Чтение 8–й страницы книги ~Мастер собак~

Утром Саймон опять проснулся в чужом доме. Снова его черт знает, куда занесло. Большую часть времени он действовал вполне сознательно, но иногда возникали странные провалы в памяти, и заполнить их оказывалось иногда тяжело, а иногда и совсем невозможно. Это было немного обидно. Так что же произошло вчера? "Помню, как это было хорошо. Просто невероятно хорошо. Кто бы мог подумать, что именно этого мне так хотелось всю жизнь! Самым трудным было решиться. Но теперь, когда я не один, когда меня поддерживают, любят, помогают мне, сделать выбор оказалось легко.

Только жаль, что приходится таиться, все время быть начеку. Ничего. Когда закончится безвременье, когда в городе наступит порядок, оглядываться нужды не будет".

Саймон одним движением выпрыгнул из постели и, не обращая внимания на безвольно лежащее в ней тело, вышел в прихожую. Там оказалось большое зеркало, возле которого он приостановился и целую минуту с наслаждением рассматривал себя. "Хорош, ничего не скажешь. А буду еще лучше". Он огляделся, нашел телефон, поднял трубку и быстро отстукал номер. Прямым каналом связи он старался пользоваться именно так - из чужих квартир. Саймон отдавал себе отчет в том, насколько подозрителен Мастер, и не хотел рисковать.

В кабинете Генерала раздался звонок.

*****

Это собаки одного хозяина, испытанные

защитники и телохранители. Но даже в

отношении человека, к которому они

привязаны, их поведение остается

независимым.

Солнце зашло точно по графику, в шестнадцать сорок пять. Саймон с пульта оперативного дежурного отсигналил, что план на текущую ночь Штабом подтвержден - Вторая идет на расчистку офисного здания. Это был хорошо охраняемый коммерческий банк, и прошлой ночью там зверски убили двоих из секьюрити. Сначала на центральном посте охраны вырубились мониторы слежения. Потом съехала крыша у сигнализации на датчиках объема, которые показали движение во всех помещениях сразу. А затем двое, сидевшие в депозитарии, возле сейфов, открыли такую дикую пальбу, как будто в этом наглухо закрытом железном ящике материализовался призрак. Они расстреляли кучу патронов, и были найдены буквально порванными на куски.

Твари почти никогда не использовали для прорыва в город обитаемые помещения. "Дырки" открывались в заброшенных или строящихся домах, подвалах заводских цехов, складов, магазинов. Но именно в моменты, подобные этому случаю с банком, Мастер почти с содроганием ощущал невероятную мощь Проекта. Его огромную, непонятно откуда возникшую силу. На этом фоне пререкания с Генералом и попытки чего-то добиться от Штаба представлялись Мастеру в ином свете. Истинном - как он полагал, и чего откровенно боялся. Он не хотел ощущать себя приржавевшей гайкой в такой жуткой машине. Когда он начнет дребезжать посильнее, его отвинчивать не станут. Просто спилят вместе с куском болта.

И сейчас, размышляя, какая это титаническая работа - в считанные часы полностью обездвижить большую коммерческую фирму, - Мастер подавил желание громко заскрипеть зубами. Ни намека на происшествие в милицейских сводках. Охрана банка вывезена на Базу для промывания мозгов. Рядовой персонал вообще не в курсе. Здание полностью блокировано спецотрядом - внешне это выглядит как прорыв канализации. И этой же версии придерживается директорат. Им кое-что показали, но совсем не то, от чего потерял сознание начальник охраны. Даже и думать не хотелось, какую именно лапшу вешает им на уши липовая опергруппа. Естественно липовая - не настоящую же в такое место посылать.

Повреждения, которые наносят людям твари, мягко говоря, очень специфичны по внешним признакам. Есть также ряд характерных примет по месту и времени. И приняв сигнал с места происшествия, милицейский диспетчер оповещает специализированную группу. Он уверен, что свою. На самом деле она полностью состоит из людей Проекта и проводит на объекте рекогносцировку. А за ней подъедут охотники.,

Жалкие крохи - это было все, что Мастер смог узнать об оперативных методах Штаба за пять лет, из которых три года он постоянно общался с Генералом. И до какого-то момента его такое положение вещей устраивало. Даже самые пытливые умы Школы оставались всего лишь человеческими. Школа была гнездом, пригревшим белых ворон. А Штаб - деревом, на котором гнездо свито. Поэтому дятлов в Школе не жаловали и сук, на котором сидят, не долбили. Все знали, что расчищаемое здание совершенно пусто, рядом стоит грузовик с надписью "Техпомощь" (он, собственно, и есть техпомощь из Техцентра). И ни души вокруг. И ни слова в газетах. И это нормально - а как это сделали, нам до лампочки. В конце концов, у любой спецслужбы есть тайны от своих людей. Мы же не дети, мы все понимаем. Мы - что-то вроде контрразведки, только круче. И лишних вопросов задавать не будем. У нас есть план здания, мы поставим вокруг сенсов и будем прикрывать их, пока они не найдут "дырку". Возможно, тварей в здании не окажется - тем лучше. А окажутся - их найдут либо собаки, либо те же сенсы. Тварей мы прикончим, вызовем техников, и они расстреляют "дырку" из своего громадного лучемета. И на этом месте, в радиусе, наверное, километра, никогда больше "дырка" не откроется. Почему? А кто ее знает, почему. Неважно. Потом мы вернемся в Школу и сдадим оружие. Те немногие, кто не берет собаку домой, отведут зубастиков на псарню. И мы разъедемся по своим делам, очень довольные тем, что сделали, и тем, сколько заработали. И к следующему дежурству мы здорово проголодаемся по нашей смертельно опасной ночной охоте.

Так говорил Будда, и так было, когда Мастер пришел в Школу. Так и оставалось - пока не накопились по мелочам косвенные данные, и не возникла мысль о том, что Проект куда больше, чем кажется. И пока не обнаружилось, что половина охотников на грани нервного срыва. А обстановка в Школе, такая игриво-легкая внешне, на самом деле накалена до предела. Только рассказывая Генералу об этом напряжении, Мастер умолчал о главном. Охотники больше не в силах оставаться гайками и болтами. Будда, не задававший лишних вопросов, был сумасшедший. Такой же обычный не слишком умный психопат, как многие работники спецслужб. Но охотниками Штаб набрал, в основном, вполне нормальных людей. Будда явно что-то себе воображал насчет истинной сущности Проекта, и ему этого хватало. А остальным - нет. Только поначалу они не подавали виду, а дальше - привыкли. Как привыкают, например, вести самолет по приборам, когда глазами не видно, а лететь можешь.

Но полгода назад атаки тварей стали массированными. Школа заработала в очень жестком режиме, люди устали и почувствовали, что дело худо. И к январю всплыло на поверхность "острое и агрессивное желание раз и навсегда разобраться, в чем же мы, господа, участвуем". Эту фразу вслух произнес Мэдмэкс, старший Трешки. Его группа как раз проводила утреннее рабочее совещание, рассевшись на бумах посреди тренировочной зоны. Мэкс, в общем-то, никаких провокационных целей не преследовал, а так - выступил о наболевшем. К его удивлению, перешедшему в восторг, совещание тут же превратилось в стихийный митинг. Выяснилось, что информации вагон, каждый охотник что-то по мелочи знает, и одно наблюдение другого непонятней. Образовалась солидная база из труднообъяснимых и зачастую противоречивых сведений. Оставлять их без внимания было попросту глупо. Поэтому к моменту приема дежурства Третья составила план дознания с четким разграничением действий персонально. Включая парламентеров к остальным трем группам и руководству.

В банковском офисе управились быстро, и Мастер надеялся до смены основательно побеседовать с людьми, собирая просьбы, жалобы и предложения. Но прямо из банка группе Два пришлось мчаться по двум внезапно поступившим вызовам, и ночь превратилась в кошмар. Первый вызов оказался ложным. Люди и собаки на нем здорово перенервничали и на второй расчистке начали совершать ошибки. Зигмунд едва не застрелил пьяного оборванца, действительно очень похожего на ожившего мертвеца. О том, что это живой человек, Зигмунд догадался только по реакции собаки. Подлец Джареф сначала не подал вида, что в расчищаемой котельной кто-то есть. А когда в дверном проеме возникла неясная тень, не атаковал ее по всем правилам. Он просто взял и оторвал бродяге от ноги громадный кусок мяса, чтобы тот в другой раз под ноги смотрел. Пока Зигмунд прикладом вправлял собаке мозги, собравшийся над бездыханным телом консилиум сосредоточенно чесал затылки. Развернулась бурная дискуссия на тему, не подцепит ли собака инфекцию, и не придется ли паче чаяния делать ей уколы. Хунта наехал на Бенни с вопросом, почему тот не засек в котельной живой организм. Бенни невнятно оправдывался, от него за версту разило водкой. Хунта отнял у сенса обрез, пинками загнал в медицинский фургон и приказал Склифосовскому за пятнадцать минут сделать из Бенни человека. Склиф резонно заметил, что на это не хватит и пятнадцати лет, но он постарается. Бенни ныл и жаловался, как малое дитя.

Вонючему мужику вкололи депрессант, запихнули в багажник "Рэйнджа" и отправили двоих сдавать его в больницу. Самое интересное, что "дырка" в котельной действительно была, но уже закрытая. Хунта предположил, что бродягу тварь не тронула, приняв за своего. Сенсы посмеялись было, а потом резко посерьезнели и спросили, в какую именно клинику этого типа повезли. Хунта обалдел - он-то шутил. Но долго стоять с отвисшей челюстью ему не пришлось. Зона расчистки была на краю уже заселенной новостройки, время пять утра. Вздумай кто из жильцов проснуться - вся группа как на ладони, прощай секретность. И тут Сильвер решил поймать вкусную кошечку и с жутким грохотом опрокинул мусорный бак. Кошка упрыгала в подъезд, а утративший бдительность Боцман за шиворот оттащил хрипящего кобеля к машине. Страшно подумать, сколько звона было бы в щедро застекленном подъезде, влети туда восьмидесятикилограммовый зверь, одержимый жаждой убийства.

- Широко живем, - только и сказал Мастер. - Всего за десять минут целых две побитых собаки. Что же дальше будет?

Дальше пошло легче. Но все равно, когда Вторая вернулась в Школу и села приводить амуницию в порядок, настроение у всех было подавленное. Слишком много сил осталось на ложном вызове, когда подозрительное движение возникло на территории крупного завода. Там одних только подвалов набралось для прочесывания не меньше двух квадратных километров. И даже Хунта не держал зла на Бенни за то, что тот по дороге на второй объект присосался к горлышку. Охотники достаточно проработали с сенсами рука об руку, чтобы понимать, что Бенни на заводе выложился полностью. Но из охотников гвоздей тоже не понаделаешь, а они ведь еще отвечают за собак. Нельзя так, Бенсон! Трезвый и свежий Бенни, принявший у Склифосовского какой-то дряни, от которой действительно стал похож на человека, согласился, что так нельзя, и церемонно перед Хунтой извинился. Превращение его было весьма комично, но как следует посмеяться группе Два уже не хватило сил.

Поэтому к одиннадцати, когда пришло время смены групп, Мастер чувствовал себя окончательно разбитым. Но все-таки решил проследить за передачей дежурства и побрел в Зал принятия оперативных решений. Уныло волоча ноги по коридору, он раздумывал, не будет ли опасна для жизни горячая ванна перед сном, о которой мечталось уже которые сутки. Решил, что действительно опасна - можно расслабиться, задремать и утонуть. "Да я и сейчас уже готов. Расслабиться, упасть на пол и ушибиться", - Мастер на всякий случай потряс головой.

В этот-то момент с него и согнал всякий сон Лысый, аналитик мобильной группы Три. Который взял Мастера за пуговицу и сказал, что есть идея, как добраться до Техцентра.

*****

Особенно трудно приходится дрессировщику,

когда необходимо заставить собаку что-то

сделать против ее желания. И вроде бы

мирно настроенный пес вдруг преображается,

превращаясь в дикого зверя.

Когда Таня вышла из подъезда, рассвет еще и не думал наступать. Таня нервно огляделась - как и большинство москвичей, в последние годы она избегала темных улиц. "Опасны темные дворы, подвальные окна, и вообще любая дырка в земле. Откуда я это знаю? Скоро встанет солнце, и страх уйдет. Что у них за манера такая приглашать журналиста ни свет ни заря... Или этот очкастый заморыш говорил правду? Странный человечек - никакой внешности, только очки. Как ему, наверное, тяжело жить, такому щупленькому и невзрачному. Жену, небось, бьет регулярно. Или кошек мучает. А то и людей расстреливает на сон грядущий - с утреца. Вот сейчас со мной поговорил, спустился в уютный подвальчик, кокнул парочку вражеских шпионов и с чистой совестью на боковую. Что я несу, Господи! Очень даже может быть, что очкарик этот в прошлом какой-нибудь суперагент, и глаза испортил на ответственной секретной работе. Запросто".

Таня оглянулась на скупо освещенный подъезд. "А я ведь до сих пор так и не разобралась, кто именно со мной говорил, откуда, о чем и, главное, зачем. Гаршин считает - они хотят опередить события и выдать газете свою версию. А я считаю - тут нужен психоаналитик. И особенно мне. Потому что я боюсь. Сюда бы сейчас парочку этих мужиков с собаками... Значит, охотники за привидениями? Как же, как же..."

Таня шла, сутулясь, глубоко засунув руки в карманы пальто и свирепо глядя на редких прохожих. Те смотрели не лучше. Даже у проезжающих машин повадка была какая-то пугливая. Никто не "голосовал" - все равно не остановятся. Брать клиента - дело "ночных извозчиков", закрытой касты отчаянных ребят - но они уже разъехались отсыпаться. И магазины теперь зимой открываются на час позже. Что-то неладно в этом городе. Гадкие слухи по нему ползают. О том, как пропал без вести мужик, через пару недель пошла жена мусор выносить после заката - а он в мусорном баке сидит, весь синий, и клыки, что у кабана. О том, как потребовал уголовный розыск эксгумировать какой-то свежий труп, а могила изнутри разрыта, и выходят из нее отчетливые следы когтистых лап. И тапочки белые валяются. Да мало ли чего еще говорят... "По слухам, число пропавших без вести подскочило за последние годы на порядок. А официальная статистика показывает, что все нормально. Кому верить, слухам или ей? Мы ведь можем верить и болтовне о Большой Московской Черной Крысе, грозе диггеров и ремонтных бригад Мосводоканала. Да, под землей бродит кто-то нехороший. Но кто? И есть ли тут вообще связь?"

Вдалеке забрезжил красный огонек метро, и Таня слегка приободрилась. Нужно идти под землю, но там светло, людно и почему-то не страшно. "А вот в том доме, в кабинете очкастого типчика, жутко, как в склепе. И я не поверила ни одному слову, хотя все было сказано очень логично. И очень, заметим, жизнерадостно. Была, видите ли, проблема, но мы ведем работу, теперь все локализовано. Да, "локализовано", именно так он и сказал".

Значит, сейсмологи давно заявляли, что пол-Москвы стоит на разломах, и скоро нас тряханет. Не тряхануло, но из-за тектонической активности вдруг произошел какой-то непонятный энергетический выброс. И в городе резко выросло число геопатогенных зон, поганых мест, откуда бежит зверье, а люди слабеют и дохнут. Причем эти зоны необычно мощные, оказывающие сильнейшее давление на психику. Отсюда ночные страхи, глюки и, как следствие, народная молва в стиле "Зловещие мертвецы возвращаются". Зоны эти до сих пор выскакивают, как прыщи, в самых неожиданных местах, хотя уже реже. Что-то надо с ними делать, пока народ из города не рванул со всех ног.

Выручило Техническое управление Безопасности. Подняло архив сверхсекретной программы, замороженной еще при большевиках. Слышали про тектоническое оружие? Ну, господин Гаршин-то должен был вам рассказывать. Это чтобы в казахской степи закопать атомную бомбу и рвануть, а снесло бы в итоге Вашингтон. Насколько я понимаю, там, под землей, все завязано в один узел, поэтому работа с геопатогенными зонами в эту программу тоже входила. Но придумали только как их глушить - и слава Богу, правда? В общем, полгода данные перепроверяли, еще полгода шли эксперименты, испытания на натуре, и вот сейчас наш проект действует. Конечно, все "топ-секретно". Даже если бы мы и хотели работать открыто, так ведь на исходных документах такой гриф стоит... Государственная тайна, вопрос национальной безопасности. И не допустить распространения панических слухов, это тот же вопрос. Мы колоссальные усилия прилагаем, чтобы в масс-медиа ничего не просочилось о ситуации в Москве. Репортеры - люди живые, им тоже ночами страшно. А мне, что, не страшно, что ли? Да я весь трясусь! Хотя мне тепло, светло, я в уютном кабинете беседую с барышней редкостной красоты. А охотники наши сейчас ходят по этим самым геопатогенным зонам буквально ногами! Ведь такая зона, говоря простым языком - средоточие темных сил. Она бьет по психике, и все дурное, что в тебе есть, тут же всплывает. Там глюки! Там люди встречают умерших родственников, причем вовсе не в ангельском обличье. Но это еще удел сильных. А для тех, кто послабее, в зоне оживает каждый детский кошмар. От которого, как известно, одно спасение - накрыться с головой теплым одеялом. Это очень тяжелая работа, Танечка. Честное слово.

Ну, собаки - это просто. Они ищут "дырки". Да, мы так эти зоны называем. Нам подобрали несколько пород, для которых характерны бесстрашие, феноменальное чутье на опасность и желание ее подавить. Есть и другие нюансы - например, уровень затрат при разведении. И в случае э-э... ротации кадров всегда есть замена. Собачки умные, обучаются быстро, тем более, что особой выучки и не нужно. Как видите, мы старались все учесть.

А с машинами - почти анекдот. Требовались большие внедорожники с очень высокой живучестью. Но многие джипы просто тесны для наших собак. Два кобеля в одном багажном отсеке - это не шутка, доложу я вам, пусть даже они друг к другу приучены. И тут один наш британский источник вспомнил, что сколько-то лет назад "Ровер" выдумал таких вот монстров... видели, да? Считалось, что их делали только на заказ и в единичных экземплярах, но это не совсем так. Была одна небольшая партия, которую заказчик не смог выкупить - убили его, что ли... Короче говоря, удалось купить десяток машин просто за смешные деньги. Здорово сэкономили, и имеем теперь единственный в своем роде автомобиль, в багажнике которого свободно чувствуют себя две кавказских овчарки. И куча аппаратуры лежит...

Таня шла по зимней улице и силилась понять, в какой же именно момент она почувствовала фальшь в этом рассказе, который все расставлял по местам. Почти по местам. Микроволновые лазеры, некая секретная разработка. "Что я понимаю в физике? Да ничегошеньки. Геопатогенные зоны. О них я довольно много знаю, я в них просто-таки не раз бывала. Ну, допустим... если они очень сильно излучают - допустим... Автомобили. Хорошо, проехали. Собаки? Я люблю кавказских овчарок. Если когда-нибудь заведу собаку, то кавказку. Хочу рыжую девочку с белой грудью, черной мордой... Девочку? Сучару наглую. Хамку зубастую. Вот! Пусть она будет тем, чем я хотела бы быть, да не вышло - не дано. А зачем еще человеку собака? Это же ее главная задача - человека дополнять.

Помню, как Чуча приходила будить нас по утрам... Лизала в нос теплым шершавым языком, дышала в лицо - а дыхание у нее всегда было влажное и свежее, - радостно смотрела, как мы сонно ворочаемся, и грузно падала рядом с кроватью, довольная тем, что "отметилась", что мы никуда не пропали, и теперь всем можно спокойно досыпать... Забыть. Отставить. О работе, о работе... Следующий фактор - люди. Охотники. "Охотники за привидениями" - это не совсем верный перевод Ghostbusters. Но в России он прижился. Они сами так себя назвали - охотники. И вот о них мне ничего толком не сказали. "Серьезный отбор, проверенные люди, молодые кадры...". А как, скажите на милость, эти самые кадры лазают по геопатогенным зонам, рискуя напороться на призрак любимой бабушки? Почему мне даже на улице страшно, а они у самой "дырки" стоят, пока ее расстреливают из этих своих лазеров-шмазеров? Что за "проверенные"? Откуда?"

Тьма потихоньку отступала, до метро оставалось метров двести, пейзаж уже походил на нормальную московскую толчею. Таня чувствовала себя заметно легче и теперь изо всех сил боролась с желанием тщедушному очкарику поверить. Версия с геопатогенными зонами была весьма заманчива. Хотя бы потому, что весь последний год Таня время от времени порывалась обратиться к психотерапевту. Газеты пестрели объявлениями, предлагавшими купирование "синдрома беспочвенного страха", что только лишний раз подтверждало, насколько в городе нервозная обстановка. Теперь, зная, что страх не беспричинен, что его генерирует не больная голова, а долбанутая московская почва, можно было бы и успокоиться. Но оставался маленький нюанс - Таня по-прежнему не верила очкастому ни на грош. Признавая его аргументы правдоподобными по отдельности, она не считала картину верной в целом. Что-то в ней не складывалось.

Теперь Таня кляла себя последними словами за то, что поддалась на уговоры Гаршина. Согласилась она, завороженная фотографиями. А потом было то, что рок-музыканты называют "драйв". И драйв этот задал все тот же Гаршин, позвонивший рано утром Тане домой. Она уже стояла в дверях, когда запищал телефон. И взволнованный Гаршин сообщил, что он еще раз подумал и решил: если Таня не хочет, может на задание не идти. Потому что, сказал он, про инцидент с фотографером Ивановым написать не дадут, а Иванов-то плох. Он просто разваливается, у него все здоровые органы стали больными, а все ранее нездоровые теперь больны смертельно. Тут Таня разозлилась - и пошла. Шла и вспоминала, что на "картошке" парни из ассенизационной команды поход на чистку женского сортира называли "брать интервью у динозавра". Так оно и вышло. Вроде бы побывал человек в жутко навороченном месте - а рассказать и нечего.

Таня нащупала в кармане таксофонную карточку. "Сейчас бы позвонить... Очень хочется посоветоваться с опытным человеком, но как раз такого под рукой нет". Она не все сказала Гаршину, когда тот распространялся о психотронной войне. С одной стороны, не соврала. Действительно, в свое время Таня просто заткнула уши и объяснила, что такое ей не интересно. Потому что не может быть. Но с упомянутыми Гаршиным ребятами, которые основательно копнули опасную запретную тему, она была знакома. В журналистику ее привел именно тот из двоих, который потом оставил работу, заявив, что не хочет сойти с ума. Так он объяснял решение посторонним, а Таня-то наслушалась вдоволь, и затыкание ушей не помогало. Он умел не только красиво трепать языком, но и убеждать людей. Правда, с Таней ему это не помогло. Потому что "детская болезнь журнализма", как он называл свое занятие, была действительно болезнью. Ему так и не удалось отряхнуться от "звездной пыли", сыпавшейся с отца, маститого, именитого и знаменитого борзописца. Папа с сыном воевали так яростно, что осколки долетели до всех - и до Тани, и даже до серой лохматой Чучи. Но с годами Таня поняла, что главная проблема была в другом. На день окончательного разрыва ей исполнилось уже двадцать, а ему все еще было двадцать три. А Чуче целых шесть... Так что теперь, когда человек этот оказался бы очень к месту, позвонить ему мешала куча причин, самой пустяковой из которых было незнание телефона.

- Доброе утро! - мягко, прямо ласково, сказали откуда-то слева.

- Угу, - хмыкнула Таня на ходу, даже не повернув головы.

- А мы вас знаем! - не унимались уже за спиной. - Вы - Таня Меньшова из газеты. Взгляните, пожалуйста, вам будет интересно.

"Что еще такое..." - Таня притормозила и обернулась. И первое, что увидела - какой-то журнал нараспашку и большую цветную фотографию, вложенную между раскрытых страниц. На фотографии была собака ее мечты. Рыжая кавказка - белая широкая грудь, мощные короткие лапы в белых носочках, чуть приоткрытая зубастая пасть, рыжая морда почти без обычной черной "маски", умные карие глаза, стоящие торчком кисточки на низко обрубленных ушах... Это было до того неожиданно, что Таня чуть не задохнулась. И не сразу заметила, что на снимке есть и человек. Точнее, кусок человека. Рука в черной перчатке, лежащая у собаки на плечах, согнутое колено в толстой и, видимо, теплой брючине, высокий шнурованный башмак и упертая в землю рукоятка оружия. Таня уже видела это оружие - и теперь пришло время действительно задохнуться. "Очкарик сказал, охотники называют эту штуку "пульсатор". Скорее всего, термин они стянули из фильма "Чужие". Дети. Большие дети. Инфантильный тип... О чем это я?"

Журнал закрылся, Таня невольно подняла глаза. Двое улыбающихся мужчин, еще молодых, лет по тридцать, в ничем не примечательных темных куртках-пуховках. Довольно крупные ребята, почти одинаковой комплекции. Очень приятные лица, открытые и спокойные. Как-то уж слишком уверенно они держатся, обычно мужики на меня таращатся во все глаза - изучают, хищники мелкие...

- Доброе утро! - хором заявили мелкие хищники.

- Еще раз... - добавил тот, что справа, чуть тоньше в кости и выше ростом. Поперек лба у него Таня разглядела почти заживший неровный шрам.

- Доброе, - кивнула Таня. - Это был пароль? - она показала на журнал, запнулась и начала хохотать. На обложке красовалась голая женская задница умопомрачительных форм.

- Н-да... какая неприятность, - заметил без малейшего смущения парень со шрамом, пристально разглядывая попу. Второй, перекосившись от подавленного смеха, отобрал у него журнал, подмигнул Тане и спросил:

- Поехали?

- Туда? - еле-еле выговорила Таня, показывая на журнал.

Парни дружно прыснули. Таня не без труда сдержала очередную вспышку веселья и посмотрела на второго. Так, ничего, симпатичный мужик без особых примет.

- Я ж те говорил... - выдавил мужик без примет в адрес напарника.

- Извините, - парировал тот. - Культурка подкачала. Не эстеты мы, барышня! - обратился он к Тане. - Мы так... бойцы невидимого фронта.

- Вы охотники за привидениями, - сказала Таня и осеклась. "Молчи, дура такая! Они ведь могут быть... А кем им еще быть? Почему я должна их бояться?"

- Мы охотники... - кивнул второй, посерьезнев.

- Его зовут Лебедь, - вставил парень со шрамом. - А я - Ветер.

- И если у вас найдется хотя бы час, - продолжил Лебедь, - то мы будем очень рады отвезти вас в Школу.

- Это наша конура, - объяснил Ветер. - Она же контора, мастерская, прачечная, сливочная... - тут Лебедь ткнул его локтем, и Ветер поспешно закруглился. - Короче говоря, Дом Охотника.

- Вы только что посетили фирму, которую мы называем Штаб, - сказал Лебедь. - Мы полагаем, что обитающее там руководство отяг... отягощено узким и однобоким видением проблемы. Впрочем, это беда любого руководства. Оно всегда отяг... - Лебедь сделал обеими руками дирижирующий жест и добил-таки утомительное слово, - ...ощено.

- Демосфен! - страшным шепотом сказал Ветер.

- А мне нравится, - улыбнулась Таня. Потрясающее спокойствие исходило от этой пары. Впервые за сегодняшнее отвратительное утро Таня почувствовала себя в безопасности. "Ты хотела мужиков с собаками? Вот они. А собаки - будут".

- Я впервые в жизни выступаю перед настоящим журналистом, - сказал Лебедь Ветру надменно. - Дай же мне оттянуться в полный рост!

- Еще минута, и на нас начнут смотреть, - сказал Ветер.

- То есть, если ты свое отвыпендривался, уже пора мотать?

- Мы не можем вам доказать, что мы - это мы, - обратился Ветер к Тане. - У нас есть кое-какие навороченные документы, но они от внутренних дел. Маскировка. Потом, они действительно очень крутые, вы их даже прочесть толком не сможете. Вы спросили, фотография - это пароль? Да, это пароль. Мы не в силах вас заставить поехать с нами. Мы можем только заинтересовать.

- А что вы выиграете, если я поеду с вами? - спросила Таня. Она уже приняла решение. - Я просто рядовой журналист. Ничего больше.

- Есть люди, которым виднее, чем нам, - сказал Ветер. - Они считают, что вы - гораздо больше.

- В любом случае, - поднял указательный палец Лебедь, - только обладая всей полнотой информации, вы сможете принять единственно верное решение.

- Цицерон! - развел руками Ветер.

- А почему у вас такие странные имена? - спросила Таня.

- В машину! - вместо ответа скомандовал Лебедь Ветру. Охотники синхронно повернулись к Тане спиной и шагнули к стоящему у обочины автомобилю. Это был совсем не "Ровер", а невообразимо грязная и на вид насквозь ржавая "Лада" восьмой модели. Ветер, походя вытащив у напарника из кармана свой журнал, просочился на заднее сиденье. Лебедь сел за руль. Дверь со стороны тротуара осталась распахнутой - и Таня, не раздумывая, шагнула к ней. "Ну что, хмырь очкастый, посмотрим, чья возьмет?"

В это время Очкарик, вопреки Таниным ожиданиям, не расстреливал иностранных шпионов, не мучал кошку, и даже не бил жену. Он запер дверь кабинета, уселся, и достал из жилетного кармана маленький, не больше ногтя, кусочек иссиня-черного металла. Положил его на стол и некоторое время любовался им издали. Удивительный материал был словно живой - его поверхность мерцала, по ней пробегали волны, иногда она вспучивалась изнутри, как будто пытаясь лопнуть и выплеснуть из себя нечто, чему нет названия. Сила мерцания и частота волн нарастали, и через несколько минут над поверхностью чудесного предмета начал подниматься легкий синий дымок. Тогда человек снял очки, положил сгусток темноты на ладонь и, близоруко щурясь, принялся вглядываться в видимые только ему одному плящущие рисунки. Очкарик не знал и знать не хотел, как и когда эта удивительная вещь попала к нему в руки. Но ему страшно было даже представить, что когда-то они с этой капелькой тьмы были разъединены. Да нет же, этого не было. Не могло быть. Синий дымок пошел гуще. Очкарик отвел от него глаза и задумчиво оглядел кабинет. Он уже не щурился. Он видел все. Все.

И в это же время, запершись в другом кабинете, баюкал на ладони свое черное счастье Генерал.

*****

Провоцирование на агрессию по отношению к

другим собакам собак отечественных

служебных пород совершенно недопустимо.

Реакция Мастера заинтересовала Лысого до крайности. Услышав, что Третья решила искать Техцентр, Мастер не удивился, не разозлился, вообще ухом не повел. Он просто спросил:

- И как?

- Радиомаяк, - объяснил Лысый, усаживаясь на подоконник. - И два пеленгатора.

- Не пойдет, - отрезал Мастер, но все равно присел рядом. - На каждой техничке стоит определитель электронных устройств. Не слышал о таких?

Лысый только рот приоткрыл.

- Год назад, - сказал Мастер, закуривая, - я взял маячок и повесил Карме на шею. И погулял с ней вокруг технички. Тут же высунулась рожа и спросила, что пищит. Этот определитель, он мощный, и сканирует довольно большую зону вокруг машины. Я им сказал, что Карма пойдет одна в подвал искать тварей, а мы будем ее пеленговать. Мол отработка новой идеи. Вот, а на следующий день в Штабе мне сообщили, что на их взгляд идея эта никуда не годится...

- Да-а... - пробормотал Лысый в замешательстве. - А как ты догадался, что у них может стоять такая штука?

- Добрые люди предупредили, - улыбнулся Мастер. - Я давно ищу Техцентр и я не одинок в этом начинании. Так что ты не переживай. Если все пойдет нормально, я буду у ворот Техцентра недели через две.