Чтение 8–й страницы книги ~Ветры Альтаира~

- Я... Не знаю.

- Я бы хотела, чтобы мы все-трое опять работали вместе. Одному богу известно, как необходима наша помощь там, внизу, на планете.

Джефф кивнул.

- За меня можно не волноваться. - Он даже попытался улыбнуться. - Думаю, я как-нибудь переживу это.

- Конечно же! - сказала Аманда. - У тебя все будет хорошо.

- Да, - согласился Джефф.

Нельзя сказать, чтобы ему было так уж хорошо в тот момент. Но где-то в глубине души он понимал, что Аманда права.

В тот вечер за ужином отец сказал, что на рассвете он, Джефф, должен явиться в Центр контактов. Джефф ответил, что явится. Он почувствовал, что ему, хотелось бы продолжить разговор, но не знал, с чего начать.

Отец пошел ему навстречу. Он сказал очень серьезно:

- Ты нам нужен. Ты лучший в работе по контактам.

Джефф взглянул на мать. Она молчала, но глаза ее светились надеждой.

- Я... я постараюсь сделать все, что могу.

- Большего от тебя никто и не требует.

Джефф кивнул. Лицо его расплылось в невольной улыбке. Он уткнулся в тарелку и тут обнаружил, что к нему вернулся аппетит - впервые за много дней.

Первое ощущение было каким-то странным.

Краун был иным. Голодным, как обычно. Нет, сильнее, чем обычно. Он был голоднее, утомленнее, напряженнее.

Обезьяны, очевидно, находились на грани безумия. Все инстинкты гнали их прочь, на юг, подальше от холода, от этих странных машин, которые убивают. Но железный контроль из космоса, из вращающейся по своей орбите "Деревни" заставлял их оставаться в лагере, на берегу. Оставаться и работать. Оставаться и работать, и замерзать, и погибать.

Волкоты держались достаточно далеко от лагеря. Они приближались к постройкам и машинам только тогда, когда этого никак нельзя было избежать.

Этим утром Краун неторопливой рысью направился прочь от семьи волкотов, которые заметно похудели и казались гораздо более раздражительными, чем прежде, и двинулся на юг.

"Капсула с пищей приземлилась нормально. Теперь надо только найти ее".

На это потребовалось меньше получаса. Капсула покоилась на отмели, по которой сейчас, во время прилива, гулял прибой, наполовину захлестывая капсулу. К счастью, люк, автоматически открывшийся в момент посадки, оказался выше уровня воды. Однако волны прокатывались в опасной близости от него, а некоторые гребни даже срывались и пропадали внутри.

Краун, ворча на холод и сырость, пошлепал через прибой. Поднявшись на задние лапы, он заглянул в люк. Передней лапой выудил колышущийся кусок синтетического мяса. Понюхал его, лизнул. Ни вкуса, ни запаха.

Было неудобно тащить в передних лапах продолговатый кусок искусственной пищи, прыжками добираясь до сухой полосы песка на берегу, за верхней отметкой прилива. Он бросил кусок на землю, снова понюхал его и впился зубами. Похоже на мясо, но совершенно безвкусное. И Краун съел его, дочиста. Желудок заполнился, но и только. Удовольствия от еды Краун не получил.

Он вернулся к капсуле, взял в зубы другой кусок и потащил его семейству волкотов.

Волкоты бродили по берегу южнее лагеря, как полицейский отряд в ожидании беспорядков. Краун бросил пищу на песок, затрусил в сторону и улегся на подмерзшую коричневую траву. Он смотрел, как волкоты, один за другим, подбирались к мясу и нюхали его. Последним подошел большой самец, вожак семьи. Он порычал, потрогал кусок лапами, полоснул по нему когтями. И принялся за еду. Остальные члены семейства расположились вокруг, смиренно наблюдая, как их вожак приканчивает кусок мяса.

Покончив с мясом, вожак взглянул на Крауна и фыркнул, как бы вопрошая: "Где ты это взял?"

Краун встал и пошел вдоль берега. Оглянувшись, он увидел, что все семейство волкотов следует за ним.

Все, кроме вожака.

День еще не кончился, когда волкоты насытились. Они принесли мясо и обезьянам. Все животные, как только животы их наполнились, почувствовали себя лучше и вели себя спокойнее.

"Совсем как люди".

В тот же вечер Джефф ужинал вместе с Полчеками. Лаура пригласила его, когда они встретились в конце рабочего дня у выхода из Центра контактов. С наступлением зимы дни стали короче, но молодежь этому только радовалась.

Ужин прошел хорошо, хотя миссис Полчек явно была чем-то обеспокоена. Джефф обратил внимание на то, как дружелюбно разговаривали между собой Лаура и ее отец, а Анна Полчек едва ли слово вымолвила за весь вечер.

После ужина, когда все перешли в гостиную, она вдруг сказала:

- Порой я жалею, что нам вообще встретилась эта планета!

- Что?!

- Ну-ну, Анна, - сказал доктор Полчек, - не поддавайся настроениям. Ты же знаешь, нет ничего...

По она покачала головой.

- Нет, это правда. То, что мы творим здесь, - преступление... настоящее преступление.

- О чем вы? - спросил Джефф.

Миссис Полчек взглянула на него так, словно только что вспомнила о его существовании. На какое-то мгновение она нахмурилась, потом вздохнула, лицо ее разгладилось, и она спросила:

- Вы знаете семью Токадо?

- Да, - одновременно ответили Джефф и Лаура. Лаура, как и Джефф, сгорала от любопытства.

- Доктор Токадо и ее муж провели антропологические исследования животных, которых вы, молодые люди, контролируете...

- Антропологические исследования? - изумилась Лаура.

- Да... чтобы определить, на какой стадии интеллектуального развития находятся эти животные на эволюционной шкале по сравнению с животными Земли.

Джон Полчек задумчиво потер подбородок.

- Ты уверена...

- Все в "Деревне" должны знать об этом, - заявила миссис Полчек. - Пусть Питер Холмен держит это в секрете.

"Мой отец? - удивился Джефф. - Какой секрет?"

- Сегодня доктор Токадо передала свое открытие на суд Питера, - продолжала Анна Полчек. - По ее мнению, и волкоты, и обезьяны меньше чем за миллион лет станут разумными существами - возможно, такими же разумными, как человек.

- Разумными? - спросил Джефф.

- Как мы? - не менее удивленным тоном вторила ему Лаура.

- Совершенно верно, - сказала миссис Полчек. Затем добавила с досадой: - Если им дадут возможность выжить.

- О-о-о! - воскликнул Джефф, до которого только теперь дошел весь смысл сказанного.

- Понятно? Так-то вот. А мы занимаемся тем, что уничтожаем два вида животных, которые со временем могли бы стать такими же разумными, как мы с вами.

Джон Полчек замахал руками.

- Что ты, что ты! Это было бы ужасно! Мы вовсе не намерены уничтожать их всех. Я говорил об этом с Питером, он тоже считает, что надо сохранить часть животных в специально отведенных для них районах, где будут постоянно поддерживаться определенные условия и среда.

- Нет, - резко возразила Анна Полчек. - Из этого ничего не получится. Разум не может развиваться в зоопарке. Животным необходим их собственный мир, в котором на них влияли бы естественные силы, естественная среда. А не зоопарк...

- Но... - Джефф уже понял, к чему она клонит. - Но это значит, что мы должны оставить им планету и полностью отказаться от своих планов.

- Вот именно.

- А это в свою очередь означает, - сказал Джон Полчек, - что человечество теряет надежду получить в свое распоряжение новую планету.

- Значит, мы или они, - сказала Лаура, очень неуверенно, несмотря на категоричность реплики.

- Что же нам остается, какое решение? - спросила Анна Полчек.

- А кто дал нам право принимать какое-либо решение здесь? - спросил Джефф.

Никто ему не ответил.

Краун чувствовал что-то странное в воздухе. Что-то страшное.

Он не мог ни обонять, ни видеть, ни слышать этого. Но оно было. Каждый порыв ледяного ветра, дующего с моря, был пронизан ощущением ужаса. Тяжелое серое небо, заснеженный берег, деревья там, на холмах, с листьями, скрученными в спираль, - все, что окружало Крауна, дышало страхом и опасностью.

Обезьяны и семейство волкотов тоже почувствовали это. Суетливо, неуклюже, кружа на одном месте, обезьяны жалобно поглядывали на побережье, будто молчаливо умоляли свою стражу отпустить их с этого страшного места. Да и сами волкоты нервно слонялись вдоль берега, размахивая хвостами, рыча без всякой на то причины.

Надвигалось что-то неизвестное, во поистине ужасное.

Животным и без того было достаточно плохо. Они едва сумели вынести зимние штормы, за последнюю неделю трижды обрушивавшиеся на побережье. Волны уничтожили часть оборудования и некоторые здания в лагере. Снегопады участились, и животные вынуждены были проводить ночи под крышей, чтобы не оказаться заживо погребенными под снегом.

Управляемые людьми обезьяны соорудили убежища в виде шатров для себя и для волкотов. Всякий раз, когда шатры сносило штормом, они терпеливо восстанавливали их вновь. Теперь каждое утро начиналось с того, что обезьяны очищали рабочую площадку от снега. От этого их передние лапы-руки покрылись волдырями и горели как от ожогов. Волкотам с их толстокожими лапами скопления снега на тропинках как будто не угрожали.

Семейство волкотов укрывалось на ночь в одном шатре, хотя он был явно тесен для них. В другом шатре спал один Краун: даже под контролем человека семья волкотов не принимала его за своего. Это право Краун мог заслужить, только убив вожака. Но до тех пор, пока люди управляли волкотами, открытого конфликта между животными возникнуть не могло.

Краун стоял на склоне холма, наблюдая, как тупо двигаются по побережью обезьяны, как рычат встревоженные волкоты. Волны набегали на берег, холодные как лед. Обезьяны не хотели работать.

Неожиданно океан стал откатываться. Вода уходила, обнажая темно-коричневый, блестящий от влаги плоский берег. Как в замедленном кино, край моря все дальше отступал от линии прилива.

Крауна затрясло.

Нет. Затрясло землю.

"Цунами!"

"Землетрясение и волна цунами!"

"Вызвать доктора Холмена! Проверить центр наблюдения!"

Земля под лапами Крауна с грохотом содрогнулась, и на склонах холмов с треском стали валиться деревья. Сорвались и запрыгали вниз камни. Земля покрылась трещинами.

На какой-то миг обезьяны в оцепенении застыли на своих местах. Потом, вопя от ужаса, заломив над головой лапы, бросились врассыпную. Зарыкали волкоты, шныряя взад-вперед, а затем и они устремились вдоль берега. Забыв об обезьянах, животные слепо искали спасения единственным известным им способом - в бегстве.

"Они вышли из-под контроля!"

"Отсоединяйте, детей, прежде, чем..."

Земля вставала на дыбы и бросалась в пропасть. Широченные трещины рассекли склоны холмов. Горы исчезали, взрываясь словно воздушные шары и изрыгая тысячетонные обломки скал и куски почвы на берег.

Краун в растерянности застыл, не зная, бежать ли ему вдоль берега или попытаться подняться на гребень холмов. Сотрясения почвы раз от разу становились все ужаснее, все огромное тело волкота ходило ходуном. Из бесчисленных трещин, закрывая горизонт, сочился дым. Но вот образовался просвет, и Крауну на мгновение удалось разглядеть берег: он грозил гибелью.

"Джефф все еще в контакте! Он пока держится".

"Подумать только, один из всех!"

От самого горизонта мчалась огромная волна, похожая на серую крепостную стену, она вздымалась все выше и выше, как горный хребет, и вот уже ее псиный гребень с грохотом обрушился на берег, сметая все на своем пути.

Краун взревел на волну, повернулся и кинулся вверх, к гребню холмов. Там под напором бури гнулись деревья. Прямо перед ним вдруг разверзлась земля, но он успел перепрыгнуть через разлом. Следом за ним скатывались камни и скалы. Сама земля, казалось, съезжала вниз, навстречу всепоглощающей стене серой, бурлящей воды...

Краун почувствовал, как земля уходит из-под его ног - это вниз устремился склон. В отчаянных попытках взобраться повыше волкот цеплялся за камни, карабкался что было сил. Уже чувствовался соленый острый запах морских брызг, а все звуки покрыл низкий рев, возвещавший конец света. По скалам, грязным осыпям, вонзая когти в вырванные с корнем и сломанные деревья, Краун продолжал свой путь.

И тогда Вселенная взорвалась. Раздался оглушительный грохот. Ярость приливной волны снесла берег, и будто гигантская рука вдруг подхватила Крауна и подбросила вверх. Деревья, скалы, невероятные нагромождения - такого он не видывал никогда, небо перевернулось вверх тормашками... И тут он шлепнулся прямо на живот и стал проваливаться сквозь листву и шершавые стволы деревьев. По крайней мере тысячу раз он ударялся о тысячу каких-то предметов.

Наконец все кончилось.

Краун лежал на вершине холма, будто в люльке, сотканной из поваленных кустов, расщепленных ветвей, среди завала деревьев. Все тело его болело, он промерз до костей, ему не хватало дыхания. Но он был жив.

Покачиваясь, ощущая боль при каждом движении, Краун поднялся на ноги и взглянул на побережье. Там по осталось ничего. Ровным счетом ничего. Лагерь исчез. Берег очистился от зданий в оборудования так, словно их там и не было.

Краун моргнул и сделал несколько мучительных шагов по пружинящему мокрому месиву из ветвей и кустов, на котором он оказался. Море, теперь спокойное, мирно лизало песок, будто ничто никогда не нарушало его вечного покоя. Побережье очистилось от снега и, как полированное, сверкало золотом под солнечными лучами.

Всмотревшись внимательнее, Краун заметил части разбитых машин, водоросли, камни, ветки деревьев и уцелевшие тягачи, в беспорядке разбросанные вдалеке. Склоны холма были изъедены ямами, заполненными грязью, от которой кое-где еще поднимались испарения. Много деревьев было повалено, еще больше склонилось под причудливыми углами, некоторые - с корнем выдранные землетрясением или чудовищным натиском цунами.

"Отключай!"

Краун фыркнул и затряс тяжелой головой.

"Отключай Джеффа. Больше там нечего делать".

Все население "Деревни" собралось в зале заседаний. Это был большой круглый зал в центре главного шара. По стенам огромного помещения росли кусты и цветущие растения. Здесь ставились спектакли, устраивались танцы в всякого рода общественные мероприятия. Зал заседаний был самым большим помещением в "Деревне", больше гимнастического зала.

Сегодня в нем стояли ряды кресел, все обращенные и сцене. Там сидели руководители отделов в капитан корабля. На собрание пришли все до единого: мужчины, женщины, дети, только три члена экипажа остались следить за автоматами управления кораблем.

Председательствовал доктор Холмен. Он подробно рассказал обо всем, что произошло там, внизу, на планете. Называл он планету только Альтаир-6. Джефф, сидевший между матерью и Лаурой, всякий раз, когда слышал это, тихо произносил: "Песня Ветров".

Берни Карбо продемонстрировал ленты с записями сигналов зонда, помещенного в мозг Крауна. Ни он, ни доктор Холмен не упоминали имени Джеффа, однако оба доложили собравшимся, что Краун был единственным из животных, кто до конца оставался на месте катастрофы. Все остальные отринули человеческий контроль и, будучи во власти обыкновенного страха, оказавшегося сильнее электронных связей между животными и людьми, бежали.

- Мы постараемся восстановить контакт с этими животными завтра утром, - сказал доктор Карбо. - Возможно, нам снова удастся взять их под контроль, но лично я в этом не уверен... Думаю, понадобится по меньшей мере несколько дней или недель, пока животные немного придут в себя. Тогда мы восстановим контакт.

При виде записанных на пленку последствий цунами и гибели лагеря люди оцепенели от ужаса.

Лаура, глядя на разрушения, прошептала Джеффу:

- Такое впечатление, что планета одним взмахом стерла с лица своего все человеческое.

Джефф посмотрел на нее. Да, она была совершенно права.

Лента кончилась, и доктор Холмен поднялся, чтобы продолжить выступление.

Джеффу, сидевшему где-то в средних рядах, отец казался очень далеким, маленьким, незнакомым существом. Но его голос, усиленный динамиками, звучал мощно, настойчиво.

- Мы потерпели поражение, - говорил он, - но это вовсе не означает, что мы сдаемся. На протяжении целого года мы делали все, чтобы запустить на полную мощность нашу базу, и вот - все впустую. Но этот год не пропал для нас даром. Мы узнали много важного. Мы знаем, что можем вступать в контакт с животными планеты и управлять ими. Знаем, что можем заставить их работать на нас, даже в условиях, для них противопоказанных. И эти наши знания мы теперь можем использовать для дальнейшего прогресса.

По залу прошелестел шепоток.

- Мы построим новую базу на планете, южнее, в районе с более благоприятными климатическими условиями. И геологически более стабильном. Выбор места для нашей первой базы диктовался метеорологическими соображениями. Место для нового лагеря мы изберем на основании климатических условий, метеорологических данных и тектонической стабильности. Собственный опыт - в чем-то положительный, в чем-то горький - многому нас научил, и я надеюсь, что примерно через полгода мы сумеем запустить на полную мощность полноценную установку по преобразованию атмосферы.

Слушателям все это нравилось. Они кивали головой и поворачивались друг к другу, чтобы выразить свое одобрение. Никто и слышать не желал, что работа, проделанная ими за прошедший год, оказалась бесполезной.

- Первым шагом в нашем новом предприятии, - продолжал доктор Холмен, - будет поисковая группа, которую я намерен послать завтра же в район старой базы, чтобы посмотреть, что из оборудования уцелело и может быть использовано. Я сам возглавлю эту группу.

При этих словах все встали и громко зааплодировали. Доктор Холмен слегка склонил голову и попытался сдержать улыбку. Но Джефф знал, что аплодисменты ему приятны.

На следующее утро Джефф завтракал вместе с родителями у себя дома.

- Я уже давненько не был на планете, - возбужденно говорил отец. - С интересом ожидаю этого момента.

- Сомневаюсь, что вы там что-нибудь спасете, - заметил Джефф.

Отец пожал плечами:

- Любой кусочек металла представляет ценность. Его можно снова пустить в оборот.

- Да, наверное.

- Но это опасно, - сказала миссис Холмен.

- Я буду не один, - успокоил ее доктор Холмен. - Подбираются опытные люди. Не волнуйся.

- После землетрясения никому не удалось наладить контакт с животными, - сказал Джефф. - Видимо, они далеко разбежались. Все, кроме Крауна.

- Несколько человек пытались сегодня ночью вступить в контакт с Крауном, но так и не смогли, - сказал отец.

Джефф был поражен.

- Как? Кто пытался? Зачем? Куда делся Краун?

Доктор Холмен покачал головой.

- Не знаю. Возможно, он ушел с побережья в поисках пищи. Сомневаюсь, чтобы ее много осталось там, где было землетрясение.

"Чепуха, - подумал Джефф. - Все эти грызуны вылезли из своих нор. Так что у Крауна пока пищи хватает".

Отец взглянул на часы, схватил чашку с кофе и залпом осушил ее.

- Через пять минут должен встретиться со всей командой.

Встал и Джефф.

- Пойду-ка в Центр контактов. - С улыбкой взглянув на отца, он добавил: - Я вас _там_ буду ждать.

- Вряд ли ты найдешь своего волкота где-нибудь поблизости, - с сомнением в голосе произнес доктор Холмен. - Он убежал, Джефф. Вне досягаемости наших радиодатчиков и приемников.

- Посмотрим.

Отец ничего не ответил, но по выражению его лица Джефф догадался, что он думал: "Вот-дорастешь-до-моего-возраста-тогда-будешь-разбираться-что-к - чему."

- Папа? - услышал Джефф свой собственный голос.

Доктор Холмен уже подходил к двери. Возглас сына заставил его обернуться. Джефф поспешил за ним.

- Ты и в самом деле думаешь, что мы поступаем правильно?

- Ты о чем?.

- О планете, наших попытках изменить ее. Об уничтожении всего живого и о превращении Песни Ветров во вторую Землю.