затем ровная доселе поверхность земли стала медленно вспучиваться, превращаясь в
сопку. Еще через минуту эта сопка стала столь высока, что деревья встали почти
горизонтально и попадали, не. выдержав собственной тяжести.
нос корабля, блестящий на солнце золотом. За полусферой носа медленно поднимался
ствол такого же гладкого и золотистого корпуса. Ничего более грандиозного Наан
еще не приходилось видеть. Судя по соотношению размеров корабля и деревьев, в
диаметре он был чуть ли не с ее родной городок Фоли. Высота же его оказалась раз
в десять больше диаметра.
всех сторон к ним, стремительно увеличиваясь в размерах, несутся мушки имперских
антигравов. Опасения Лабастьера были напрасны: император был еще далеко.
этого стены, пол и потолок кабины стали абсолютно прозрачными. Махина корабля, в
котором они находились, стала совершенно невидимой. Наан казалось, что она висит
над развороченным лесом, сидя прямо на воздухе, и у нее даже рефлекторно
задергались крылья. Видимым осталось только кресло Лабастьера.
стремительно приближающимися антигравами. - Мы основательно опередили их.
отделилось несколько пылающих точек боевых ракет.
хрустальных колокольчиков разлился чарующими аккордами в их ушах. Цвета
превращались в звуки, звуки - в запахи жасмина и олеандра... Наан почувствовала,
что тонет в вихре восхитительных ощущений и даже испугалась, что не выдержит
этого счастья и сойдет с ума. Но так же внезапно она поняла, что ничего дурного
с ней случиться не может, потому что весь мир - это она, а ее жизнь -
вечность... И вся эта вечность была наполнена наслаждением. Наслаждением острым,
как боль...
став невесомой, парит в кромешной тьме среди незнакомых, но очень ярких звезд и
созвездий. Она была оглушена и подавлена. Пристегнутый к креслу Лабастьер
протянул к ней руку, она инстинктивно взмахнула крыльями и, стремительно
пронесясь мимо него, больно ударилась о невидимый пол.
звездами, лице сообщил он.
звенело, и пульс болезненно стучал в висках.
понемногу приходит в норму.
необходимое... Видела бы ты сейчас себя... - явно делая над собой усилие, он
улыбнулся.
внешности, изрядно потрепанной в подземелье приамов.
зазвучал нарочито бодро. - По убеждениям бескрылых, во вселенной таких миров
великое множество. Мы обшарим планеты ближайших светил и, если не обнаружим
искомого, совершим скачок в другую звездную систему. Подплывем и обыщем ее.
она изо всех сил старалась верить его наигранному оптимизму, получая при этом
какое-то странное удовольствие от того, что кто-то может решать за нее.
являемся одновременно и их продолжением. Мы претворяем в жизнь их вековую мечту
- ищем иные миры.
страха смешались в ее душе.
глаза ее навертываются слезы. - Ты думаешь, нам не будет одиноко вдвоем?
звали Шарль.
будет одиноко?
этот был скорее печален, нежели страстен.
маленьких комочка Бога в бесконечном океане пустоты.
чувств. Но вместо этого увидела такую плутоватую ухмылку, какой никак не ожидала
увидеть на этом лице, да к тому же в такой момент.
будущих колонистов, которые хранятся в наших трюмах.
из инкубаторов Объединенной Империи куколок, они продолжают его преступление,
Лабастьер резонно возразил: "Ты и сама не веришь собственным словам. На Земле
они были бы травой под ЕГО ногами. А в том мире, который мы с ними построим, они
будут счастливы. И не спорь. Ты ведь, надеюсь, не предлагаешь нам вернуться?"
Благо, на корабле имелось все необходимое для исследования химического состава
атмосферы, почвы и для многого другого. Но вот однажды наконец навстречу им
выплыла планета, такая прекрасная и приветливая, что трудно было поверить, что
они не найдут здесь приюта.
Да тут уже и имелась жизнь - примитивная и, как выяснилось позже, неразумная.
Хотя растения тут разительно отличались от земных. Тем, что в их раскраске почти
не встречался зеленый цвет. Преобладали фиолетовый, лиловый и изредка бирюзовый.
А вокруг планеты вращалось сразу два естественных спутника...
взглянув на Лабастьера, когда они проплывали над планетой в разведывательном
антиграве.
мы только отправились в путь?
различались сиреневые заплаты материков и рассекающие их ломаные линии голубых
рек.
в глаза. Казалось, он чувствовал себя в чем-то виноватым.
мир согласия и равенства. Мир, о котором мечтала Ливьен. И я нарекаю эту планету
именем "Безмятежная"... - сказал он.
продолжил:
я пока что не знаю, как нам себя вести. Надеяться на то, что найти нас
невозможно, жить мирно и не думать о прошлом? Или готовиться к обороне? Или
когда-нибудь внукам наших колонистов все-таки придется самим вернуться на Землю
и вступить с НИМ в схватку. Раньше, чем Безмятежную найдет ОН сам.
название хорошее.
которое заставило его призадуматься. В Солнечную систему, а точнее - прямо к
Земле, вернулся первый и единственный межзвездный корабль бескрылых.
системы вышли из строя ? Или эти посланники древности двигались со сверхсветовой
скоростью, и, в то время как на Земле минули миллионы лет, на борту звездолета
прошел сравнительно небольшой срок? Никто, кроме его обитателей - двухсот
находящихся в анабиозе особей, - не мог бы дать ответ на эти вопросы.