это называется? Я уже забыл, что вся история с выпивкой - не более, как
мой домысел, который вполне может оказаться беспочвенным вымыслом, что я
слишком многого не знаю и рано мне еще строить гипотезы. Я жаждал мести.
подниматься по лестнице, хорошо знакомой мне лестнице, по которой я не
ходил уже недели три, а то и месяц, остановился на площадке второго этажа
перед дверью с табличкой "17", и пальцы сами собой сыграли условную
мелодию - два длинных, один короткий... Потом я спохватился - ведь никто
не откроет, это наш с Аркадием условный звонок. Но в квартире послышались
шаги, и вдруг мне стало жутко - померещилось, что там, за дверью,
Аркадий...
ворчала, что я ноги не вытираю как следует. Она пристально и печально
поглядела на меня.
сказать, - и я понял: она уже знает о смерти Аркадия. Позвонили им,
наверное, из института.
было все здесь, и на вешалке еще висела шляпа Аркадия, а в углу валялись
его кеды... Анна Николаевна смотрела на меня с таким участием, которого я
никак не ожидал от этой надоедливой ворчуньи. Вымотался я, конечно, за
этот день, и долгие логические рассуждения, к которым я себя принудил,
ничуть меня не успокоили, а скорее утомили. Хотел было что-то сказать, но
горло перехватила судорога. Запасным ключом - он еще болтался у меня на
общем колечке - я поскорей открыл дверь в комнату Аркадия, вошел туда и
начал растирать горло.
стопкой высились книги. Отдельно лежал библиотечный справочник по
магнитным полям, под ним - "Physical Review", тоже из библиотеки книга. Я
позавчера просил Аркадия, чтобы он принес эти книги в институт. Зачем он
их отложил? Просто собирался взять и забыл? Или... или он знал, что я сюда
зайду... после? И вдруг мне пришло в голову, что Аркадий оставил записку
здесь. Хотя нет, не мог же он знать наверняка, что я сюда зайду, а тем
более - когда зайду. И вообще, почему дома, а не в институте, не в
лаборатории? Все-таки я пролистал обе книги. Ничего, никакой записки,
только бумажка-закладка вылетела. На ней были набросаны карандашом
какие-то цифры и грубый, схематичный чертеж хронокамеры. Я на всякий
случай обошел комнату, осмотрел подоконник, тумбочку у тахты, книжные
полки... Нет записки, ничего вообще особенного нет, все, как обычно:
человек прибрал комнату, ушел на работу, вечером собирался вернуться...
или не собирался? В шкафу висели оба костюма Аркадия; старый темно-синий и
серый поновее. Замшевой куртки и серых элановых брюк не было. Ну конечно,
на работе он был в куртке, видел же я, только забыл...
потом, спохватившись, спросил: - Анна Николаевна, вы не замечали, кто к
нему приходил в последнее время?
только, из ваших, наверно. Чернявый такой, с усиками, на артиста Раджа
Капура похож. Сразу после праздников явился, тогда долго сидел; а на той
неделе снова зашел, так поругались они, что ли, он враз убежал и дверью
хлопнул, штукатурка даже посыпалась. Несимпатичный такой, невоспитанный...
А больше я никого не видала. Без меня если только приходили...
не было.
красивые, все плетеные, как корзинка... Весь паркет он этими туфлями в
коридоре замызгал, - вдруг проворчала Анна Николаевна, совсем так же, как,
бывало, по моему адресу. - И говорили они, когда его Аркадий к двери
провожал, про ваш институт, что-то про хронофизику вроде бы. Ну, видно же,
что не по-простому говорит человек.
я.
домой по институтским делам, да еще не раз? Вдобавок ссора какая-то...
мозглявенький. Только лицом на артиста похож, да и то больше из-за усиков,
я так думаю. Ну, волосы у него черные, густые, он их все приглаживал...
еще зайду на днях, можно?
делать. И я чувствовал, что это будто бы связывает меня с Аркадием, не
дает порваться последней ниточке, соединяющей нас - живого и мертвого. И
только когда эта ниточка оборвется, Аркадий для меня по-настоящему умрет.
ВАЛЯ ТЕМИН ВЫДАЕТ ИДЕИ
у двери.
Савченко. - Это ж надо - за один неполный рабочий день человек до ручки
дошел. Специфика заела?
простых дел там не бывает...
дивану.
рядового гражданина это многовато - Институт Времени и Валентин Темин в
один и тот же день, без всякой перебивки и разрядки...
просто так весь день, как пришитый, в отделе сидит. Даже обед освоил на
сверхзвуковой скорости. Я в столовой сижу, слышу, как Валентин ложкой
рассольник хлебает, а глянул, он уже шницель жует, от рассольника только
звук остался.
напряжение, на котором он прожил этот удивительно долгий майский день.
хоть на полчасика вышел, - продолжал Савченко, - но наш Валентин ни в
какую! У нас, говорит, сейчас дела государственной важности идут... Ну
чистый Джеймс Бонд!
подшефная, а один парень...
у него тоненький-тонюсенький, еле я расслышал, что Валя Темин требуется.
Плохо о нем, видать, родители заботились. И назвали его как-то не так:
Милочка. Разве ж это имя для парня?
Линьков, ты хоть одно скажи: какая у тебя версия?
вообще ничего у меня нет!
стало.
Нет версии - будет версия. Пока по всем данным вроде самоубийство, но...
малейших!
самоубийством? Несчастная любовь? Формально вроде имеется, но по
психологии никак не проходит. Служебные неприятности? Отсутствуют.
Алкоголизм - исключается. Нервный срыв или, тем более, психическая болезнь
- тоже. Так чего же он, спрашивается?
- ценные именно своей первозданной наивностью, другому такое просто в
голову не придет, тормоза включатся на полпути. Шантаж! А если в самом
деле?.. Но кто и как мог шантажировать Левицкого? Темное прошлое
исключается, весь он на виду. Лаборатория не засекречена. Правда,
институт, в общем-то, ведет и закрытые темы, и потом, эксплуатационники у
них...
ничего вроде не подходит, а с другой стороны - любое может подойти. Очень
уж все неопределенно и расплывчато... Стружкова мне жалко, - неожиданно
для самого себя сказал он. - Мучается он очень. Я его вполне понимаю:
лучший друг - и такая история! Вот он абсолютно не верит, что это
самоубийство.
наплакал, под такие данные любую версию подогнать можно. И вообще горит
мой отпуск, братцы!
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия
Акунин Борис
Круз Андрей
Корнев Павел
Вронский Константин