одиночестве. Повитуха, которая никогда не рожала...
где терялась дорога, где через два дня замаячат кромки дремучего леса...
закрыла собой небо, унеслась прочь вместе с хриплым карканьем и неожиданно
теплым ветром; вокруг возрождалось лето. Возвращалось на несколько часов,
яркое, теплое и неистовое, лето на один день, заключенное, будто в раму, в
холодные осенние ночи. Веселенькая картинка в мрачном обрамлении...
подумал Игар. И сам же себе ответил: "А кому ей рассказывать?!"
Как этот день.
него на душе, дрогнул, будто забеспокоившись. В следующую секунду Игар понял,
что камня больше нет, а есть солнце среди синего неба, Луна между оглоблями и
эта женщина, сидящая так близко, что в это даже трудно поверить.
Протянул руку, желая коснуться ее пальцев, - рука вернулась, так и не решившись
на дерзость. Избыток ли воздуха в легких, избыток ли внезапно нахлынувших
чувств - но голова его пьяно и сладостно закружилась; Тиар смотрела,
по-прежнему улыбаясь, и на Игара снизошло чувство покоя и защищенности,
подобного которому он не знавал с младенчества.
Жест был настолько естественным и спокойным, что Игару показалось, будто он
слышит слова: все будет хорошо. Все будет в порядке, успокойся, ты не одинок...
мгновение прикоснулся к ее руке щекой. Только на мгновение - тут же выпрямился
и испуганно спросил взглядом: ничего?!
любуются. Как не обижается осень...
дня. Странно, что это происходит наяву; Птица, ему ведь ничего не надо, только
пусть эти секунды продлятся. Еще немного, Птица...
изнутри топкий, ледяной, изводящий ужас. Как тень, чернее ночи, наваливается на
это солнце и на это лицо, придавливает грузным брюхом, размазывает, душит...
путников; пока Тиар поила Луну, Игар отошел подальше от дороги, туда, где в
низине живописно толпились березы.
веревку, выкраденную из багажа хозяйственной Тиар.
никаких - только чисто технические соображения: а как же без мыла? А что
поставить под ноги? А выдержит ли эта ветка?
жизни подобно безмозглой скотине; следует, по крайней мере, дать отчет Птице,
почему решаешься на этот гадкий, во все времена презираемый поступок...
голос странно напряжен:
белых лебедей из далеких из полей..."
последнюю секунду успел подумать об Аде - что она чувствовала?
хрипом. Тело плясало в петле, дико желая дышать, - но гортань свело страшной
судорогой; Игар понял, что не вытерпит больше ни мгновения.
принесут тебе диковин, принесут тебе..."
несправедливо, неужели и после смерти ему придется страдать?!
сырой земле; в вышине над ним колыхались кружевные березовые ветви - зеленые с
золотом... Подсвеченный красным...
протолкнуть в легкие хоть немножко воздуха; на его рот легли ее влажные губы,
силой вдули в него осенний ветер, а руки больно надавили на живот, принуждая ко
вдоху:
же оживая, потому что тело его возмущенно отвергало саму мысль о возможной
смерти. Какое своенравное жизнелюбивое тело... Ада не хотела жить... И ее
некому было вынуть из петли.
следует придумать другой, более спокойный способ...
прохлада, потому что рубашка на нем была распахнута, и грудь ныла, безжалостно
измятая сильными руками. Пришел запах леса и листвы; пришло ощущение мокрого -
волосы слиплись, ледяная вода стекала по лицу, и мокрая рубашка, и, что очень
неприятно, совершенно мокрые штаны...
она встретила в этом мире... Стоя как бы на воротах... Впуская в мир... и его,
Игара, тоже. Вряд ли хоть один младенец... способен понять, ощутить... каково
это- приходить в мир... возвращаться...
преодолевая боль в горле. На губах стыло воспоминание о ее прикосновении.
Поцелуй...
если и мог - промолчал бы.
тоска - но пока что сил хватает только на то, чтобы любоваться игрой березового
кружева. Уже закат... сколько времени прошло?!
времени он пребывал... на грани? Или Птица не хотела брать его в свой золотой
чертог?!
признаться, сказать... А ты...
усталой удрученной женщины; Игар виновато опустил веки.
с просьбой о ночлеге. Их пустили и даже пригласили за стол; Игар, чья шея была
обвязана шелковым шарфом Тиар, не мог есть и даже пил с трудом, натужно
продавливая каждый глоток сквозь раздавленное горло. Хозяева - старик со
старушкой- заинтересованно на него косились;
нравственных, вероятно, соображений.
которое отыскала в своем узелке Тиар. Велела пожевать перед сном - Игар долго
колебался, оглаживая пальцем крохотные колючие стебельки и нюхая сморщенные
шарики цветов. Потом отправил подарок за щеку - и почти сразу поплыл в густых,
ароматных, медовых с прозеленью волнах.
простирались поля, над которыми он, Игар, парил, будто облако; над сверкающей
поверхностью несея запах цветов, и вместо солнца в чистом небе сияла
одна-единственная зеленая звезда...
которым бьют по лицу. В маленьком дворе было полным-полно лошадей, и лестница,
ведущая на сеновал, скрипела под чьим-то грузным телом.
устроит?..
бесстрастная уверенность в своих силах и своем праве. С роженицами она
беседовала так же твердо, но куда более доброжелательно.
подействовала великолепно - еще не успев проснуться, он уже принял единственно
возможное решение.