отовсюду. Если это больничная палата, то весьма странная...
Он не торопился внести ясность в свое положение. Просто потому, что за
зеленым барьером травы, отделившим его от действительности, не могло
скрываться ничего хорошего. Ничего, кроме боли бессилия и очередных
разочарований.
Осторожно ощупав себя, он убедился, по крайней мере, что все его тело
осталось при нем.
Шесть лет, проведенных в инвалидной коляске, постепенно приучили его к
терпимости, к тому, что внимание окружающих и их редкую, чаще показную,
заботу о себе он должен воспринимать почти как милостыню.
Вот и сейчас без посторонней помощи ему вряд ли удастся хотя бы
приподняться...
Он даже не очень осуждал тех, кто украл у него молодость и здоровье, в
конце концов, они не имели в виду лично его, когда посылали безымянную
живую силу в Афган. И это, по сути дела, не имело никакого отношения к его
теперешнему положению.
- Эй вы? Есть тут кто-нибудь?!
Крикнул он на всякий случай в пространство, заранее зная, что ответа не
будет. Уж очень ему хотелось высказать им все, что он о них думает, обо
всех сразу: и о медсестре из госпиталя, где ему делали очередную, шестую по
счету, операцию, и об Аркадии Димитриевиче, и об этих двоих "хирургах" со
шприцем в руке...
Какая-то гадина в траве тем временем куснула его за колено. Чтобы
прекратить это безобразие, он подтянул ногу, почесал ее и замер.
Боли не было, к тому же никогда раньше он не мог дотянуться до своей
коленки, раздробленной шариковой пулей... Сейчас под его пальцами
прощупывалась абсолютно гладкая кожа - не было даже шрамов...
Напуганный своим открытием, он замер, скорчившись на траве, боясь
шевельнуться, - раздробленные шариковой пулей кости не могут срастись,
никакая операция тут не поможет...
Он боялся поверить, он боялся даже попробовать, как действуют его ожившие
ноги, но, нащупав невидимую ладанку у себя на шее, убедившись, что она
здесь, при нем, он почувствовал слезы у себя на глазах впервые за
долгие-долгие беспросветные годы жалкого инвалидного существования.
Далеко не сразу Глеб решился подняться, мышцы слушались беспрекословно, а
вот нервы... Понадобилось какое-то время, для того чтобы они адаптировались
к новому, здоровому телу.
В конце концов, подыскав подходящий сук, он поднялся и осмотрелся. Он
действительно находился на небольшом холме, и вокруг, насколько хватал
глаз, от горизонта до горизонта простиралась девственная, не тронутая
человеком природа...
Рощи переходили в леса, сменялись болотами и лугами, пересекаемыми лишь
звериными тропами.
Что же это такое? Куда это они меня забросили? На Подмосковье местность
явно не похожа, на чужую планету, о которой шла речь и где должна была
располагаться, по словам Аркадия Димитриевича, учебная база
космодесантников, пейзаж тоже не тянул.
Обычная среднерусская равнина в пору позднего лета, вот только слишком уж
безлюдная.
Может быть, что-то у них не сработало? Кто-то же должен о нем позаботиться,
если уж он стал новобранцем...
К вечеру похолодало, и ветер свободно продувал его легкую полотняную
курточку, к тому же зверски хотелось есть.
- Эй вы там! Есть тут хоть кто-нибудь?!
- Кто-нибудь? - переспросило далекое эхо из низины, и это был единственный
отклик на его вопрос.
Ни растерянности, ни тем более страха Глеб, однако, не ощутил - ему вернули
здоровье, а с остальным он как-нибудь уж справится. За свою, хоть и не
слишком длинную жизнь он научился самостоятельно выходить из разных
переделок.
Итак, прежде всего следовало выяснить, куда он попал и куда подевались все
люди.
Ближайшее село нужно искать где-нибудь поблизости от воды, недалеко от реки
или озера, подумал Глеб. Ему как-то не приходило в голову, что здесь вообще
может не быть никаких сел.
... В тихую южную ночь, когда звезды опускаются ниже к земле и их огромные
глаза пристальней смотрят на людей, два человека стояли на смотровой
площадке крымской астрофизической лаборатории.
Астрофизик Сухой и его ассистент, молодой ученый Головасин. Они только что
закончили обсуждение реферата к диссертации Головасина и теперь надолго
замолчали.
Был тот самый предрассветный час быка, когда все живое замирает на Земле, а
зло выползает из своих щелей.
В древних рукописях сказано, что в эпоху калиюги такой час может длиться
целое тысячелетие...
4
Глеб шел уже больше часа. Вокруг было так тихо, как никогда не бывает на
Земле, - не щебетали птицы, не стрекотали кузнечики. Трава и деревья хоть и
выглядели похоже, все же отличались от земных растений и оттого казались
ненастоящими. На Среднерусскую равнину местность явно не походила...
Глеб проголодался, промок и чувствовал себя глубоко несчастным, даже
свобода движения больше не радовала, словно его молодое, вновь ставшее
здоровым тело принадлежало теперь кому-то другому.
Вокруг не было ни малейших следов человеческой деятельности. Местность
выглядела совершенно дикой. Ближе к реке почва постепенно понижалась,
заросли редели. Вскоре ему удалось обнаружить кусты с крупными плодами, и
он немного утолил голод, не слишком задумываясь о последствиях подобной
трапезы - выбора у него все равно не было. Вкус плодов оказался терпким,
кисловатым и несколько напоминал таежную голубику.
Вскоре он почувствовал себя значительно лучше. Во всем теле разлилась
непривычная бодрость. Очевидно, в плодах содержалось какое-то наркотическое
вещество.
Солнце между тем постепенно клонилось к закату, тени удлинялись.
Становилось ясно, что до темноты людей ему не найти.
Следовало подумать о ночлеге и каком-то укрытии. Хотя из леса по-прежнему
не доносилось ни звука - ночью из этих зарослей могли появиться хищники.
Он все еще не мог до конца поверить, что это происходит с ним на самом
деле, но холод к вечеру напомнил о себе самым натуральным образом.
На Глебе был армейский полевой костюм защитного цвета, с пятнистой
маскировочной окраской. Такие в последнее время вошли в моду, и их носили
все кому не лень. Но его старенький костюм сохранился еще с Афгана и теперь
мог сослужить ему неплохую службу...
И снова он задумался над самым главным вопросом: куда же он все-таки попал?
Он не был специалистом, не был ботаником или зоологом, чтобы с
достоверностью определить, относится ли местная растительность и мелкие
животные, увиденные издали, к земным видам.
В конце концов холод заставил его остановиться. Глеб тщательно исследовал
все свои карманы в поисках спичек. Спичек там не было, как не было и
пистолета, лежавшего до наркоза в правом кармане, зато он обнаружил
зажигалку - подарок Светланы, которую найти совершенно не надеялся, так как
потерял ее месяц назад, и вот надо же, такая удача! Зажигалка все это время
мирно покоилась в одном из многочисленных внутренних карманов куртки. К