показались почти на краю видимости:
еще хоть недельку бок-о-бок?
бы расстались еще раньше, сэр Томас. Но теперь перед нами вся ширь
огромной Европы! Твоя дорога лежит на северо-запад, моя -- на
северо-восток.
рассказывать о Великой Скифии... э-э... Скифской Руси...
Червонная Русь. Эх, все равно забудешь или перепутаешь!
придерживал. Конь Томаса несет шесть пудов самого рыцаря, два пуда
стальных доспехов, пуд в седельном мешке, где кроме Святого Грааля разная
походная мелочь, еще попону, седло, потнички, стремена, подпруги, уздечки,
а усталому коню и ухо тяжелое!
Там и заночевали, а утром напоили коней, проверили подковы и выехали на
дорогу. Томас сдержанно улыбался: за неполный день прошли больше двадцати
миль. Потом конь малость притомится, но даже по пятнадцать миль в сутки --
вернется на берег Дона с запасом в пять-шесть дней.
рыцаря. В какой-то момент вдруг нахмурился, ухватился за обереги. Томас
спросил насмешливо:
разгар веселья. А зубов, кстати сказать, всего тридцать два.
я рыцарь. Мое дело вышибать их на турнирах, а не считать, а считают пусть
другие.
сразил порождение ада, адепт Зла, одного из рыцарей Сатаны -- кто решится
помешать победоносному возвращению?
мрачнел на глазах, обереги не выпускал из пальцев. Томас наконец ощутил
знакомый холодок, встревожился:
помощника Дьявола побили, что на небесах прыгают, осанны поют! Что еще?
опасность, но не могу понять... даже не соображу, откуда придет.
Правда, не однажды спасали их души, вовремя предупреждая об опасности, но
все-таки поганские, нечестивые! Если бы научиться гадать на чаше или на
гвозде, что в рукояти его меча, то наверняка Пречистая Дева посылала бы
знамения куда более верные, а главное -- христианские.
обереги.-- Волки, медведи, даже драконы. А люди уродливые... Зачем-то
жабы, птицы, рыбы... А меч только один! И стремя одно, а так не бывает...
огляделся вокруг. Глаза расширились в страхе, словно увидел внезапно
выросшее перед ним чудовище:
каменными холмами.
галопом. Томас озабоченно смерил глазом путь до холмов, ткнул коня шпорами
в бока. Рыцарский конь в состоянии пробежать галопом не больше
трехсот-четырехсот шагов. Атака тяжелой рыцарской конницы лишь раскалывает
войско противника, для гонки за ним не годится. Разламывает передние ряды,
всадив длинные копья во врага, дальше вязнет, начинается тяжелая рубка
мечами и топорами, а взмыленные кони пытаются устоять на дрожащих от
усталости ногах.
холмов, на которые указал калика, чуть меньше версты... но если там
опасность, хорош будет в бою на полудохлом коне!
закованного в прочный панцирь зверя. Томас еще не видел противника, но
сердце стучало как молот, кровь резво шумела в жилах. Разогрелся, ощутил
приступ священной боевой ярости, роднящей воина с древними героями и
богами: неистовым Вотаном, сиречь бешенным, с исступленными в схватках
Беовульфом, Русланом, Тором, Боромиром, Арагорном...
-- каменными, из серых глыб гранита, рассыпающимися от старости. Молодые
зеленые елочки тянулись к небу, довершая разрушение холмов крепкими
корнями. Калика лишь однажды оглянулся: проверил, скачет ли рыцарь,
которого маг упорно звал меднолобым, хотя со времен меднолобых прошли
три-четыре тысячи лет, и у Томаса лоб закрывал настоящий булат, а не
жалкая медь троянцев или древних эллинов. Томас несется как выпущенная из
катапульты громадная глыба -- теперь сам Сатана не остановит отважного
рыцаря на полном скаку!
-- земля под копытами дрогнула, из глубины докатился тяжелый рокот. Конь
на скаку пошатнулся, потерял землю под копытами, и Томас напрягся в
смертельном страхе, живо представив, как в полном доспехе летит через
голову. Но конь устоял, выровнялся, пронеслись мимо холма. Томас успел
понять, что холм -- не холм, а остатки древнейшей башни или крепости...
Боковым зрением ухватил жуткую картину расползающихся в дыме и грохоте
огромных каменных плит -- трещали корни елочек, а в клубах сизого с черным
дыма из разверзающейся земли вздымалось нечто нечеловеческое, чудовищное!
калика остановил коня, призывно махал рукой. Конь вставал на дыбы, норовил
умчаться от страшного места.
повернул жеребца, выворачивая уздой нижнюю челюсть, Томас пронесся мимо,
успев увидеть бледное лицо и вытаращенные в отчаянии глаза. Дорога
мелькала под копытами ровная -- хорошие дороги проложили римляне! -- но
конь уже хрипел, глаза налились кровью, а серая полоса земли раздробилась
на камешки, траву и утоптанную глину.
снова обогнал Томаса, будто впереди ждала беда еще страшнее, и он спешил
увидеть первым, отвести ее, закрыть собой друга. Лук, стрелы и меч у него
оставались за спиной, что вселило еще больший страх в Томаса: калика даже
не хватался за оружие!
дернулась взад-вперед земля, раздался страшный рев, у Томаса кровь застыла
в жилах. Кричал не зверь, кричало нечто страшное, нечеловеческое и
незвериное, как могла бы закричать от боли и ярости ожившая осадная башня
Давида, когда по ее стенам хлынули потоки кипящей смолы!
поводья. Холм развалился как кротовая кучка, глыбы скатились на дорогу. Из
огромной воронки выползали грязно-зеленые чудовища: ростом со всадника с
конем, но втрое длиннее, массивнее, укрытые костяными щитками, больше
похожими на каменные плиты. Их массивные головы напоминали наковальни,
если те бывают с бочки размером, сверху рога, шипы, из пасти черный дым,
выстреливаются язычки багрового огня, а глаз не видно в узкой щели.
чудовище сползло с развороченного холма на дорогу, шумно понюхало след и
огромными прыжками бросилось в погоню. Следом сбегали другие звери:
ярко-зеленые, словно вынырнули из подземного болота, с головы до ног
облепленные ряской, у каждого топорщился острый костяной гребень на спине,
а распахнутые пасти походили на горящие печи. Земля застонала, когда
помчались за всадниками: тяжелыми прыжками, похожие на огромных вытянутых
в прыжке жаб.
рассчитывать только на себя!.. я не смогу быть полезен, мой конь падает
через сорок восемь шагов...
кованых стремян, тяжело спрыгнул. Ноги от усталости подкосились, он упал
лицом в дорожную грязь и пыль, сильная рука рванула за плечо, едва не
вывихнув, страшный голос проревел в ухо:
он барахтается, а не ждет покорно гибели, Томас несся как олень, прыгал
через камни и валежины, начал было удивляться своей мощи, когда оказалось,
что рядом скачет конь калики, а сам калика крепко держит рыцаря сзади за
плащ, помогая бежать, прыгать. Сзади нарастал рев, грохот, пахнуло жаром и
гарью. Томас пытался на ходу вытащить меч, но та же рука больно ударила по
локтю, и Томас уже не спорил, лишь старался не умереть на бегу, что было
бы позором для рыцаря, несколько лет бегавшего вокруг замка с тяжеленным
обломком скалы на плечах, как положено в упражнениях для юного англа.
подламывались, однако упасть Томас не мог, сильная рука волокла дальше.
Лукин Евгений
Каргалов Вадим
Сертаков Виталий
Шидловский Дмитрий
Буркатовский Сергей
Трубников Александр