спасению...]
вызванного не только холодным туманом, но и ее собственным мрачным
настроением. Она задерживала дыхание, пока не становилось больно в
груди, и выдохнутый воздух, вырвавшись наружу белым облачком, точно
сбежавшая из тела душа, сливался с серым дыханием моря. [Не стану я
плакать.] И она утерла нечаянную слезу.
пирса, а дикие вопли безумного старца налетали, точно морские валы на
песчаный замок ее воли и самообладания.
желание закричать. Бабушка с состраданием глянула на нее через плечо.
Мун отвернулась: ей было стыдно за эту вспышку гнева и она сердилась на
себя за то, что стыдится. Предсказатели не должны так вести себя; на
всех островах сивиллы считаются воплощением мудрости, силы и
сострадания. Мун нахмурилась. [Я пока еще не сивилла.]
море!] - Дафт Найми воздел руки, кулаками грозя подернутому дымкой небу;
широкие рукава его обтрепанного грязного одеяния упали, обнажив руки
почти до плеч. Собаки лаяли и бесновались вокруг него, держась, правда,
на безопасном расстоянии. Он называл себя Пророком Лета, скитался по
морю от острова к острову, проповедуя учение Хозяйки так, как понимал
его сам, то есть не совсем правильно, ибо был одержим священным
безумием. В детстве Мун боялась его, пока мать не сказала ей, что
бояться нечего; потом она над ним смеялась и дразнила его, пока бабушка
не велела ей прекратить это; потом он частенько ставил ее в тупик и
заставлял задуматься, когда она стала старше; потом она научилась его
терпеть и примирилась с ним. Вот только сегодня терпение ее было на
пределе, причем непонятно почему... [и я ведь все еще не сивилла!]
он был влюблен в технику и не верил в Хозяйку; что он нарушил закон
Летних островов, пролив кровь сивиллы. Что в наказание Хозяйка свела его
с ума; что теперь, своими скитаниями и проповедями он расплачивается за
совершенное преступление. Знак трилистника, который носили
предсказатели, служил на Летних островах грозным предупреждением любому,
кто попытается оскорбить сивиллу, посягнуть на ее честь. За убийство
сивиллы полагалась смерть, как и за любовь к сивилле; а может быть, и за
то, чтобы быть сивиллой... В последнем случае, видимо, имелась в виду
смерть при жизни... [Смерть тому, кто убьет сивиллу...]
он, смотрите!] - Кривоватая рука проповедника стремительно взлетела
вверх, потрясая указующим перстом.
взобрался по лестнице. Лицо было застывшим, суровым от ненависти и
решимости, он не сводил глаз со старика; потом взглянул на Мун. [Смерть
тому, кто полюбит сивиллу!..]
вслух обвинение. Но он уже снова отвел глаза, теперь он смотрел на
бабушку, как бы стараясь доказать Мун, что все, что было ей дорого,
теперь для нее потеряно. Теперь-то она поняла смысл этих слов: [смерть -
быть сивиллой.]
крепче стиснула зубы.
с бабушкой. Был он высокий, бледный и очень решительный. Начался отлив;
вода отступила далеко от берега, так что отсюда Мун могла разглядеть
только верхушки мачт того торгового судна, которое увезет Спаркса. Мачты
кивали ему, словно манили к себе.
отплытию. - Он смотрел себе под ноги, став вдруг каким-то странно
неуклюжим. Обращался он исключительно к бабушке. - Наверное... наверное,
нам надо прощаться...
обязательно уезжать сейчас? Хоть бы обождал, пока тетка твоя, Леларк, с
моря вернется.
должен уехать. Но ведь это же не навсегда... - Он словно боялся, что
если задержится хотя бы до завтра, то вполне может и не уехать никогда.
руками обняла их и неловко прижала к себе, как делала с тех пор, как они
себя помнили. - Что же я буду делать без вас? Вы были мне единственным
утешением на старости лет, особенно когда дед ваш умер... Неужели теперь
я должна и вас потерять - да еще обоих сразу? Я понимаю, Мун должна
уйти, но ты...
Спаркса, когда он поднял голову и посмотрел на Дафта Наими.
бабушка. Только я прежде не знал, что судьбы у нас будут разными. - Он
сжал свой медальон в руке, словно давая молчаливый обет, потом вдруг
резко отвернулся.
прозвучало как горестный протест. Она сокрушенно покачала головой.
укутанные платком плечи и пытаясь успокоить. - Моя мать привезла оттуда
меня. Кто знает, что на этот раз привезу я. Или кого.
собиралась кого-то удушить ею. [Ты не можешь так со мной поступить!] Она
отошла к самому краю пирса, глядя на воду и вдаль, на обросший
водорослями каменный причал, возле которого послушно покачивалась,
поджидая Спаркса, шлюпка с торгового корабля. Она глубоко вдохнула
тяжелый от влаги воздух, еще раз и еще, задыхаясь от запахов залива -
водорослей, рыбы, размоченного морской водой дерева, - прислушиваясь к
негромкому разговору, доносившемуся снизу, к скрипу, шлепкам волн,
шорохам... Только чтобы не слышать!..
Спаркса звучал глухо.
бы налет чужеродности, словно она видела все это впервые... Она
понимала, что в действительности это, разумеется, не так, что изменилось
лишь ее собственное восприятие окружающего. Две соленые, точно морская
вода, слезинки скатились по щекам и упали прямо на дно моря, пронзив
тридцатифутовую толщу воды. Она услышала, как он прошел мимо нее к
лестнице, даже не замедлив шаг.
мне ни слова?..
сказать это с некоторой гордостью, которой на самом деле в ней совсем не
осталось. - Но я ведь еще не стала сивиллой.
сдвинул на затылок свою вязаную шапку.
сказать, был ли то простой вопрос или обвинение.
меня всегда тянуло туда, Мун. - Он посмотрел на север, туда, где лежал
Карбункул. - Я должен найти то, чего мне недостает.
все будет по-прежнему, мы по-прежнему сможем любить друг друга! - [Я
могу иметь и то, и другое, могу!] - Как и раньше, снова. Как мы с тобой
всегда мечтали... - она сама не сознавала, что говорит.
Ты идешь? Прилив ведь целый день ждать не будет!
получится, Мун. Ты ведь понимаешь... ты же знаешь: "Смерть тому, кто
полюбит сивиллу..." - голос у него снова сорвался.
поняла, что он все знает и разделяет ее опасения, как всегда разделял с
ней все: ничто никогда больше не будет как прежде.
сам, во всяком случае, пока. - Костяшки его пальцев, сжимавших перила,
побелели. - Я не могу оставаться здесь, оставаться таким, как сейчас. Я
тоже должен измениться. Я должен расти, учиться... Я должен понять, кто
я такой на самом деле. Я раньше считал, что скоро узнаю это - вот стану
предсказателем и найду ответы на все вопросы. - Глаза его потемнели от
какого-то нового чувства, которое она впервые заметила в нем в потайной
пещере на Острове Избранных, когда вернулась к нему от предсказателей.
Шилова Юлия
Лондон Джек
Трубников Александр
Роллинс Джеймс
Суворов Виктор
Сертаков Виталий