мстить за своих приятелей, напоровшихся на острия африканский копий, мстить за
прошлые и будущие поражения.
слов языка, еще недавно считавшегося родным, да и не хочет понимать таких слов:
добраться...
Справная, хоть и черножопая... Гони ее к воротам.
были сопровождающие их звуки: задавленный стон, булькающий хрип, резко
оборвавшийся вскрик, тонкий, подвывающий плач, тоже резко оборвавшийся, глухие,
с коротким треском удары, словно там вспарывают подушки.
приближаться. Сорванная штыком циновка отлетела в сторону, и в дверной проем
просунулся автоматный ствол.
ворочала, ответила:
не демон смерти, а неприметный, колхозного вида мужичишка, весь перемазанный
копотью и кровью. Таких, как он, Верка встречала на своем недолгом жизненном
пути сотни: сторожей, грузчиков, шоферюг - никто никогда из этой породы выше не
поднимался, разве что после революции в комбедах заседал, - и было тошно
сознавать, что, возможно, именно такой вахлак лишил жизни ее сильного и
красивого мужа.
светлыми волосами. В одной руке он нес канистру, от которой попахивало
бензином, а другой на ходу застегивал штаны. Не расслышав Веркиных слов, он
недовольно буркнул в спину напарника:
на корточки. - Ну что, сестричка, досталось тебе? Не заездили негритосы?
подошва старого башмака. Нет, нельзя этого делать, надо терпеть - ведь рядом
часто-часто дышит Килембе, а внутри у нее самой, в такт собственному
надорванному сердцу, бьется другое, крохотное, как у ласточки. Надо терпеть! За
всех нас когда-нибудь отомстит сын Мбори, потому что только сыновья могут
рождаться в столь страшную и безнадежную годину.
за руку. - Совсем ополоумела от радости... Ай! - взвыл он, укушенный Килембе за
мякоть ладони. - Ах ты, звереныш!
словно выплевывала их. - Очень прошу. Эти люди спасли меня. Я обязана им. Очень
обязана.
голову к двери.
Ничего не соображает.
пришел Килембе - на этот раз взвыл уже патлатый сопляк.
автомат и ткнул прикладом в головку Килембе, но проворный, как белка, малыш
увернулся.
зажать ей рот твердой ладонью, пахнущей махоркой и сгоревшим порохом. - Ему же
года четыре на глаз. Как ты такого здорового родила? Через жопу?
швам, загорланил, безбожно коверкая слова:
вытолкнул ее за порог. - Во, нарвались на приключения!
поднесли к струе газа. Патлатый, с опаленными бровями и ресницами, еле успел
выскочить из хижины.
Сказано ведь было, беречь патроны!
жгутом, вокруг которого кружился жирный пепел. В хижине Ингбо было чему гореть
- в последнее время Верка подкинула своим бывшим хозяевам немало добротных
вещей...
прямо сейчас возвращаться на родину. Верка оказалась в одной компании с
женщинами, побывавшими в африканском плену, и легкоранеными. Караван с
тяжелоранеными и добычей уже ушел, а основные силы отряда готовились двинуться
дальше в саванну.
подумать, что это она не из плена домой возвращается, а совсем наоборот.
Патлатый недоносок, которого начальство отрядило сопровождать женщин и раненых
до реки, сочувственно поглядывал на нее со стороны и даже пробовал завязать
разговор.
мой знакомый гулял. Венька Быстрый. Помнишь?
начал приставать с расспросами, в которых ясно сквозила цель познакомиться с
Веркой поближе. Видимо, пресловутый Венька Быстрый рассказал своему приятелю
немало лестного о ней.
отдых вблизи высыхающего озерца, берега которого были превращены тысячами копыт
в непролазную грязь. В той стороне, где за горизонтом осталась деревня, стоял
столб дыма, вернее, сразу три, сливавшиеся на приличной высоте в единое целое.
Значит, погибла не только деревня Мбори, но и две соседние, поменьше.
место у воды людям. Никак не прореагировал на появление двуногих только
бегемот, умиравший посреди озерца, да стая аистов-марабу, понуро ожидавших его
кончины.
собой, и сейчас легкораненые угощали их, чем могли. Завязывался незамысловатый
походный флирт.
ей свою фляжку.
слезу. - Ох, люблю я таких!
глоток спирта добавил ему смелости.
предложил Верке ручку, но та встала сама, даже не встала, а вскинулась, как
распрямившаяся пружина. Внутри у нее была огромная, опасная пустота, можно даже
сказать, бездна, в которую бесследно канули все дурацкие предрассудки, вроде
норм человеческой морали и божьих заповедей.
низкорослых акаций, по случаю засухи уже сбросивших листву. Патлатый шел
впереди, выбирая дорогу, а Верка с садистским любопытством наблюдала за ним -
ведь не каждый день можно увидеть человека, столь старательно отыскивающего
место для собственной могилы.
тебя?
что тебя Верой зовут...
трава еле прикрывала ее. Поодаль торчал муравейник - против тех муравейников,
которые Верка видела в родных лесах, как пирамида Хеопса против ларька
"Соки-воды".
Павлушу.
Шилова Юлия
Корнев Павел
Василенко Иван
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман