внутренний двор, залитый пылающим топливом. Во всяком случае, даже подумать
о том, чтоб высунуть туда нос, было страшно.
жив, ибо пузо его равномерно вздымалось, но глаза не открывал.
действительно чувствовал себя плохо, то ли притворялся, чтоб помогали
бегать, а то и на руках носили.
не могу идти...
Барин, давай его тут оставим, на хрен, а? С этим кабаном нам ни фига не
выскочить. Обидно ж, "-мое, если нас тут свои пацаны от дури замочат!
шланговать, мы тут увязнем как пить дать. Тем более, говоришь, пацаны
неуправляемые, всех подряд рубят. Валим побыстрее, а?
делать.
он Чуду-юду нужен, пусть вертолет за ним присылает!
Валетом и Ваней, когда они были управляемыми и послушными. Пацаны, блин, не
только не спорили, но и вопросов не задавали, а делали, что прикажут. Вот
приказал бы им сейчас тащить сеньора Морено отсюда и до Колымы - потащили
бы, и ни один не вякнул бы. А тут, блин, помощнички - дискуссии разводят,
как в Госдуме.
как можете. Вас Сорокин меня отправлял охранять, а не Морено. Так что
мальчики - налево, девочки - направо!
этому лоху по-ихнему, что мы без него пойдем, - он знаешь, как газанет? Фиг
догонишь!
какой-либо комнате, а самим сходить за помощью. Мои люди устали и вряд ли
смогут вас донести.
как пружинка. - Я смогу идти сам!
чуточку поскромнее.
дрогнуло, зазвенели стекла, вылетевшие из окон, воздух заполнился облаками
побелки, посыпавшейся с потолка, кое-где с треском полетела лепнина и
штукатурка.
пушек! Боже мой, я же привез сюда свою личную обстановку! Четырнадцать
сервизов из старинного китайского фарфора! Они же их разобьют!
произнес я, хотя мне лично было по фигу, отчего войска долбят президентский
дворец артиллерией, лишь бы меня не накрыли как-нибудь случайно. Даже Валета
с Ваней в их нынешнем неуправляемом состоянии мне не было бы жалко, а уж
печалиться о фарфоре, хоть китайском, хоть японском, я бы не стал.
намного ближе к тому месту, где мы находились. На ступени аварийной лестницы
не то со стен, не то с потолка полетели здоровенные куски штукатурки,
которыми я ни под каким видом не хотел бы получить по башке.
лестнице и, пробежав два марша, очутились перед стальной дверью, запертой на
висячий замок.
Вероятно, какая-то вспомогательная служба...
газовые баллоны окажутся. Или просто труба газовая. Так фукнет, что мало не
покажется!
кирпичных обломков скатились сверху на лестничную площадку, находившуюся
чуть выше нас. Гребешок из любопытства взбежал туда, глянул наверх, туда,
где мы дискуссии разводили, и тут же сбежал обратно.
на это место лег - всем хана была бы!
Лузе:
того, я отчетливо услышал мощный рев танкового мотора и лязг гусениц. Потом
что-то звонко брякнуло, затрюкали кирпичи. Похоже, что танк ломал ограду
президентского дворца.
- запросто нас тут с обломками похоронит...
вошли в темный подвал с низким сводчатым потолком. Я включил фонарик. На
стеллажах, протянувшихся вдоль стен метров на пятьдесят, лежали какие-то
банки с краской, рулоны линолеума и ковролина, ящики с отделочными плитками,
емкости со шпаклевками и прочие стройматериалы, которые в свете последних
событий могли бы понадобиться при капитальном ремонте - скорее даже при
восстановлении президентского дворца.
убедились уже через минуту, если не раньше. Рев танкового мотора и треск
рушащихся кирпичей послышались буквально над нашими головами. Лавина
обломков с неимоверным грохотом полетела на аварийную лестницу и за какие-то
секунды наглухо завалила выход из подвала. Танк еще поворочался, поскрежетал
гусеницами на куче обломков, словно бы желая ее поглубже вдавить в подвал, а
затем покатил куда-то дальше, ломать и рушить, ибо служба у него была такая.
незаметно! То есть хана, которая всерьез и надолго, если не навсегда, то до
Страшного суда. И то, что на данный момент все мы были целы и даже не
поцарапаны, уже ничего не решало.
более что в хайдийских подземельях, прорытых по указу диктатора Лопеса, это
явление вполне нормальное. Фашист, известное дело. Специально небось ночи не
спал, все придумывал всякие заподлянки, чтоб демократически мыслящую публику
и всех иных сторонников открытого общества извести. Чтоб их, если они начнут
совать свои длинные носы в подземные сооружения, либо разносило на куски
объемным взрывом, либо просто миной, а также чем-нибудь заваливало,
замуровывало, как в "Бронированном трупе", или хотя бы сбрасывало в
канализацию, как нас с Марселой в 1983 году. Но каждый раз, очутившись в
Лопесовом подземном царстве - да хотя бы так, как утром этого, все еще не
закончившегося дня! - когда надо было идти неведомо куда, ибо тот вход,
через который я туда попадал, был каким-то образом перекрыт, надежда
все-таки оставалась. Потому что можно было топать по каким-то туннелям,
ходам и лестницам, искать выход, пусть даже через какую-нибудь отвесную
шахту. Опять же в лопесовских лабиринтах было много воздуха.
а в самом обыкновенном дворцовом подвале, предназначенном для склада. Очень
небольшом и тесном. Вентиляция в нем, может быть, и была, но в данный момент
не работала, потому что запах краски очень чувствовался. Никакого иного
выхода из подвала не имелось - ни с торцевых стен, ни с боковых, ни в полу,
ни в потолке. Только стеллажи со всяким ремонтно-строительным барахлом,
которое, если иметь в виду разнообразные краски-лаки, могло сыграть для нас
роль "Циклона-Б" в освенцимской газовой камере. Тут и без них воздуху было
немного. Ну, на сутки, может быть, если не меньше. Хорошо, если разберутся,
что по ошибке завалили - в смысле, засыпали! - родного президента. Тогда,
может быть, и начнут откапывать. Но даже в этом случае надежда на то, что
нас откопают раньше, чем мы здесь задохнемся, была очень и очень хлипкой.
То, что танк развалит за пять минут или даже быстрее, можно пару суток
разгребать, а то и больше, если подходы для техники плохие.
можно было забыть раз и навсегда. Выдергивать по кирпичику, по кусочку, по
обломочку, постепенно заполняя легкие кирпично-цементной пылью, - безнадега,
которая может только сократить наше пребывание на этом свете. Потому что на
место одного выдернутого кирпича сверху провалится еще несколько. Опять же
там наверняка найдутся и такие крупные обломки, которые даже шкафообразный
Луза, и даже мы, все четверо, считая маломощного хайдийского президента, не
осилим с места сдвинуть.
выдернуть один из кирпичей. - Как клещами зажало...
Фелипе. - Они сейчас раздавят танками этих монстров, а потом разберут завал
и эвакуируют нас отсюда.
оптимизма поубавить. Я-то понял, но мне руки пачкать не хотелось. К тому же
избавить сеньора Морено от излишнего оптимизма можно было и словесно.
находитесь? - спросил я очень вежливо и культурно.
Сертаков Виталий
Василенко Иван
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Орлов Алекс
Прозоров Александр