вырвался и сжал кулаки.
- Иди и протри глаза, мокрая шляпа, и готовь деньги. Кролик побьет твою
черную змею.( Игра слов. Блэк Снейк - буквально: черная змея.)
Но человек опять поймал меня.
- Полезай! Прыгай, или я тебя съем!
Он подтолкнул меня, и, чтобы не упасть, я ухватился за первую перекладину.
Отсюда наверх вели узкие лестницы. Меня охватило привычное чувство
гимнаста. Ведь в Дижане я славился тем, что при прыжках я изобретал
всевозможные головоломные комбинации. И теперь я придумывал фигурный
прыжок, чтобы выиграть доллар. Ведь у меня в кармане не было ни цента.
Вышка была выстроена добротно и изящно и оканчивалась небольшой, открытой
со всех сторон площадкой. В сторону океана с площадки вытягивалась длинная
упругая, как стальная пружина, доска. Я разделся и выпрямился,
оглядевшись. Прямо передо мной была пустота - безоблачное небо и
необъятное водное пространство.
Подумалось: может быть, там, на другой стороне океана, на эшуорфском
берегу сейчас стоит Эдит и смотрит сюда...
Два катера бороздили волны внизу. Меня, вероятно, увидели, потому что к
вышке плыли со всех сторон купающиеся. На берегу быстро собирались зрители.
Прохладный ветер приятно обдул меня. Я ступил на доску. Она чуть скрипнула
подо мной и стала плавно опускаться. Я никогда не страдал боязнью
пространства и мог ходить по краям крутых обрывов, не испытывая
головокружения. Такова сила привычки. Я взглянул вниз, не дойдя шага до
края. Сверху было тaк ясно видно все, что я различал блеск рыбьей чешуи в
голубоватой, пронизанной солнцем воде.
Вдруг я увидел, что один пловец внизу, странно взмахнув руками, исчез с
поверхности воды. Я видел, как он быстро шел ко дну. Человек тонул. Надо
спасти его. Я оттолкнулся изо всех сил, и в тот же миг доска подбросила
меня вверх. Описывая длинную петлю, я делал витки вокруг своей оси и,
наконец, кое-как выпрямил руки, инстинктивно чувствуя, что сейчас врежусь
в океанские волны.
Открыв в воде глаза, я увидел силуэт погружавшегося человека. Я подхватил
его и всплыл с ним наверх.
Потом кто-то больно схватил меня за волосы... Очнулся я на берегу,
окруженный толпой. Отхлебнув глоток виски из поднесенного мне плоского
флакона, я окончательно пришел в себя.
Юркий человек в тигровых трусиках спрашивал меня:
- Ваше имя? Удивительный прыжок! Спасенного вами уже увезли на катере в
город. Вы профессионал или дилетант?
Но в этот момент через толпу протискался низенький толстый человек, почти
крича:
- Да где же он? Покажите мне его.
Все почтительно расступились перед толстяком. Он остановился против меня,
растопырив руки, потом мягко хлопнул пухлой рукой меня по плечу.
- За вас будут ставить сто против одного. О кэй...
Человек в тигровых трусиках вертелся около меня.
- Небольшое интервью. Для спортивного журнала. Где вы учились прыжкам?
Но толстяк величественно, одним движением мизинца левой руки заставил
репортера стушеваться.
- Джентльмены, не мешайте молодому чемпиону одеться. Эй, достали его
костюм?
Двое черномазых ребятишек, оказывается, уже успели забраться на вышку и
достать мое платье. Я начал одеваться. Ребятишки возились в песке,
разыскивая брошенную им монету.
Толстяк посмотрел на меня.
- Вы мой!
Я искал свое драное кепи.
- Простите, не совсем понимаю...
- А зачем понимать? Вы мой... Идемте.
У него была удивительная манера разговаривать. Безотчетно повинуясь
толстяку, я пошел за ним по пляжу, сопровождаемый толпой. В Новом -Свете
взрослые любопытны больше, чем дети у нас в Эшуорфе. Толстяк, не обращая
внимания на окружающих, повторил мягко и настойчиво:
- Я никому не уступлю вас. Вас ждет блестящая карьера. Вы будете купаться
в золоте. Сделать четыре витка!.. И каких!.. Остолбенеть можно!
На дороге у пляжа стояло роскошное авто. Шофер почтительно открыл дверцу.
- Прошу, - любезно сказал толстяк, уступая мне честь войти первым.
Я ничем не рисковал, заняв место в авто. Все равно мне некуда было
деваться. Когда мы отъехали от пляжа и приветственные крики провожавших
замерли вдали, я вспомнил, что не получил выигранного доллара с
хитроглазого парня, и мне стало досадно, как никогда.
- Ну, этого доллара я не прощу, - пробормотал я, занятый своей мыслью.
Толстяк засмеялся:
- Наконец я слышу от вас настоящие слова. Не следует прощать долгов даже в
сумме одного доллара. Как только подпишете контракт, вы будете иметь их
тысячи...
Я повернулся к нему:
- Вы закормили меня золотыми обещаниями. Вы кто?
Дьявол?
Собеседник еще громче засмеялся.
- Нет. Я клоун. Каждый знает меня. Я - Клипс.
Известный изобретатель цирковых головоломных номеров и талантливейший
артист клоунады Клипс предложил мне работать с ним в цирке "Колоссэум". В
баре "Веселая мышь", куда мы приехали. Клипс угостил меня скромным
завтраком и теперь занимался составлением какого-то очень сложного
коктейля. Слуги поставили перед ним несколько бутылок, и он ловко наливал
по ликерной рюмочке из каждой в общий бокал, мешал длинной серебряной
ложкой и пил эту адскую смесь, закусывая какими-то хрустящими лепешками.
Я предусмотрительно воздержался от этого десерта и внимательно слушал, что
говорил Клипс. Я недоумевал, почему этот выдумщик и очевидный старый
алкоголик обратил на меня внимание. Он махнул рукой, когда я заикнулся о
колледже и дипломе.
- Мир устал удивляться этим словам. Я вас даже об имени не спрашиваю. Мне
ваша психология не нужна. Я вижу одно: ваши мускулы просятся на арену.
После второго бокала он очень умело перешел на товарищеский тон.
- Из тебя выйдет бесподобный артист, - безбожно льстил мне клоун.-Надо
было выходить в люди, парень. И не будь я Клипс, если через месяц мы с
тобою не станем загребать золото лопатой...
После этого предисловия Клипс открыл мне свою идею.
Он уже давно придумал -смертельный номер программы под интригующим
названием: "Человек легче воздуха", но никак не мог найти исполнителя для
заглавной роли.
- Неужели даже Блэк Снейк отказался помочь вам?- спросил я Клипса.
Тот чуть не подавился глотком горячительной смеси.
- Кто?
- Знаменитый фигурист-прыгун... Для него и вышка была выстроена, с которой
я прыгнул.
- Ты что-то путаешь, мой друг, - ответил Клипс. - У нас нет спортсмена с
такой змеиной фамилией. А вышка принадлежит местному спортивному обществу
Белл Харбора. Но не перебивай меня пустяками о несуществующем мистере
Снейке.
- Простите, - пробормотал я, втайне испытывая горячее желание опять
встретить хитроглазого парня, чтобы объясниться с ним начистоту. Мало
того, что он не отдал мне проигрыша, он еще и ловко посмеялся надо мной.
Насколько я мог понять Клипса, номер заключался в фигурном прыжке через
арену цирка "Колоссэум". Но все детали затеи мне стали ясны на следующий
день, когда у директора цирка я собственными глазами увидел удивительную
гимнастическую аппаратуру. Она поразила мое воображение, и я согласился
исполнять роль "Человека легче воздуха".
Впрочем, не одно преклонение перед техническим совершенством аппаратуры
Клипса заставило меня согласиться, а главным образом фраза, оброненная
клоуном, когда мы беседовали уже более конкретно в баре на Семнадцатой
улице.
- Каждый хочет кушать хлеб свой не всухую, а с маслом.
При общем сочувствии труппы и под руководством Клипса я в течение трех
недель репетировал изумительную выдумку клоуна-изобретателя. Кормили меня
прекрасно. Я даже отдохнул и поправился за это время, несмотря на
усиленную тренировку. Я почти не думал о предстоящем дебюте, решив плыть
по течению.
Наконец настал день первого представления. За кулисами меня одели в
золотистый костюм, расшитый блестящим позументом, и под "Марш гладиаторов"
вывели на арену. Клипс бесподобно подавал соответствующий конферансье,
бросая такие веселые шуточки, что галерка покатывалась со смеху. Я
галантно раскланялся, и Клипс уложил меня в разукрашенную люльку, шепнув:
- Больше бодрости, Сэм. Не обращай внимания на все эти глазеющие рожи.
Вообрази, что это обычная репетиция.
Музыка заиграла меланхолический вальс "Усни, мой котик, если хочешь".
Лежа в люльке, я старался набраться хладнокровия. Но мрачные мысли будто
нарочно лезли мне в голову. Почему-то я вспомнил, что надо написать Эдит,
если... если сегодня все сойдет благополучно. Ах, если я останусь жив!..
Зачем я связался с этим Клипсом? Мною вдруг овладело желание выскочить из
люльки и убежать с арены. Но было уже поздно.
А Клипс в это время ходил вокруг люльки, смешно дергая ногами, будто они у
него были без суставов, подыгрывал оркестру на банджо и гнусаво мурлыкал:
Усни, мой котик, если хочешь,
И маме нежно улыбнись.
Афанасьев Роман
Марко Джон
Шилова Юлия
Елманов Валерий
Андреев Николай
Флинт Эрик