об этом умалчивать, - дело это придется передать в суд, ибо у второй стороны
имеются все основания для тяжбы, а процессы такого рода имеют свойства
тянуться весьма неопределенное время. Конечно, доктору Саразену нет
надобности посвящать соперника в семейные воспоминания, которыми он так
откровенно поделился со своим поверенным. Однако письма Жан-Жака Ланжеволя к
сестре, о которых говорил герр Шульце, это как-никак презумпция в его
пользу; презумпция, по правде сказать, довольно невесомая, лишенная всякого
законного основания, но все же она существует... Несомненно, герр Шульце
постарается представить еще кое-какие свидетельства, которые ему удастся
извлечь из недр муниципальных архивов. Но может случиться и так, что за
отсутствием подлинных документов соперник не побоится пустить в ход и
поддельные... Тут все нужно предвидеть. Не исключена даже возможность и
того, что после всех этих расследований и раскопок закон признает за этой
так некстати появившейся с того света Терезой Ланжеволь и ее лыне
здравствующими потомками преимущественные права на это наследство. Во всяком
случае, можно ждать массу всяческих каверз, придирок, недоразумений, -
словом. тысячи поводов для бесконечного затягивания дела. Поскольку и та и
другая стороны имеют значительные шансы на выигрыш, найдутся финансовые
общества, которые охотно предоставят им кредит, возьмут на себя все издержки
судопроизводства, нажмут на все рычаги и используют все юридические
ухищрения. Один такой знаменитый процесс в канцлерском суде тянулся
восемьдесят три года и прекратился только потому, что были истощены все
средства: проценты, капитал - все было ухлопано дочиста! Так и здесь:
расследования, комиссии, передача дела из одной инстанции в другую, тысячи
разных процедур - все это может тянуться до бесконечности. Пройдет десять
лет, а суд все еще не вынесет окончательного решения, и пятьсот миллионов
по-прежнему будут лежать в банке.
когда же он кончит. Хоть он и не принимал за чистую монету все, что
преподносил ему мистер Шарп, все же его невольно охватило чувство унылой
безнадежности. Он сравнивал себя с путешественником, устремившим
нетерпеливый взор на желанную пристань, которая была уже совсем, совсем
близко и вдруг снова начала удаляться, таять в тумане и, наконец, совсем
скрылась из виду. Так может случиться и с этим наследством, - казалось, оно
уже было вот здесь, у него в руках, и ему уже было найдено назначение, и
вдруг все это стало таким зыбким и, кажется, вот-вот растает у него на
глазах.
распутать этот узел еще труднее. Но в конце концов все может разрешиться, и
вполне благополучно. - Мистер Шарп был в этом почти уверен. - Английское
судопроизводство - лучшее в мире. Несколько медлительное, правда, но
действует безошибочно. Можно не сомневаться, что через несколько лет доктор
Саразен будет бесспорно владеть этим наследством... если, конечно, кхе...
кхе... права его будут законно доказаны.
своей уверенности, что права его будут, когда-либо доказаны, и совершенно
убежденный в том, что ему надо выбрать одно из двух: или вести бесконечные
тяжбы, или отказаться от своей мечты. И, вспомнив о прекрасном проекте, он
тяжело вздохнул.
ему, что доктор Саразен никогда не слышал ни о какой Терезе Ланжеволь, что
он категорически отрицает существование какой-либо немецкой родни и даже
мысли не допускает ни о каком соглашении. Герру Шульце, если он желает
дастаивать на своих правах, не остается, по-видимому, ничего другого, как
подать в суд.
интерес к этому делу носит чисто любительский характер, - разумеется, не
станет его отговаривать: чего еще может пожелать любой юрист, как не
судебного процесса! Побольше судебных процессов, да таких, чтобы тянулись
несколько десятков дет, как обещает тянуться это дело. Мистер Шарп как
профессионал может только радоваться этому. Если бы он не опасался возбудить
подозрения у профессора Шульце, то простер бы свою незаинтересованность
вплоть до того, что предложил бы профессору в качестве защитника его
интересов одного из своих коллег... О! Выбор защитника в таком деле имеет
громадное значение. Профессия юриста в наши дни стала чем-то вроде большой
дороги. Какие только проходимцы и авантюристы не лезут сюда! Стыдно
сознаться в этом, но приходится.
стоить? - внезапно спросил профессор.
человек дела - не тратит времени даром, а идет прямо к цели. Мистер Шарп
даже несколько огорчился такой необыкновенной прямолинейностью. Он стал
доказывать герру Шульце, что дела так скоро не делаются, что нельзя
предрешать исход переговоров, когда они еще не начаты, что если доктора
Саразена и удастся склонить к соглашению, то не иначе как путем проволочки,
чтобы у него отнюдь не могла явиться мысль, что герр Шульце готов идти на
мировую.
положитесь во всем на меня, и я вам ручаюсь за успех.
это будет стоить.
английский поверенный расценивает немецкую благодарность, и он вынужден был
предоставить юристу в этом деле полную свободу действий.
нему в кабинет, мистер Шарп, несколько встревоженный тем невозмутимым
спокойствием, с которым доктор осведомился о своих делах, заявил ему, что
после тщательного рассмотрения, взвесив все "за" и "против", он пришел к
выводу, что зло надо уничтожить в самом корне и лучшее, что можно сейчас
сделать, - это предложить новому претенденту пойти на соглашение. Мистер
Шарп тут же подчеркнул, что немногие на его месте способны бы проявить такое
исключительное бескорыстие и дать своему клиенту подобный совет. Но он,
мистер Шарп, печется об этом деле с истинно отеческой заботливостью и ставит
себе целью привести его к скорейшему разрешению.
менее разумным. Он так свыкся за эти дни с мечтой осуществить как можно
скорее свой прекрасный проект, что готов был всем поступиться для этой цели.
Отложить его на десять лет или хотя бы даже на год было бы для него жестоким
разочарованием. Слабо разбираясь в финансовых и юридических вопросах, он
хоть и не вполне доверял пышным разглагольствованиям мистера Шарпа, тем не
менее охотно готов был уступить свои права за солидную сумму наличными
деньгами, которые позволили бы ему немедленно приступить к делу. Поэтому он
предоставил мистеру Шарпу полную свободу действий.
что другой на его месте поддался бы соблазну затянуть дело, затеять ряд
бесконечных судебных процессов, которые обеспечили бы его фирму солидной
пожизненной рентой. Но мистер Шарп был не из тех людей, которые занимаются
длительными спекуляциями. Он видел перед собой возможность снять одним махом
обильный урожай и решил не упускать случая. На другой день он написал
доктору, что герр Щульце, по-видимому, не возражает против того, чтобы
вступить в переговоры о соглашении.
своим клиентам, что противная сторона категорически отказывается от каких бы
то ни было переговоров о соглашении и что, кроме того, ходят слухи о где-то
объявившемся третьем претенденте на наследство.
нельзя лучше, а вечером вдруг возникало какое-нибудь неожиданное
препятствие, и все шло насмарку. Бедному доктору то и дело расставлялись
какие-то капканы, внезапно возникали какие-то недоразумения, колебания,
задержки... Мистер Шарп никак не мог решиться дернуть удочку - он очень
боялся, что в самый последний момент рыба начнет биться и сорвется с крючка.
Но по отношению к доктору Саразену все эти меры, предосторожности были
совершенно излишни. С самого первого дня доктор, во что бы то ни стало
желавший избежать всяких проволочек, связанных с процессом, готов был пойти
на соглашение. Наконец, когда, .по мнению мистера Шарпа, "психологический
момент" наступил, или, выражаясь более развязным языком, клиент был "готов",
он сразу дернул лесу и предложил немедленно подписать соглашение.
который предложил разделить капитал поровну между обеими сторонами,
отсчитать каждому из них. по двести пятьдесят миллионов и удержать за услугу
в качестве комиссионных всего лишь скромный излишек полумиллиарда - двадцать
семь миллионов.
явился к нему с этим предложением. Он готов был подписать эти условия тут
же, он жаждал подписать их, он находил их великолепными и с радостью воздвиг
бы золотые памятники банкиру Стилбингу, поверенному Шарпу и всей банкирской
и сутяжнической братии Соединенного королевства.
для скрепления актов. Герр Шульце сдался.
признать, что, имей он своим противником не столь покладистого человека, как
доктор Саразен, он только прогорел бы на своих хлопотах и остался бы ни с
чем.
свои полномочия и официально заявили о своем согласии на раздел наследства,
каждый из них получил чек на предъявителя на сто тысяч фунтов стерлингов и
гарантийное обязательство на выплату всего капитала тотчас же по завершении
некоторых необходимых формальностей.
Сертаков Виталий
Мацумото Сэйте
Самойлова Елена
Зыков Виталий
Посняков Андрей
Шилова Юлия