ею в темный угол. Неосознанное беспокойство - непременный спутник всех его
"озарений" - требовало действия, движения, поступка. Опыт же, печальный и
жестокий, напротив: сдерживал, заставлял сидеть, молчать, ждать. Да,
открылись новые ячейки в его-не-его памяти; да, он на шаг, на несколько
шагов приблизился к правильному-ответу-на-все-в-мире-вопросы; но и:
сдвинулось восприятие действительности, почти исчезло чувство страха и
ответственности - при неимоверно возросшем мнении о собственном
могуществе. Он уже совершал поступки в таком состоянии... об этом был
тяжело вспоминать, но он намеренно, как урок, как наказание, как епитимью
- напоминал себе о том, что сделал с Олив. С женщиной, которая его себе на
горе спасла и выходила. Да, он был глуп и неопытен тогда - но разве же
глупость и неопытность могут служить оправданием? Ты виноват.
непреложная истина...
остановился...
глотка. Подступившая дрожь медленно растворилась в теплой волне.
море. Может быть, поэтому последние полгода он с такой неохотой покидает
палубу?..
подходит к мине, попыхивая трубочкой. Так офицер прохаживается под пулями,
видом своим ободряя солдат...
рассвет. Совершенно без сил Глеб сидел за столом, сжимая в руке кортик.
Левая ладонь была перевязана побуревшим от крови платком. Мочевой пузырь
намеревался лопнуть с минуты на минуту. Глеб выронил кортик и,
пошатываясь, вышел в коридор.
пятно копоти. Шурша, по стенам сбегали тараканы и прятались в щель.
и рожают детей...
Никто больше...
его можно - так. "Это мы сделаем. Остальное - твое, сынок..." И Вильямс
знает - как. И может.
Глеб зачем-то посмотрел на часы. Не успеть...
сложил карту.
молочный туман. Задранные стволы и антенны торчали из тумана, как сучья и
ветви утонувших деревьев. Прожектора слепили, но видно все равно ничего не
было.)
то две роты его третьего батальона) морской пехоты Ее величества без боя
занял разъезд Синстоун на железнодорожной линии Порт-Блессед - Тринити.
Армия трудовиков оказалась перед лицом окончательной военной катастрофы.
растерян. - Я не понимаю, каким образом...
болен...
покараулят ненавязчиво.
приоткрыл дверь каюты и пропустил невысокого худощавого человека в
темно-сером плаще и клетчатом кепи. Лицо человека было под цвет плаща,
глаза сухо блестели. Вместе с ним вошел кисловатый запах, угнетающий и
тревожный.
Не возражаете, если я буду говорить по-английски?
приступ... Мое имя Дэвид Фландри, и я некоторое время назад служил под
началом полковника Вильямса.
вашего уважаемого отца. Около трехсот экземпляров...
близкий друг полковника. Я лишь... выполнил изъятие...
дожидаясь ответа, Глеб открыл термос, наполнил большую чашку, влил сливок
из кувшинчика. - Прошу вас.
мгновенно покрылось бисеринками пота.
заслонки топок, гудело пламя, звенели цепи элеваторов. Капитан, узнав о
цели плавания, распорядился принять на борт еще тысячу пудов угля.
Кассивелауна - а там их жило много, поверьте - зафрахтовали весьма
вместительный барк... собственно, это я им помог. Поэтому...
воспоминания - иначе за ними бы не охотилось столько занятых людей. Они
нужны вам, а для чего - это не мое дело. Другое важно. Вы можете исполнить
то, о чем я вас попрошу. Можете отказать. Я сознаю, что и вы не вполне
свободны в своих поступках. Мой долг повелел мне оставить родину. Я делал
то, что должен был делать. Но скоро моя малярия прикончит меня. Я никогда
не думал, что такой пустяк окажется важным, но - я хочу лежать в родной
земле...
расплетались. Ногти обкусаны... Мы, живущие в щели тараканы, удивительно
сентиментальны. Зачем тянуть с ответом, когда все решено?
спали. Вильямс собрал отряд.
двадцать один. Есть - семнадцать. Плюс шестеро нас. Даже если мы плюнем на
все и пойдем домой, то - не дойдем. Воды уже нет. Все. Так что вопрос лишь
в выборе способа умереть... Если кто-то считает иначе, я готов выслушать.
Если кто-то хочет попытаться дойти - не стану удерживать, но... шансов
нет. Ни малейших. Тем не менее я предлагаю жребий. Чтобы потом не
думать...
Посняков Андрей
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Орлов Алекс
Корнев Павел