спиртовый фонарь.
коридор вдруг заполнился носящимся в воздухе конфетти - белым, красным,
синим и желтым.
пастельного тона.
черная шелковая маска, присыпанная на висках блестками - "кошачьи глазки".
ему Венди.
усыпанного конфетти, "кошачьи глазки" равнодушно смотрели в потолок
коридора.
спинкой, стоял Дэнни. Он разглядывал часы под стеклянным колпаком. Часы
занимали середину высокой декоративной каминной полки, по бокам которой
расположились два крупных слоника из слоновой кости. В глубине души
мальчик ожидал, что слоники зашевелятся и попытаются поднять его на бивни,
но те оставались неподвижны. "Безопасны".
две категории. Лифт, подвал, детская площадка, номер 217 и президентский
люкс (оказывается не "лук", а "люкс"; вчера вечером за ужином папа читал
какой-то гроссбух и он посмотрел в нем, как правильно, тщательно запомнив)
Дэнни отнес к категории "опасных". "Безопасными" были их комнаты,
вестибюль, крыльцо. Судя по всему, бальный зал - тоже.
взял себе за правило избегать их.
потому что все колесики, зубчики и пружинки механизма торчали наружу.
Снаружи их огибал не то хромированный, не то стальной рельс, а прямо под
циферблатом торчала палочка-ось со сцепляющим зубом на каждом конце.
Стрелки часов показывали четверть двенадцатого и, хотя Дэнни не знал
римских цифр, по расположению стрелок можно было догадаться, в котором
часу те остановились. Часы стояли на бархатном основании. Перед ними,
слегка искаженный кривизной колпака, лежал искусно сделанный серебряный
ключ.
декоративный пожарный щит в обитом латунью шкафчике возле камина в
вестибюле или высокий китайский комод у дальней стены столовой.
и
верно? Оно играло со мной, так?)
приподнял и отставил в сторону. Он позволил себе одним пальцем быстренько
провести по механизму. Указательный палец легко скользнул по колесикам, а
зубчики оставили на его подушечке вмятины. Дэнни взял серебряный ключ. Он
был неудобно маленьким для взрослого, но отлично подошел пальцам малыша.
Мальчик сунул ключ в замочную скважину посреди циферблата. Тот устойчиво
вошел на место с едва уловимым щелчком, который Дэнни скорее ощутил, чем
услышал. Конечно, вращался ключ вправо, по часовой стрелке.
затикали. Зубчики завертелись; описывая полукружья, из стороны в сторону
заходило большое спусковое колесо. Стрелки ожили. Держа голову абсолютно
неподвижно, широко раскрыв глаза, можно было заметить, как минутная
стрелка поползла к часовой. До места их встречи следовало преодолеть около
сорока пяти минут. До полуночи.
никаких ассоциаций и ничего для него не значила.
часовой отметке, снедаемый любопытством - что же произойдет. Кукушки в
часах явно не было, но в них зачем-то поместили стальной рельс.
вальс Штрауса "Голубой Дунай". Начал разматываться рулон пробитой
дырочками ткани шириной не более двух дюймов. Поднимались и опускались
маленькие группки латунных молоточков. По стальному рельсу из-за
циферблата выплыли на всеобщее обозрение две фигурки - балетные
танцовщики. Справа - юноша в черном трико и пуантах, слева - девушка в
пышной юбочке и белых чулках. Изящно изогнутые руки образовывали над их
головами арки. Куклы сошлись на середине, перед римской шестеркой.
танцоров. Туда скользнула ось, раздался еще один тихий щелчок. Зубцы на
обоих концах стерженька начали поворачиваться. Звенел "Голубой Дунай".
Опустив руки, танцоры обнялись. Юноша поднял девушку над головой, а потом
перевернул через стерженек. Теперь оба лежали ничком, голова юноши
зарылась под короткую балетную пачку девушки, а девушка уткнулась лицом в
середину трико партнера. Их сотрясала механическая страсть. Дэнни сморщил
нос. Куколки целовали пиписки. Ему стало противно.
через стерженек оси и поднял девушку на ноги. Дэнни показалось, что куклы
понимающе кивнули друг другу, потом руки снова изогнулись арками над
головой. Танцоры ретировались тем же путем, что и появились, и исчезли
точно в тот момент, когда закончился "Голубой Дунай". Часы принялись
отсчитывать серебристые удары.
пуст. За двойным соборным окном с неба снова посыпался снег. На полу лежал
несмятый огромный ковер - богатое переплетение красно-золотой вышивки (на
время танцев его, конечно, скатывали). Вокруг рассредоточились маленькие,
создающие интим столики на двоих; в потолок торчали ножки перевернутых,
похожих на пауков стульев.
что-то происходило. Здесь, в "Оверлуке", все времена сошлись в одно. Тут
царила бесконечная августовская ночь сорок пятого с ее смехом, выпивкой, с
избранными блистательными личностями, которые поднимались и спускались в
лифте, пили шампанское и выпаливали друг другу в лицо общепринятые
любезности. Тут тянулся июньский предрассветный час двадцатилетней
давности, и палачи мафии без конца шпиговали пулями разорванные
окровавленные тела троих мужчин, сотрясаемые нескончаемой агонией. В
номере на третьем этаже, ожидая гостей, в ванне покачивалась на воде
женщина.
ключом завели весь отель. Часы шли. Часы отсчитывали время.
он взял и пустил дело на самотек.
надежде, что произойдет нечто такое, что даст возможность обойтись без
Тони, не пытаться вызвать его, что появится лесник, вертолет или
спасательная команда. В телесериалах они всегда появлялись вовремя и всех
спасали. По телевизору спасатели, подразделения СВАТ и парамедики
представляли доброжелательную силу, уравновешивающую то туманное зло,
которое Дэнни постигал в этом мире. Когда люди попадали в беду, им
помогали выкарабкаться, и дело с концом. Им не надо было самим выбираться
из неприятностей.
прежним кошмаром? Стук, хриплый, раздраженный голос, сине-черный ковер?
Тремс?
вращались, цепляясь друг за дружку. Балансир, завораживая, ходил из
стороны в сторону. А если держать голову совсем неподвижно, можно было
заметить, как минутная стрелка неумолимо ползет вниз, с XII к Y.
вниз, в никуда. Дыра стала расти, разбухать. Часы исчезли. Позади них -
комната. Дэнни сделал несколько неверных шагов и полетел в темноту,
которая все это время пряталась за циферблатом.
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Круз Андрей
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Афанасьев Роман