завтра же поеду. Девушка не умеет лгать.
его Вержинек, - как вы предполагаете поступить?
замолчал.
попеременно то краснело, то бледнело, из груди вырывались вздохи.
обдумывал. Наконец, он остановился снова перед гостем.
Знаете ли вы, что такое вечно странствующий еврей? Помните ли вы убийства
и преследования, которым еще так недавно нас всюду подвергали? Горькими
слезами нам следовало бы оплакивать наш позор, если бы...
новая Эсфирь сможет приобрести милость короля для всего нашего народа, то
не думайте, что я поколебался бы пожертвовать ею для блага своего племени!
женщина дьявольски умна; ее ум мог бы пригодиться. Она хороша, молода,
король мог бы сильно к ней привязаться.
собою. - Кто знает? Это было бы страшно тяжело для нас, но вы ведь слышали
и читали, что мужчины отдавали свою жизнь для народа, почему же женщине не
пожертвовать для него тем, что дороже жизни?
Я, я сам увезу ее, запру, но если это уж совершилось, я скажу ей - будь
для своего народа Эсфирью, и мы простим тебе твой позор.
остановиться возле дома, в котором жила Эсфирь. Он не хотел ни видеться,
ни советоваться с кем-либо, пока сам не переговорит с нею. С торжественным
видом опекуна и судьи он вошел в комнату. Эсфирь, видевшая как он
подъехал, поднялась навстречу к нему.
этого человека, который молча и грозно подошел к ней.
гордость. Приветствие с ее стороны было крайне холодным; она как бы
догадывалась о предстоящем неприятном объяснении.
знал ее еще ребенком и обыкновенно говорил с ней иначе. - Эсфирь! Я
прихожу к тебе не как Левко, твой родственник и опекун, но как судья, как
один из старейшин нашего рода. Скажи мне всю правду!
спрашивай.
городе рассказывают о тебе и о нем? Может ли это быть?
молчали, хотя, по-видимому, у девушки ответ был наготове.
распоряжаться этой жизнью и мной.
сделать для нашего народа. Я к нему почувствовала любовь и уважение.
усилие, чтобы сдержать себя и не произнести тут же проклятие. Девушка
гордо и спокойно смотрела на него. Отойдя на несколько шагов, еврей
бросился в кресло и закрыл руками лицо. Он оплакивал унижение и позор
своей крови, но ни слова не произнес.
то он падает на меня одну, но я осталась верной дочерью Израиля; вы меня
оторвать от него не можете, ибо вам пришлось бы опасаться его мести. Не
плюйте на женщину, которая, быть может, облагодетельствует весь наш народ!
превозмог себя, открыл лицо и встал.
судьей! Ты держишь в своих руках сердце короля. Не бросай же его. Ни одна
женщина не умела до сих пор привязать его к себе, не упускай его, удержи
навсегда. Этим ты только заслужишь наше прощение.
а не прощать.
которым он явился сюда, мало-помалу пропадало. Он все больше превращался в
еврея, считающего барыши от принесенной жертвы.
уверена.
оно так случилось. Кто знает? Быть может, это твое назначение. Сделай же
так, чтобы он тебя горячо любил, будь для него всем, пусть он найдет в
тебе то, что искал всю жизнь! Если он тебя бросит...
покидал, не любили его так, как я. Он знает, что мое сердце принадлежит
ему. Те любили его ради почета, богатства, власти, а я люблю в нем
человека, а не монарха; но как король и владыка, он станет милостивым и
для всего моего народа!
женщина овладела сердцем короля не только благодаря своей красоте, но и
уму, который проглядывался во всех ее словах.
Эсфирь его задержала.
закрыла дверь и тебя лишь одного впустила. Ты человек умный. Защити меня
перед ними; скажи им, чтобы они меня не проклинали и не отталкивали от
себя, чтобы напрасно не старались удалить меня от короля. Не принуждайте
меня разорвать те нити, которые меня соединяют с вами. И не заставляйте
меня уйти от вас.
слово, и молча вышел. Очутившись на улице, он остановился в колебании, не
зная куда пойти: к своим или к Вержинеку. Сначала он отправился к
краковскому раввину.
его до вечера. Когда Левко вошел, он по его изменившемуся сморщенному лицу
сразу догадался, что слухи оказались верными. Он не стал расспрашивать и
ждал. Левко трудно было произнести слово, которого он все еще стыдился.
Они долго так просидели, лишь изредка обмениваясь короткими замечаниями о
посторонних вещах, мало их интересовавших; один ждал вопроса, другой хотел
услышать весть, но сам не спрашивал, не желая задеть больное место своего
собеседника.
ударил ею о другую и при этом вздохнул.
препятствовать королю, вы его этим только восстановите против себя. Не
предпринимайте ничего, не ропщите. И вы заслужите его расположение.
завтра, - отозвался Левко, - он по моему лицу догадался бы о скорби и о
том горе, которое он причинил мне. А разве мы можем ему препятствовать?
Можем ли негодовать? Мы? Которые за причиненные нам срам, за наше
поношение, должны низко кланяться ему и быть благодарными.
что слышал в королевском дворце, заключил, что эти прискорбные слухи были
на чем-то основаны. Опечаленный, он пришел услышать подтверждение.
непристойно знать то, что он от нас скрывает. Пока король мне не скажет:
выплати из имеющихся у тебя арендных денег такую-то сумму Эсфири, пока он
ее не признает, до тех пор я ничего не вижу и ни о чем не знаю.
возразил ксендз Сухвильк. - На меня и так нападают, что я на все сквозь
пальцы смотрю, что же скажут теперь, если я буду молчать?
короля, - произнес Вержинек.
боюсь, я должен сказать ему то, что велит мне моя совесть!
- он только упрямее станет. Хуже всего - преувеличивать опасность и из
мухи делать слона.
Панов Вадим
Максимов Альберт
Буркатовский Сергей
Панов Вадим
Шилова Юлия
Орлов Алекс