амбициям. Будь они прокляты!
новый мир, Гэл? Для чего? Посмотри вокруг. Разве этот мир плох? Он прекрасен. Он
несовершенен, но прекрасен... Ни один мир не будет лучше этого, если в нем не
будет Великого Рима...
огненным белым шаром. Элий невольно заслонился ладонями. Красные и желтые искры,
оставляя в воздухе курчавый белый след, с шипением летели во все стороны.
Деревья возле дома мгновенно вспыхнули огромными погребальными факелами.
Обугленный кусок черепицы упал к ногам Элия. Гэл рванулся вверх платиновой
стрелой.
места. Все было кончено. Жертвоприношение состоялось.
он повернулся. Но Вер на мгновение оказался быстрее, ухватил вошедшего за руку и
крутанул вниз. Человек очутился на полу. А Вер - сверху. Он уже хотел рубануть
ребром ладони по шее - но рука замерла в воздухе. На поверженном была
красно-серая форма охранника. Совсем, молодой паренек, лет двадцати, не больше.
кто?
едва удалось предотвратить кражу. Домна Фабия! - крикнул Вер, зная, что женщина
его слышит. - Книга у меня.
что он увидел Сервилию Кар - так женщины были схожи. Потом понял, что Фабия
гораздо старше. Такой Сервилия будет через семнадцать лет. Хозяйка бросила
мимолетный взор на разоренный таблин. Казалось, ее не особенно смутили даже
пятна крови и трупы. Будто она к ним привыкла, сочиняя свои многочисленные
библионы. Ее интересовала лишь свинцовая шкатулка. Фабия открыла ларец и
облегченно вздохнула, увидев, что книга на месте. А Вера опять обдало странным
жаром, и он облился потом с головы до ног. Гладиатор разжал руки и выпустил
охранника - внезапная слабость разлилась по телу, сейчас он не мог бы справиться
и с ребенком. Охранник, тихонько поругиваясь, поднялся на ноги.
Слабость тут же прошла.
твоим поклонником!
Марка Габиния через несколько минут, - сказала Фабия. - Скорее! Летти должна
стереть надпись!
раздраженные нотки, будто она за что-то была сердита на Элия.
какой-нибудь четверти мили от своей победы. Неужели их могущественные противники
позволят им выиграть? Юнию не верилось. На вилле после грохота выстрелов и
взрывов царила странная тишина. Даже птицы в саду прекратили петь.
сторонам. Да, они были в двух шагах от победы. И мир был в двух шагах от своей
гибели. Небо - синее, как фарфор. Солнце - яркое, как золото. Мир блистал, желая
перед концом ослепить людей и богов своим неповторимым блеском.
сиденье, держа шкатулку на коленях. Что-то заставило Вера поднять голову вверх.
На него, разбрызгивая в воздухе платиновые искры, несся его собственный гений
Гюн. Лицо гения было искажено от ярости, одна рука вытянута вперед, другая
откинута назад. Вер выстрелил в несущегося на него врага-покровителя. Тот
завизжал от боли совершенно по-человечески, но продолжал нестись вниз. В руке
его было зажато нечто, напоминающее золотое копье. То был перун самого
громовержца. Гюн украл у Юпитера его мечущий молнии перун.
обернулся. Гений Империи вцепился в перун. Гюн зарычал от ярости. Сшибившись,
они закувыркались в небе, как морские котики кувыркаются в воде. Они ругались,
как два паразита, не поделившие милостыни патрона, и награждали друг друга
тумаками, разбрызгивая во все стороны снопы платиновых искр. Они слышали, как
внизу взревел мотор и машина понеслась к вилле Марка Габиния. Добыча ускользала.
Гюн попытался вырвать перун у гения Империи, но тщетно! Тот вцепился намертво.
Тогда Гюн принялся звать на помощь. Со всех сторон к нему понеслись платиновые
зигзаги, будто истошный визг гения притягивал их к себе.
Гений Империи боролся несколько секунд, но не смог пересилить и выпустил перун
Юпитера. Визг поднялся страшный. Каждый из гениев вопил на свой лад, каждый рвал
предателя в свою сторону, в водоворот из платиновых аур затянуло и Гюна с его
добычей. Этот хаос все и решил. Когда Гюн вырвался из каши небесной потасовки и
помчался к дому Марка Габиния, он безнадежно опаздывал. В ярости он ударил
перуном в крышу дома.
Но Веру некогда было пугаться. Он вбежал в атрий с воплем:
главное она жива! Фабия открыла шкатулку. В ту же секунду Вер почувствовал новый
приступ необоримого страха и невольно попятился к двери. Ему хотелось выскочить
из дома и бежать, визжа от ужаса!
перерывают ящики, но не могут найти такой простой вещи, как мягкий каучук.
Наконец Летиция вернулась назад, высоко поднимая руку с видом победительницы.
Она раскрыла книгу и принялась стирать написанные графитным стилом буквы.
Струпья бумаги сыпались на пол. И вместе с ними исчезало тягостное напряжение,
которое владело Вером последние дни. Неужели так просто? Надпись исчезнет, и Рим
спасен? И вот последнее слово стерто. Петиция, радостно улыбаясь, протянула Веру
книгу. Точь-в-точь провинившаяся школьница просит педагога посмотреть, правильно
ли она сделала домашнее задание.
Летти его не чувствовала. И Фабия не чувствовала. И охранник. Только Вер.
Внезапно лицо девочки исказилось. Она уронила книгу, стиснула виски ладонями и
закричала:
вытолкнул на улицу из атрия, следом метнулся охранник. Фабия что-то кричала,
указывая на прямоугольник синего неба у них над головами. Но Вер не мог понять,
что она кричит.
первое мгновение Вер не понял, что произошло. Потом догадался - в дом попала
молния. Пламя плясало повсюду. Вер дотащил Фабию до двери и вернулся назад. Из
огня вырвался человек, размахивая руками. Он рвался в. спальню, охваченную
огнем. Вер толкнул его назад, в комнату, вышиб ногой окно и выкинул бедолагу
наружу. Только потом Юний Вер понял, что это был Кассий Лентул. Пламя, получив
свежий глоток воздуха, взвыло еще яростнее. Но оно почему-то не касалось Вера.
Будто он был заговорен. Он вернулся в атрий и в клубах дыма и огня безошибочно
отыскал дверь спальни. Огонь радостно облизывал занавески кровати и пожирал
простыни. Человек, лежащий на кровати, был еще жив. И то, что исходило от этого
человека, было гораздо опаснее бушующего вокруг огня. Веру почудилось, что
невидимые смертельные копья протыкают его тело насквозь.
разъяренный пес, вырвалось пламя. Вер вскочил на ноги. Оранжевый столб уходил в
небо. И вместе с этим столбом ввысь рвалось пятно совершенно иного, красного
убийственного света. Будто полный ненависти глаз смотрел на гладиатора и хотел
испепелить. Потом налетевший ветер подхватил красное облако и понес вместе с
дымом над цветущими полями.
не видел Элия. Неужели? Не может быть! Неужто Элий остался в доме? Вер кинулся
назад. Но рвущийся из окон и дверей жар отогнал его. В горящий дом уже никто не
мог войти. Вер попятился, закрываясь ладонями от жара.
стояла тут же рядом с Марком Габинием и смотрела на горящий дом.
воскликнуть, глядя на убитого сына: "Гибель одного солдата еще не решает исход
битвы!"
крик.
нахлынули.
локти, поднял как пушинку и расцеловал в щеки. Она испуганно взвизгнула. Вер
опустил ее на траву, быть может не особенно почтительно, и бросился в сад.
неподвижно. И сам он будто окаменел. Вер кинулся к нему и сгреб друга в охапку,
едва не задушив в объятиях.
понимаешь, что произошло?! Мы одолели гениев!
свод рухнет нам на головы. - Элий так устал, что ему трудно было даже говорить,
не то что двигаться.
Суворов Виктор
Якубенко Николай
Конан-Дойль Артур
Юрьев Сергей
Махров Алексей
Акунин Борис