС, несмотря на ультиматум
Рузаева? Но почему не отвечает компьютер станции? Служба безопасности России
предприняла штурм и захватила энергоблок? Вряд ли. Пилигрим немедленно
взорвал бы станцию. Другого выхода для него не было. Иначе виселица в
Тель-Авиве. Что могло быть еще?

И только в третьем часу ночи, стоя у окна своего кабинета и глядя на
отсветы реклам Бродвея, Тернер вдруг понял, что произошло. И даже ахнул от
неожиданности и простоты разгадки.

Его обули. Это была панама.

Да, панама. Не было никакого захвата Северной АЭС, не было никакого
ультиматума Рузаева, не было ничего. Была афера, в результате которой из
него выдоили десять миллионов долларов. Не десять! Почти двенадцать! Шесть
миллионов составил только гонорар Пилигрима! И организатором этой аферы мог
быть только один человек - этот проклятый сукин сын Блюмберг. Только у него
хватило бы ума войти в сговор с Пилигримом, использовать Рузаева и ситуацию
в Чечне и провернуть все это дело.

Невероятно. Его, Тернера, облапошили, как какого-нибудь простака из
Техаса. Невероятно. Не укладывалось в голове. Но другого объяснения не было.

В начале четвертого, когда в Москве уже был поздний вечер, из
информационного центра принесли сводку сообщений из России. Тернер бегло
просмотрел ее. На одном задержался. Это была информация, переданная в
вечернем выпуске новостей Мурманского радио. В ней говорилось, что примерно
в половине восьмого утра в тридцати километрах южнее Мурманска по
неизвестной причине взорвался вертолет "Ми-1", выполнявший коммерческий рейс
из поселка Полярные Зори. Пилот и пассажиры погибли. По предварительным
данным, пассажирами были два неустановленных лица кавказской национальности
и российский гражданин Деев, менеджер французской предпринимательницы Люси
Жермен, намеревавшейся взять в долгосрочную аренду турбазу "Лапландия". Не
исключено, что среди погибших был и лондонский журналист Крамер, приехавший
в Полярные Зори вместе с известными сотрудниками Си-Эн-Эн Блейком и
Гринблатом для освещения проверки охранной системы Северной АЭС,
проводившейся в ночь с воскресенья на понедельник силами МЧС и Мурманского
отделения ФСБ.

Тернер даже засмеялся. Ну, сукин сын! Это называется: концы в воду.
Ювелирная работа! Но ты еще не знаешь, проклятый сукин сын, с кем связался!

Но тут же Тернер остановил себя. Нет, что-то не то. Проверка системы
охраны. Значит, на Северной АЭС что-то все же происходило? Именно в ночь с
воскресенья на понедельник. И еще. Блюмберг. Он не был мелким аферистом. Или
даже крупным. Выстраивать такую громоздкую и изощренную схему - ради чего?
Ради жалкой доли в два с половиной - три миллиона? Это Блюмбергу, которому
принадлежал контрольный пакет компании "Фрахт Интернэшнл" с годовым оборотом
в сотню миллионов долларов?

Не то. Явно не то. Но что?

Для ответа не хватало информации. Ее нужно было получить как можно
быстрей.

Тернер вызвал начальника службы безопасности корпорации "Интер-ойл", в
недавнем прошлом специального агента ФБР, и приказал срочно выяснить, что в
действительности происходило на Северной АЭС в ночь с воскресенья на
понедельник, а также принять все меры, чтобы найти Рузаева, Деева-Пилигрима
и главное - Блюмберга. Тернер не верил, что он погиб. Какие меры, он не стал
объяснять. Бывший специальный агент ФБР знал это лучше его. Тернер вызвал
машину и вернулся на виллу. И только тут вспомнил об операции на Токийской
фьючерсной бирже. Но отменять ее было уже поздно.

Заснул он лишь на рассвете. Да и то после трех бокалов "Баккарди", хотя
обычно ограничивался одним, редко - двумя. А уже в десять утра его разбудил
телефонный звонок. Звонил Макклоски.

- Извините за беспокойство, сэр, но дело не терпит отлагательства. Из
Москвы звонит мистер Блюмберг...

- Кто?! - переспросил Тернер.

- Мистер Аарон Блюмберг. Я незнаком с этим господином. Но он утверждает,
что вы его хорошо знаете. Просит меня назначить встречу с ним на
четырнадцать часов тридцатого апреля. Я бы даже сказал: требует. Говорит,