Чтение 70–й страницы книги ~Холодные берега~

И линкор я увидел, с двумя планёрами, закрепленными на палубе в
причудливых устройствах.

И несущуюся вниз, порхающую будто опавший лист, стену из стекла и
металла.

Сказал Марк Слово!

Вовремя сказал!

Упираясь ногами в пол, рыча от натуги, я вытягивал его из дыры. Хелен
успокоила планёр почти мгновенно, и теперь мы ползли вверх, но в
какой-то краткий миг я успел распрощаться с жизнью.

Но Марка не выпустил.

Еще в воздухе стена развалилась, и продолжила путь отдельными кусками
стекла и чугуна. Большая часть накрыла палубу, серебристыми искрами
сверкнули разлетающиеся осколки, металлические балки пробивали палубу и
ныряли куда-то в недра линкора. Видно, одна из них пробила паровой котел
или паропровод -- с палубы ударил фонтан белого пара.

Ни в одном бою "Сын Грома" не получал столь молниеносного и
чудовищного по силе удара!

И если раньше мы были просто беглые преступники, то теперь наше имя
будет проклято на веки вечные.

Марка трясло, когда я, наконец-то, втащил его в кабину. Лицо у
мальчишки было красное, глаза будто у кролика. Это встречным ветром вмиг
исстегало... и как он ухитрился Слово произнести...

-- Жив? Марк? -- я обнял его, с запоздалым раскаяньем понимая, что
ему пришлось пережить. -- Марк?

Он беззвучно раскрывал рот, силясь что-то сказать.

-- Точно! Опять рулей еле слушается! -- крикнула Хелен. -- И
задувает! С принцем в днище куда лучше летели!

Обезумела!

Хелен повернулась, посмотрела на Марка. Улыбнулась, и я понял, что
она просто тормошит его -- как может.

-- Нет, я не согласен, -- быстро ответил Марк. Голос был осипший, но
твердый, даже с иронией. -- Сама туда лезь, а я поведу.

-- Молодец, -- удивленно сказала Хелен. -- Какой ты молодец...
Маркус, спасибо.

Мальчишка обернулся, посмотрел на удаляющийся линкор. Тоскливо
сказал:

-- Какой тут молодец... Свой линкор изувечил. Люди... наверняка. А я
к нему приписан флаг-капитаном, по достижении совершеннолетия...

Луиза смотрела на Марка с таким блаженным лицом, будто собиралась
лизнуть в щеку на манер верной собаки.

-- Думал, что ты сознания лишился, -- сказал я. -- Затих совсем.

Марк заколебался, словно не зная, стоит ли говорить.

-- Ильмар... там... там так красиво. Я вначале назад смотрел, глаза
ветром не резало. Небо, остров, море, хвост планёра, мелкие островки
какие-то, красивые...

-- Фаральоне, -- сказала Луиза. -- Дивное творенье Господа.

Мальчик послушно кивнул, продолжил:

-- И все это перевернуто... страшно и красиво. Не думал, что так
бывает.

Я глянул в дыру под ногами:

-- Нет. Не полезу. Ты меня не удержишь.

-- Ага. Не удержу, -- Марк потер зад, поморщился: -- Сволочь ты,
Ильмар. Я теперь сесть не смогу.

-- Спокойно, сядем все, -- откликнулась Хелен. -- От погони
оторвались, это главное.

Глянув назад, я попытался высмотреть, нет ли в небе планёров.
Смотреть против солнца было нелегко, и хотя разок и почудилась в облаках
белая точка, но это могло быть что угодно, от птицы до мушек в глазах.

-- Да нет, нет никого, -- сказала Хелен. -- Я видела, мы оба планёра
накрыли. Крылья им разнесло, а кабины, слава Сестре, целы... Пока новые
выкатят, пока палубу очистят...

Как она видит, что я делаю? Я подозрительно глянул на летунью и вдруг
заметил крошечное зеркальце на приборной доске. Интересно, все летуны
такими пользуются, или только женщины?

-- Ты уж извини, Марк, -- попросил я. -- Думал, ты в обмороке, щипал
от души.

-- Да ладно...

Не знаю уж, насколько лучше планёр летел с Марком в полу кабины. На
мой взгляд он и сейчас шел ровно, даже ровнее чем "фалькон".

Шум толкачей стал стихать. Хелен вздохнула, и рванула рычаг.
Выдохшиеся толкачи понеслись вниз -- уже не так эффектно, как предыдущая
пара, горючее в них кончилось. Планёр немного подался вверх.

-- Дотянем? -- спросил я.

-- Надеюсь. Втроем бы точно дотянули.

Луиза промолчала, только побледнела слегка, будто ожидая, что ей
предложат спрыгнуть. Я посмотрел вперед, на берег, и решил, что дотянем
точно. Расстояние-то небольшое, не через полдержавы лететь...

-- Задувает, -- мрачно сказал Марк. Поводил ногой над дырой в полу,
будто краткий полет вниз головой начисто лишил его страха высоты. Потом
стал стягивать монашеское облачение. Глянул на Луизу, пояснил: -- Это не
мужской стриптиз, просто не могу больше в этом ходить...

Мужчина... Через минуту он уже забил дыру в полу скомканным платьем,
зябко поежился, оставшись в одних панталонах и сорочке.

-- Если сможешь, стащи с меня куртку, -- предложила Хелен.

-- Не надо, у меня старая одежда с собой.

-- Ага. Поняла. Ты чувств не лишишься, снова в Холод лезть?

Марк на миг задумался, будто вслушиваясь в ощущения своего организма.

-- Нет, вроде ничего. После этой стены... как на гору поднялся,
теперь легче.

Он потянулся в ничто, вздрогнув, когда по кабине пронесся ледяной
ветерок.

-- Осторожнее, дубина! -- ругнулась Хелен. -- Простите, принц...

Планёр поплясал немного в воздухе и успокоился.

-- Я больше не буду.

Марк оперся о мое плечо, принялся натягивать штаны. Я помог, в
крошечном пространстве кабины любое действие превращалось в
акробатический этюд.

-- Маркус... -- задумчиво сказала Хелен. -- Ты овладевал Словом сам?

-- Да.

-- По Книге?

-- Угу, -- плюхнувшись мне на колени, мальчишка принялся надевать
рубашку. Одежда, в которой он прошел весь этап и побег с Печальных
Островов, была чистой и заштопанной, наверное, Луиза постаралась.

-- Первый раз было трудно?

-- Очень.

-- Что ты смог взять на Слово? Вначале?

-- Перстень. Это подарок, Владетель однажды...

Интересные отношения в Доме, если он родного отца зовет только
Владетелем...

-- Неважно. Потом тебе стало легче это делать?

-- Ну да, я смог саму Книгу взять, и нож, и зажигалку...

-- Все, что было лично твоим?

-- Да. У меня не только это было...

-- Понимаю, -- Хелен замолчала.

-- А к чему ты это говоришь, Ночная Ведьма?

-- Маркус, для тебя я летунья Хелен. Или графиня Хелен. Или просто
Хелен. Договорились?

-- Хорошо, графиня, -- с явной обидой ответил Марк. -- А в чем дело
все-таки?

-- Твоя сила растет, -- задумчиво сказала Хелен. -- И очень быстро.
Это нехарактерно для обычного Слова. Порой дети, которым дарят Слово, не
сразу овладевают им в полном объеме, но такой значительный рост... да
еще скачкообразный... Ученый люд с ума бы сошел от такой информации.

Марк задумался.

Я тоже. Кажется, до меня стало доходить, почему Хелен решила-таки
спасти Марка и атаковала линкор.

-- Сидеть тихо, поток! -- произнесла Хелен. Планёр закружился по
спирали, набирая высоту. Луиза начала молится. На мой взгляд, поздновато
спохватилась, сейчас уже опасности почти не было, и планёр выдержал, и
от линкора мы ушли...

-- Хелен, где будет граница? -- вдруг спросил Марк. -- А?

-- Какая граница? -- занервничала Луиза. -- Куда мы летим?

-- Я не о том, -- терпеливо объяснил Марк. -- Я о силе своего Слова,
о его пределах!

-- А у Искупителя была граница? -- вопросом ответила Хелен.

Планёр снова выравнялся, пошел к берегу. Теперь уже у меня не было
никаких сомнений, что мы долетим.

-- Хелен... -- тихонько позвал Марк. Летунья молчала. Мальчик
посмотрел на меня. -- Ильмар, я боюсь.

-- Ровно же идем, тебе ли полета боятся! -- я похлопал его по плечу,
обнял.

-- Да нет, не полета! Что вы все такие... прямые...

-- Себя? -- сообразил я.

-- Слова в себе. И себя в Слове.

-- Теперь уже поздно боятся, Маркус. Ты уже перевернул мир с ног на
голову, -- Хелен вела планёр легко и бездумно, голова ее явно была
забита другим. -- Когда ты прочитал Истинное Слово, когда убежал, унося
книгу -- ты выбрал, кем станешь.

-- Хелен! -- Луиза возвысила голос. -- Не богохульствуй!

-- Это я богохульствую? -- возмутилась летунья. -- Полно, сестра