таращилось несколько черных физиономий и пара белых. Все курили, притом, как
я чуял по долетающему запаху, отнюдь не простые сигареты.
подскакивал Войт и что-то бормотал себе под нос. Федор сидел сзади, в
грузовом отсеке, на каком-то тряпье. Он был изрядно пьян еще со вчерашней
ночи, но я на это смотрел сквозь пальцы.
в покер у страшенного испанца в "Обезьяне". У испанца истек контракт, и он
ожидал подходящую компанию для возвращения домой, коротая время за картами и
выпивкой. Когда игра подходила к концу, он навалился мне на плечо и, дыша в
лицо жуткой химией, пробормотал: - Вали отсюда, писатель! Вали скорее. Ты
думаешь, у них тут их черножопые маршалы командуют? Э-э... - Он погрозил мне
пальцем. - Мы тут все пешки! Пешки! Шестерки! Двойки! Потому оставь надежду
всяк сюда входящий!
вали, писатель! Вали скорее!
Таскать тяжелую автоматическую винтовку не хотелось, а пистолет - это
все-таки пистолет. Кстати, точно такой же был у клерка во время перестрелки
в банке. С этой перестрелки все, собственно, и началось...
Сидевший на противоположной скамье негр что-то сказал своим соседям, те
расхохотались. Их ехало с нами девятеро, все чернокожие, жизнерадостные,
беспрерывно жующие легкий наркотик кустарного производства под названием
"бамба". Один дремал, положив голову на приклад тяжелого пулемета ХМГ - их в
большом количестве продавали в Африку американцы со своих старых армейских
складов.
этот путь на вертолете. Большой пятнистый Ми-37 китайской сборки улетал
прямо с крыши пресс-центра, но я отказался, а за мной, помявшись, отказался
и Войт. Хотелось прокатиться. Сорок минут на трясущейся тарахтелке или
несколько часов по джунглям - есть разница?
Москве.
опасностей, нежели на улицах большого города, тем более такого нелепого и
непредсказуемого, как Новая Москва. Леопард, бегемот, крокодил, любая змея
ведут себя осторожно, и их поведение можно предугадать.
группировками?
Слушай, а в тылу часто нападают?
коммандос. Три дня тому назад комендантскую роту так расчихвостили! Там,
правда, были в основном немцы да арабы из Джибути и Омана, а из них вояки
известно какие.
золотой цепью на шее.
из-за них только и сдали.
Нгулы, только мексиканский батальон и пробился. Я им по гроб жизни
благодарен.
журналист, - продолжил он, обращаясь ко мне, - тут все вояки в принципе
неплохие. Вот только зачем мы все это делаем? Теоретически эту войну нельзя
назвать ни освободительной, ни захватнической ни с одной стороны... Я раньше
был преподавателем истории в университете, я знаю, о чем говорю. Идет
позиционная возня: сдали город - взяли город, наступили - отступили.
Шахматы. Даже не шахматы, в шахматах фигуры исчезают с доски безвозвратно, а
здесь - возвращаются в подлатанном и освеженном виде. Разбили корпус или
дивизию - тут же появляются наемники и чехарда продолжается. В самых удобных
местах, при самом идеальном стечении обстоятельств ни разу не было серьезных
прорывов. В прошлом августе мы имели все шансы потерять столицу, и что же?
Нкелеле свернул наступление. Вот вы журналист, вы можете это объяснить?
баз... - предположил я. - В конце концов, усталость...
армейские корпуса бегут без оглядки, бросают технику. Но Нкелеле развернулся
и отправился восвояси, чтобы опять продолжать позиционные бои. Еще одна
интересная деталь: за всю историю боевых действий ни разу не было мирных
переговоров на высшем уровне. Нет, капитаны и даже полковники иногда
высылали парламентеров и обсуждали всякие мелочи: забрать раненых, сдать
стратегически не важную деревню... А маршалам это не нужно. Маршалы играют в
шахматы.
пакетика. Я подождал, что он еще скажет, но собеседник иссяк и даже,
кажется, задремал, срубленный наркотиком. Тогда я достал из рюкзака
захваченную из России книжицу Киплинга и углубился в чтение.
неожиданно. Вначале послышалось утробное урчание моторов, потом показалась
островерхая бамбуковая башенка с неизменным пулеметчиком, а затем и зеленые
штабные шатры. Грузовик сопровождения покатил дальше, а наш бронетранспортер
описал изящную дугу на утрамбованной глине плаца и остановился возле
шестиколесной ракетной установки.
и не оклемавшийся после вчерашнего, вяло потащил пожитки.
из шатров. Крупные русские буквы ярко-зеленого цвета гласили:
местных умельцев из числа русских наемников. Я хохотнул. Хихикнул и Федор, а
Войт попросил перевести. Я перевел, тот ничего не понял.
Мадагаскар семь лет назад, я читал в газетах. И акулы... Бред какой-то.
Акулы в океане. А отсюда до океана очень далеко.
армии, ибо кишели повсюду - велел нам идти к помначштаба подполковнику
Сплинеру. Тот оказался симпатичным мулатом со щегольскими усиками.
сок из стакана и разглядывая наши документы. - Ищете сенсаций?
Ладно, работайте. Найдите себе место в палатке, где свободно, и живите...
Насчет еды не беспокойтесь, насчет выпивки - тоже. Все вопросы - к капитану
Нуйоме, найдете его в штабе.
Благообразного вида негр, убеленный сединами, не слишком-то и черный,
европеоидные черты... На груди, как водится, ряды орденов. Тем не менее
человек с виду вполне цивилизованный, с покойным королем Махендрой не
сравнить...
Тут же висел мозамбикский флаг, а рядом - чуть пониже - флаги союзников:
Кении, Танзании, Сейшел, Мадагаскара, Малави и Ботсваны. Из них
по-настоящему воевали только Кения, Танзания, Малави и Ботсвана. На
Мадагаскаре, который бог оградил водой, устроили даже заповедник, чтобы
сохранить погибающие в мясорубке войны виды животных. Я слышал, что японцы
вложили в это мероприятие очень солидные деньги. Хотя японцев это не
оправдывает: они сейчас везде вкладывают очень солидные деньги, взять ту же
войну... Весь флот адмирала Кеньяты-Джуниора сошел с японских стапелей. Флот
тот, правда, почти что не воюет, потому что в джунгли крейсер не затащищь,
но сам факт показателен.
наше трио в просторной и пустой палатке, только что установленной.
Двухъярусные кровати, походные столики и стулья, даже переносное стерео в
углу. Хорошо живут при штабе! Капитан Нуйома, которому вверили наши бренные
тела, отсутствовал, но сержант пообещал, что сообщит ему о нашем появлении.
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Конан-Дойль Артур
Лондон Джек