Чтение 8–й страницы книги ~Теневая линия~

состоялся долгий разговор с глазу на глаз. Думаю, нож сыграл свою роль. Он
боится потерять лицо. И все еще беспокоится за Феарчайлда.

Маус изо всех сил старался не привлекать к себе внимание. Отец несколько
раз скользил по нему взглядом, и каждый раз тень пробегала по его лицу. Ясно
было, что взрыв неминуем.

- Ты? Пытал? Ди? - с трудом выговорил Кассий. - А ты уверен, что он не
затеял все это, чтобы набить себе цену?

Шторм улыбнулся. Маусу его улыбка не нравилась - в ней сквозило что-то
жестокое. Он тут же вспоминал, что в характере отца есть черты, которые с
трудом можно назвать человеческими.

- Вот уже больше столетия, как мы вместе. Кассий. А ты до сих пор меня не
понимаешь. Конечно, Майкл готовит какой-то подвох. Это заложено в его
природе. Так почему ты считаешь, что пытать кого-то противоречит моей
сущности? Я обещал Майклу защитить его. А значит - и он прекрасно это
понимает, - сам я не стану его убивать. И не позволю, чтобы его убили,
воспользовавшись тем, что я про него знаю.

- Но...

- Когда он перейдет мне дорогу, у меня по-прежнему останется выбор. Я
доказал ему это на Горе.

Маус содрогнулся, заметив, как на губах Кассия заиграла зловещая,
понимающая улыбка. Кассий никогда не мог постичь, что связывало этих
братьев-полукровок. Ему нравилось, что Шторм нашел для себя эту хитроумную
лазейку.

Кассий радовался всякий раз, когда горевал Ди. У полковника был к нему
свой счет. Феарчайлд все еще на заплатил ему за руку.

"А они ведь по-настоящему жестоки, - подумал Маус, немного удивленный. -
Моя семья. Я даже не представлял себе..."

Слишком долго он отсутствовал. И забыл их темные стороны.

- К делу, - сказал Кассий. - Если Поллианна в руках Майкла и за ними
гонится Ричард, будет пальба. Значит, нам пора отправиться на передовую.

- Именно это я и хотел предложить, - сказал Шторм, поднимаясь. - Пока
сыновья не избавили меня от этой напасти по имени Майкл Ди. - Он рассмеялся
и добавил, перефразируя Люцифера, позаимствовавшего строчку из "Генриха
Второго", где тот говорит о Бекете:

- "И бедной Поллианны с ним в придачу".

"Бедный Люцифер, - подумал Маус. - Только он и проиграет, если сумеет
воспрепятствовать высадке Майкла".

Шторм свистнул псам:

- Гери! Фреки! Ко мне!

Собаки, до того шныряющие по комнате, бросились к нему с подобострастным
видом. Им позволялось свободно разгуливать по всей Крепости, но они делали
это только в сопровождении хозяина.

Шторм накинул излюбленный серый плащ и, посадив на руку вороноящера,
вышел за дверь. За ним, сдерживая шаг, направился Кассий. Маус поспешил за
ними. Собаки трусили чуть впереди в поисках несуществующей опасности.

- Маус! - рявкнул вдруг Шторм и остановился. - А ты какого черта здесь
делаешь?

- Я посылал за ним, - ответил Кассий холодным металлическим голосом. Маус
поежился. Слишком уж безжизненным и лишенным эмоций показался ему тон
полковника. - Я связался с друзьями с Луны Командной. И они все устроили.
Положение таково, что...

- Положение таково, Кассий, что он мне здесь совершенно не нужен. У него
есть возможность пойти собственной дорогой. Ради Бога, пусть он ею
воспользуется. Слишком многие из моих детей уже угодили в эту ловушку.

Когда Шторм пошел дальше. Кассий обернулся и сказал:

- Подожди меня в кабинете, Маус. А я пройдусь вместе с ним.

- Есть, сэр!

Маус постепенно проникался чувствами отца. Дух обреченности витал над
Крепостью. Назревали какие-то крупные события. И отец не хотел, чтобы он
ввязывался во все это. Кассий же считал это его долгом. Маусу стало не по
себе. Столкновение воль этих двоих и представить себе страшно, а его
присутствие торопит этот момент.

Какая опасность может угрожать Крепости? Первый оборонительный эшелон
продуман так, что только Флоту Конфедерации под силу его сокрушить. Но отец
и Кассий всегда ладили с далеким правительством.

Оставшись один в кабинете полковника, Маус мрачно задумался. И вдруг
понял, что подражает собственному отцу. Но остановиться не мог.

Неужели это Майкл Ди?

Предчувствие беды стало почти осязаемым.

Глава 12

2844 год н.э.

Диф стоял подле своей матери, разодетый в пух и прах, на голове его
покоилась дурацкая фетровая шляпа наследника семейства. Он приветствовал
гостей. Мужчины пожимали ему руку, женщины чинно приседали в реверансе. Паф,
двенадцатилетний наследник Дарвонов, метнул в него взгляд, обещавший
разборку впоследствии. В ответ Диф напугал до смерти хилого и болезненного
наследника Сексонов. Мальчишка разрыдался. Его родители не знали, куда
деться от стыда, Сексоны были единственным из Первых семейств, сохранивших
присутствие на Префектласе. И им стоило немалых трудов поддерживать свой
имидж.

Диф тут же осознал свою ошибку, когда отец удостоил его еще более
многообещающим взглядом, чем Дарвон в'Паф.

Он не раскаивался. Семь бед - один ответ. Сексонскому отпрыску этот визит
надолго запомнится.

Прием шел по заведенному порядку. Взрослые тут же принялись за выпивку. К
ужину они так нагрузятся, что вряд ли смогут оценить изысканную кухню его
матери, Детей собрали в отдельном крыле особняка, чтобы не путались под
ногами и при этом находились под неусыпным надзором. Но, как всегда,
бдительность гувернанток быстро ослабла, и дети принялись ревностно
устанавливать кулачное право. Диф был самым младшим, и его никто не боялся,
кроме сексонского наследника.

Когда этот мальчик возглавит семью, это будет началом заката Сексонов.

Дарвонский мальчик питал к Дифу особую ненависть. Паф выделялся Своей
силой, но ума был невеликого. Он загонял свою жертву в угол со злобным
упорством.

Диф не показывал виду, но перетрусил порядком. У Пафа ведь не хватит
мозгов вовремя остановиться. Он может такую свалку устроить, что взрослым
придется прибегнуть к официальным протестам. А отношения между Дарвонами и
Норбонами и без того натянутые. Одна случайная стычка может вылиться в
кровную месть.

Приглашение на ужин, как Бог из машины, спасло ситуацию.

Зачем только мать его приглашает тех, кто имеет зуб на их семью? И почему
обиды социального плана забываются медленнее, чем поражения в бизнесе?

Он твердо решил стать богатейшим сангарийцем всех времен. Богатство
диктует собственные правила. Он вывернет все наизнанку, заставив семейства
руководствоваться здравым смыслом.

Застолье казалось Дифу невыносимо формальным и ритуальным.

Дело оборачивалось мрачно. Алкоголь сделал свое дело, но не вызвал подъем
настроения и дружелюбия, а выплеснул наружу зависть и раздражение семейств,
вытесненных Норбонами с осирианского рынка.

Диф вымученно улыбался, стараясь не замечать окружающих его постных
физиономий. Ужин протекал при гробовом молчании. На лицах крепло выражение
враждебности.

Когда подали десерт, Дарвон-старший бросил вполголоса что-то
оскорбительное в адрес Норбонов. Потом повторил то же самое погромче. Дифу
стало страшно.

Все знали, что этот человек - горький пьяница, да и в трезвом виде не
особо воздержан на язык. Он может повести себя так, что Норбону не останется
иного выхода, кроме дуэли.

Дарвон был ненамного умнее своего сына. Его так и подмывало зацепить
человека, добившегося в жизни большего, чем он сам. И конечно же, глупая
напыщенность его наследника неминуемо вовлечет его в вендетту. Тогда семья
Норбонов налетит на него, как лев на котенка, и проглотит целиком.

Но дурак есть дурак - он всегда мелет всякий вздор, не задумываясь о
последствиях. И Дарвон продолжал наседать. Его соседи по столу потихоньку
отодвинулись, стараясь отмежеваться от его замечаний. Разделяя его
ненависть, они вовсе не хотели разделять его глупость. И сидели теперь с
мрачной безучастностью, словно грифы, парящие в воздухе в ожидании
мертвечины.

Сангарийцы всегда находили удовольствие в чужих распрях.

За секунду до того, как вызов стал неминуем, вмешалась судьба.

В зал неожиданно ворвался Рафу, с налитыми кровью глазами, потный, с
перекошенным от страха лицом.

Он без всяких церемоний прервал, хозяина на полуслове.

- Началось, сэр! - выпалил он, дыша Норбону в лицо. - Полевые рабочие
объединились с племенным скотом и напали на надсмотрщиков. У некоторых есть
оружие - раздобыли у дикарей. Сейчас мы пытаемся их усмирить, но возможна
атака из леса.

Гости взволнованно загудели. Главы семейств и управляющие наперебой
просили разрешения связаться со станциями. Трудно было выбрать более
подходящий момент для восстания. Все, чье слово в Префектласе решало,
находились далеко от своих мест.

Гости, сбивчиво извиняясь, один за другим вставали из-за стола. Ропот
неуверенности перешел в испуганный гул.

Панику усилил офицер вооруженных сил Норбонов. Он влетел галопом,
перекрикивая шум:

- Сэр! Внимание всем! Сигнал с "Норбонского Копья"!