совсем не нужен. Если обманешь - кинжал в жопу. Я не знаю, когда ты будешь
обманывать - я глаза твои не вижу, они завязаны. Поэтому постарайся
отвечать, чтобы голос был мало-мало искренним. И быстро отвечай, не думай.
Диля?
Диля положил тяжелую ручищу на затылок пленника, прижал к капоту и,
несколько сместив кинжал, слегка надавил - острое лезвие пропороло кожу,
по ягодице поползла тоненькая струйка крови, Ефим ахнул от неожиданности и
сжался в комок.
- Р-р-р... - возбужденно зарычал Диля, доворачивая пленника спиной к
свету фар - захотелось, видишь ли, ему зрелищ!
- Ну, давай - погнали, - Турды присел на капот и принялся напористо и
грамотно задавать вопросы.
Через три минуты допрос был окончен: Ефим рассказал все, что знал, не
утаив ничего - обстановка не располагала к вранью.
- На охоте, говоришь... На охоте. Ах, какой же я все-таки умный, -
забывшись, пробормотал Турды по узбекски - он в буквальном смысле светился
от счастья - если бы выключили фары, все бы увидели этот негасимый светоч
мудрости. - Какой я догадливый и... и великий...
Спустя пятнадцать минут кортеж из двух "Волг" и "уазика" был уже на
территории усадьбы. Турды, Аскер и Диля сидели в трофейном драндулете - на
почетном месте рядом с водителем скрючился пленный Ефим.
Гостей встречала Нина с карабином и собачье воинство, крайне
враждебно воспринявшее появление чужих машин. Бурят с Джеком пытались
покусать колеса "Волг", а ветеранша Ингрид оказалась умнее: встала
передними лапами на правую переднюю дверь "уазика" и пыталась заглянуть в
салон, мистически светя глазами.
- Шайтан! - выругался Аскер, подняв ствол автомата. - Можно, я убью
эту собаку, хозяин?
- Нам стрельба ни к чему... Скажи бабе, чтобы заперла собак, -
приказал Турды, пожирая взглядом освещенную светом фар фигурку молодой
женщины, выскочившей на улицу в одном халатике. Не выдержал - поцокал
восхищенно языком:
- Ух, какая баба! Ух-х-х! Повезло... Скажи - пусть запрет, а то всех
перестреляем! Диля - открой ему дверь и придержи.
У Ефима нехорошо сжалось сердце. Высунувшись наполовину в приоткрытую
дверь, он плаксиво крикнул:
- Нина, беги! Беги отсюда, забирай Дениса, спасайся! - за что немедля
получил кулаком по голове.
- Убери собак, красавица! - крикнул через дверь Турды,
продемонстрировав пистолет. - Нас много, все вооружены. У тебя есть три
минуты, чтобы запереть собак. Если убежишь, мы пристрелим Ефима, потом
Толхаева. Давай - клади карабин и быстро уводи собак! Три минуты. Потом
приходи сюда. Время пошло!
Вот тут бы девчонке сымитировать послушание, затем метнуться в дом,
забрать Дениса и удрать в лес, прихватив пару фуфаек и второй карабин.
Ночь как-нибудь бы перебились - погода вполне позволяет.
Но, к несчастью, наши желания не всегда совпадают с действительностью
- молодая жена великого воина Соловья, увы, бойцом не была: представ перед
фактом неожиданного вторжения целой банды вооруженных людей, она мгновенно
впала в состояние послушного транса, с минуту столбиком постояла на месте,
затем положила карабин на землю и отправилась выполнять распоряжение.
Через некоторое время собаки были заперты в сарае - больше всех
пришлось повозиться с Ингрид, которая никак не желала отходить от машин,
вражьи пахнущих нехорошими людьми. Нина вернулась, встала перед "уазиком"
и потерянно развела руками - вот мол, все выполнила, как вы сказали.
- Молодец, женщина, - Турды вышел из "уазика" и подал остальным знак,
чтобы присоединялись. - Ух ты, красавица моя! - не удержавшись, он
стремительно облапал женщину, на миг крепко прижал к себе и, ощутив
напряженную неподатливость сладко пахнущей младой плоти, сладострастно
процедил сквозь зубы:
- Ух-х-х, я тебе устрою... Чох яхши, Ниночка! Ягодка! Чох яхши...
Чего уставились? Сначала работать, потом всякие другие дела. Пошли в дом,
- последнее было адресовано соратникам, которые восприняли поведение
хозяина как приглашение порезвиться: сгрудились, принялись оживленно
переговариваться, хищно раздувая ноздри и насилуя взглядами молодую
женщину.
Посадив Нину, Ефима и Дениса под охраной Дили и Аскера в "детской",
Турды распределил задачи: Абаю с Акяном притащить припасы, привезенные
Ефимом, Сливе и Перу - загнать машины под навес, подпереть дверь сарая,
где собаки сидят, заколотить ставни гвоздями и принести досок, чтобы на
ночь забить дверь. А сам с Малым заперся в комнате Толхаева и приступил к
беседе. Не сочтя полезным утруждать себя какими-то новшествами, вор избрал
в отношении внезапно "воскресшего" мецената старую проверенную тактику
допроса:
- Тебе, я так понял, смерть не страшна. Ты уже два раза умирал. Но
тут у тебя есть люди: Ефим, Нинка и мальчишка...
- Т-ты кто, ог...ог-грызок? - выдавил Толхаев, неприязненно глядя на
невесть откуда обрушившегося гостя. - От-ткуда?
- Я ваш новый вор, - широко улыбнувшись, сообщил Турды. - Меня Ефим
привез - ехал мимо и прихватил. Я вообще-то по делу зашел, не просто
чай-май гонять. Приехал разбираться по всем вашим делам. И очень рад, что
ты оказался живой. Сейчас ты мне все расскажешь, и я уеду. Никого обижать
не буду. Но - откровенно. Если будешь врать...
- П-п-пшел вон! - выдохнул больной, гневно сверкнув глазами. - Ефим,
п-падла! Т-т-ты, чмо...
- Я тебе буду задавать вопросы, а ты отвечай мне правду, -
посоветовал Турды, проигнорировав последнее замечание Толхаева. - Только
не ври - я сразу пойму. Если мне твои ответы не понравятся, я убью Ефима.
Если мне не понравятся твои ответы второй раз, мы вот тут, у тебя, в
комнате расстелим Нинку и будем жарить ее во все дыры. А пацана ее посадим
к тебе на кровать, чтобы видел. Если мне не понравятся твои ответы третий
раз, мы Нинку убьем, а ее пацана будем пялить в задницу - она у него как
раз такая маленькая, нежная - как персик. Ты меня хорошо понял?
Толхаев примолк, на полминуты застопорил взгляд на лице Турды,
пытаясь понять, насколько серьезны обещания этого нежданного агрессора.
Так ничего и не решив, больной тяжело вздохнул и сдал первую позицию:
- Ч-ч-что хотел?
- Вот - другое дело, - одобрительно буркнул Турды и велел Малому:
- Выгляни, пусть Диля притащит сюда этого Ефима.
Ефима доставили. Турды сделал Диле знак - тот понятливо кивнул,
поставил пленника на колени в угол, приставил к голове пистолет, взвел
курок и выжидательно обернулся к хозяину.
- Смотри туда, - посоветовал вор Толхаеву. - Я люблю шутить, но,
когда дела делаю, я очень серьезный. И все, кто со мной работает, знают -
мое слово как железо. Я тебе сказал: соврешь раз - Ефим. Соврешь два -
Нинка. Соврешь три - пацан. Если правду расскажешь - всех отпускаю и
уезжаю отсюда. Все от тебя зависит. Ты меня понял?
Толхаев, неотрывно глядя на пистолет, приставленный к голове своего
управделами, громко сглотнул и внятно сказал:
- Да.
- Молодец, - похвалил Турды. - Начнем... Допрос Толхаева занял
гораздо больше времени, чем предварительная беседа с Ефимом. От волнения
больной стал разговаривать еще хуже, и Турды пришлось на ходу изобретать
систему общения по принципу: вопрос - однозначный ответ типа "да" - "нет".
Тем не менее результат стоил затраченных усилий. Если после общения с
Ефимом вор светился как лампочка, то сейчас он иллюминировал наподобие
рождественской елки.
- Ай да я - какой молодец! - светло глядя в будущее, пробормотал
Турды. - Значит, зря Рому замучил .. А когда, говоришь, этот твой Пес
должен сюда подскочить?
Толхаев устало пожал плечами и взглядом показал в угол, где
по-прежнему стоял на коленях потенциальная жертва вранья номер раз - Ефим.
- А, да - я же обещал, - спохватился Турды. - Ефим, можешь отдыхать.
Диля, притащи сюда пацана.
Диля вышел и притащил Дениса, который странно зевал, тер глаза и
пытался примоститься спать на плече моджахеда. Оказалось, что среди
привезенных Ефимом припасов нашлись несколько бутылок хорошего ликера,
который тут же принялись пробовать недисциплинированные Слива и Перо. Эти
недруги, несмотря на вялые протесты Нины, угостили сладким пойлом и
мальчишку, мотивировав свой поступок тем, что ребенку в такой стрессовой
ситуации нужно крепко расслабиться и уснуть.
- Г-г-гады! - ненавидяще глядя на Турды, выдавил Толхаев, поняв, что
ребенок крепко пьян. - Ч-ч-что тт-твори-те, а?
- Ничего, ему это не повредит, - отмахнулся вор, наблюдая, как Диля
укладывает Дениса на постель возле больного. - И нервничать не будет,
когда мамка завизжит.
- Почему мамка должна визжать? - тревожным эхом отозвался из угла
Ефим. - Ты обещал... ты же обещал!
- Потому что мы сейчас отдыхать будем, - похабно подмигнул Турды,
выходя из комнаты. - Малой - сторожи, мы потом тебя сменим. Диля, пошли,
мужики уже заждались...
Вскоре за тонкой перегородкой послышались характерные звуки,
предшествующие длительной ночной гулянке: звон бутылок, оживленный гомон и
контрастом выделявшийся на фоне мужского бубнения возражающий голос Нины.
- Т-ты виноват, - глядя в потолок, обронил Толхаев. - Все из-за тебя.
Гад.
- Я не хотел! - плаксиво пискнул в углу Ефим. - Они меня поймали!
Они... Они меня пытали!
- Не надо! - звонко крикнула за перегородкой женщина. - Пустите! -
затем послышался звук пощечины и угрожающие ругательства.
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Елманов Валерий
Никитин Юрий